Евпатория: золото из песка

Уездный город Евпатория во второй половине XIX - начале XX века ничего величественного в противоположность Южнобережью не представлял. Совершенно безлесная, безводная равнинная степь. Между тем сюда ежегодно стремилось значительное количество людей. Их влекли чудодейственные свойства местных лечебных грязей, а также обширные песчаные морские пляжи. Здешние купания считались лучшими в Крыму и сравнивались с каннскими.
Евпатория, которая во время Крымской войны пережила захват войсками союзнической коалиции, а затем неудачный для русской армии и разрушительный для города штурм в 1855 году, к началу курортного бума влачила довольно жалкое существование. Это был маленький городок с населением в восемь тысяч человек, преимущественно татар, греков и караимов, с узкими кривыми и грязными улочками, домами за глухими заборами, над которыми возвышались минареты мечетей.
"Приезжающие сюда для купаний, - писал в 1873 году доктор А. Трахтенберг, - не находят здесь, кроме прекрасного морского берега, ничего более: они лишены хорошей квартиры, стола, необходимых развлечений, они не находят даже тени, чтобы укрыться от летнего зноя. В частном доме приезжий находит за дорогую цену комнатку плохо меблированную, а подчас и совсем без мебели, которую вдобавок негде и нанять, а главное, без всяких хозяйственных принадлежностей. Если вы, особенно прибывши с семейством, не желаете остаться без куска сносной пищи, без воды или кружки молока, то вам предстоит таскать за собою на купанье всякую домашнюю утварь... В гостиницах, ныне существующих, удобств, пожалуй ещё меньше, а цены на всё ещё возвышеннее...".
Один из евпаторийских врачей в 1888 году досадовал: "Город крайне небрежно относится к своим гостям: ни места для гуляния,... ни развлечений". Тем не менее целебный местный климат привлекал сюда с каждым годом всё большее количество публики.
В отличие от Ялты, где развивалась преимущественно индустрия отдыха, освоение Евпатории пошло сразу же в лечебном направлении. Первое евпаторийское лечебное учреждение было обязано своим возникновением военному ведомству. В 1874 году оно основало так называемую "глазную санаторную станцию", директором которой был врач
Н. В. Парийский. В этом же году сторож соляного промысла на Мойнакском озере П. П. Пугачёв (дед Павло) соорудил на берегу дощатый сарай, в котором начал отпускать желающим грязевые процедуры, подобно тому, как это полвека назад делалось в Саках. Лечение кустарным способом на Мойнаках продолжалось до 1886 года, когда врачи С. И. Ходжаш и С. П. Цеценовский взяли Мойнакское озеро в аренду и через год открыли на его берегу настоящую грязелечебницу. Её здание, "красивое, удобное и поместительное", было построено по проекту архитектора Бернардацци. Купальня делилась на две половины - мужскую и женскую, "совершенно изолированные одна от другой". В заведении было
тридцать ванн и сорок "кроватей для потения". Заведение быстро приобрело популярность, уже в первый купальный сезон было выдано двенадцать тысяч билетов (конечно, это не значит, что имелось такое же количество посетителей, как правило, один человек покупал несколько билетов в день). Дела грязелечения пошли настолько успешно, что
3 февраля 1897 года Высочайшим указом озеро было признано имеющим общественное значение. После реконструкции в 1904 году грязелечебница расширилась вдвое по сравнению с первоначальным проектом и одновременно вмещала 180 человек.
Использование целебных ресурсов Евпатории ширилось с каждым годом. В 1905 году петербургский художник Н. Д. Лосев, страдавший артритом и долгое время лечившийся в Германии, открыл климатический "Приморский санаторий" для лечения нервных и внутренних болезней - одно из крупнейших лечебных заведений Крыма в то время и первое учреждение подобного профиля на курортах России. Санаторий имел несколько небольших гостиниц, три обширных зала - два гидропатических и один гимнастический. К началу первой мировой войны в Евпатории было четыре детских "санатории", насчитывавших вместе со взрослыми лечебными учреждениями 635 мест.
К особенностям евпаторийского подхода к освоению курорта следует отнести и два специальных лечебных пляжа "Санитас" врачей Г. А. Галицкой и Б. И. Казаса и "Соляриум" С. О. Черкеса, В. Е. Перчихина и Л. Л. Лютровник. Пляжи эти представляли собой оздоровительные комплексы на берегу моря, снабжённые деревянными павильонами, имевшие столовые, беседки, кабинеты врачей, гимнастические залы.
В городе было значительное количество казённых и частных купален, несколько гостиниц, пансионов и меблированных комнат. В отличие от Ялты, где к их "категорийности" предъявлялись строгие требования, в Евпатории жёстких границ между гостиницами различных уровней не существовало. Путеводители называют следующие главные гостиницы: "Бейлер", "Дюльбер", "Модерн", "Гранд-Отель", "Франция", "Россия" со стоимостью номеров от 1 до 10 рублей.
"Евпаторию, - совершенно честно признавались авторы рекламного проспекта, - нужно причислить к курортам, отличающимся сравнительной дороговизной жизни. Причина этого лежит в том, что курорт переживает ещё первый период своей эволюции, когда только проектируется устройство надлежащих путей сообщения... когда ценность недвижимого имущества ещё не фиксировалась и находится в периоде ажиотажа".
Тем не менее, кроме фешенебельных гостиниц, существовало множество заведений более скромных, а также комнат на дачах и в обывательских домах, количество которых росло всё более стремительно.
Без сомнения, в начале века Евпатория достигла значения второго после Ялты крымского
(а значит, и всероссийского) курорта. Наибольшие успехи в его развитии пришлись на время, когда городским головой был богатый местный землевладелец С. Э. Дуван. В 1907 году благодаря стараниям и связям головы город за символическую плату в 9600 рублей с рассрочкой выплаты на двадцать лет выкупил у казны обширный пустырь в западной части Евпатории. На этой земле в короткий срок вырос новый город из частновладельческих домов и дач в модном стиле "модерн". Путеводитель Г. Москвича писал о нём: "Город этот - миниатюрная копия благоустроенных европейских городов... И какой провинцией кажется теперь старая Евпатория сравнительно с новой!".
В это время Евпатория обзавелась одним из лучших на юге России театров, библиотекой, роскошным рестораном-кафе "Бо-риваж". Главные улицы были замощены и шоссированы, поставлено дело их уборки - летом их ежедневно поливали морской водой. В 1912 году городские власти приобрели для подметания улиц специальную конную машину. Дуван разработал и предложил городским властям целую программу курортного развития, целью которой было "превратить город Евпаторию в один из лучших городов и курортов России". Проект предусматривал: сосредоточение в руках городского самоуправления всех более или менее крупных лечебных учреждений (прежде всего, Мойнакской грязелечебницы), устройство водопровода, канализации, садов и бульваров, замощение и шоссирование всех городских улиц, строительство гостиниц, курзала, купален, ресторана, устройство городского трамвая, крытых рынков, бойни и т. д. Для осуществления всех этих мероприятий Дуван предлагал городу взять заём в два миллиона рублей. Амбициозному и дерзкому замыслу, однако, не удалось осуществиться из-за сопротивления части городских депутатов-гласных. Из-за интриг конкурентов Дуван на некоторое время потерял свой пост, и город продолжал развиваться и благоустраиваться в значительной степени стихийно.
Тем не менее мысли и мероприятия городского головы так или иначе определяли развитие Евпатории вплоть до революции. В 1914 году был пущен трамвай, а в 1915-м город был соединён железной дорогой с губернским центром. Даже начавшаяся первая мировая война, казалось, не отразилась на городе, который в 1915 году снова возглавил Дуван: в 1916 году Евпаторию посетило рекордное количество приезжих - 40 тысяч человек. Используя "конъюнктуру" военного времени, предприимчивый голова предложил лечебные ресурсы города и его инфраструктуру для военно-медицинских целей.
В 1915 году в Евпатории побывало августейшее семейство, засвидетельствовавшее настоящий расцвет курорта, расцвет накануне краха, который обрушился на город, как и на другие крымские курорты, менее чем через два года.
Андрей МАЛЬГИН.