Несчастный случай
Чтобы узнать, что такое счастье, вовсе необязательно трахнуть самую красивую
девку в городе. Для этого вполне достаточно, чтобы это не сделал кто-нибудь другой.
Часть 4. На штурм.
К пятнице я окончательно созрел и после работы, до зубов вооруженный
электроинструментом, отправился в крестовый поход. Я был полон решимости сражаться за веру в любовь и
возможные потери, будь то спокойствие или равновесие, меня не пугали. Полчаса я простоял перед входом
в клуб, ожидая Таню и проклиная себя за пунктуальность. По графику эту неделю Таня отдыхала и пока я
от безделья жонглировал шуроповёртом, периодически срывая аплодисменты охранника, Таня успела
поломать ключ зажигания, поругаться с автомехаником, сгонять в Дарьинку к родственникам, оставить там
на выходные дочь Надю и вернуться назад. Когда она рассказала мне об этом по дороге домой, я крепко
задумался и почти не обращал внимания на дорогу, представлявшую собой второй том полного собрания
сочинений Тани о сером братстве. В таком повороте событий я узрел бюст судьбы и ещё больше
преисполнился решимости овладеть в эту ночь Таней, если, конечно, она предложит мне остаться.
Согласно морально-процессуальному кодексу, утвержденному на общем собрании органов жизнедеятельности,
я не имел права открыто приставать к девушкам. В тех редких случаях, когда я преступал придуманный 15
лет назад закон, я всегда получал отказ.
С порога я развернул очень бурную деятельность и через полчаса завладел таким
стратегически важным пунктом, как совмещенный санузел. Для начала я решил зашить канализационный
стояк и обложить его плиткой. Таня одела черный шёлковый халат с желто-красным драконом, изрыгающим
пламя в районе ягодиц, и занялась ужином. Приготовление пищи было для неё скорее хобби, чем
повинностью. Готовила Таня вкусно, но редко. Впрочем, комплименты по поводу уникальных кулинарных
способностей она всегда выслушивала с удовольствием. В тот вечер, получив очередную порцию
комплиментов, размерами сильно превышающую яичницу с двумя сосисками, Таня раскраснелась как острый
кетчуп. Но когда я, явно переборщив с приправой, начал извергать восхищение её самурайскими
прелестями, быстро потушила мой порыв короткой фразой: "Так!... Не начинай".
...К сожалению, Таня не сильно отвлекала меня от работы, а в девять часов и вовсе
куда-то уехала, не сказав ни слова и оставив меня наедине с унитазом и моими мыслями. Настроение
упало до нуля. Я вышел на кухню покурить и послушать радио, из недр которого нескончаемым потоком
лились веселенькие песни о несчастной любви.
Не успел я выкурить вторую сигарету, как приехала Таня. На лице её сияла печать
неземного блаженства. Таня опять стала весёлой и разговорчивой. Она с интересом осмотрела результаты
моего надругательства над стояком и своё искреннее восхищение заключила следующими словами:
- Класс!... А когда ты будешь заканчивать? А то уже десять часов.
- Видишь ли, - начал я, - если всё делать на шару, то работы тут не много. Просто
через пару лет всё придется переделывать. Дерево - оно ведь воду любит, пока растёт, а когда дерево
используется в качестве каркаса в помещениях с повышенным уровнем влажности: Тут моя мысль, плавно
скользя по древу, затащила меня в такие дебри технологического процесса, требующего тщательной
предварительной обработки каждой детали, что я серьёзно рисковал утонуть в этих расплывчатых
определениях. Через пять минут глаза у Тани помутнели и расширились, как у глубоководной рыбы
внезапно поднятой на поверхность. Эта тема возбуждала её ещё меньше, чем меня сотрудники ГАИ.
- Делай хорошо. Не надо на шару. - Наконец согласилась Таня. - Только тебя еще домой везти.
- Ты знаешь... - Я собрал в кулак свою смелость и с непринужденностью Моисея,
выжимающего воду из камня, выдавил из себя: - Я тут подумал над твоим предложением и решил
попробовать. Так что можешь не волноваться. Я остаюсь ночевать у тебя.
- Вот и чудненько! - обрадовалась Таня.- и теперь лицо ее сияло как у японки,
удачно сделавшей харакири неоперившемуся мандарину.
- Я тогда поеду отдохну. - Сказала Таня и, воспользовавшись паникой на бирже моих
умственных ресурсов, заняла ванную.
Уезжая, Таня пожелала мне спокойной ночи и посоветовала не скучать. Я изобразил
улыбку кончающего Кваземоды и ответил, что постараюсь. Когда за Таниной спиной захлопнулась входная
дверь, я понял, что чувствовал Наполеон в оставленной Москве.
Часть 5. Утро молодого идиота.
Я провозился до двух ночи, разрабатывая план действий на завтра. И если с методами
обработки древесины в ванной все было более-менее ясно, то, каким способом довести Таню до
благородного состояния самоотдачи, я так и не решил. Спать хотелось неимоверно, веки слипались как
пропитанные олифой заготовки. Тани все не было и где она в этот момент удовлетворяла жажду странствий
- можно было только догадываться.
Черт его знает, что в голове у этой Тани, может, она очень стеснительная для такой
внешности и под маской безразличия прячется большое и доброе как у Остапа Бендера сердце, жаждущее
любви и ласки? Абсолютно безразличной ее не назовешь, и постель мне постелила и горячей воды в ванную
предлагала набрать. Может это неспроста? Может быть, я действительно поразил ее воображение своей
изысканностью и обходительностью, но она слишком стеснительна и собирается овладеть мной, еще
тепленьким со сна, без всяких там прелюдий и интермедий? А иначе с чего бы ей проявлять такую заботу
о чистоте моего тела? Да... ясная майская ночь действовала безотказно... ночью любые бредовые идеи
кажутся выполнимыми. Уделив особое внимание своему члену, как знать, может и для
него в этом доме найдется работенка. Засыпая в новой незнакомой обстановке, я испытывал приятное
чувство томления и неизвестности.
Но как следует переспать с этой мыслью мне не удалось. Часов в 5-ть меня разбудили
слишком оживленные для такого времени суток голоса, женский и мужской. Предчувствия меня не
обманули - Тане действительно понадобился мужчина, но, судя по доносившимся голосам, этим мужчиной
был не я. В этом не было ничего сверхъестественного и умом я это понимал. Вот только как объяснить
это тупому подсознанию и его напыщенному приятелю либидо?
Стены заглушали голоса и разобрать отдельные слова было невозможно, но то, что
говорившие не молились за упокой, было ясно по частым раскатам смеха. Два часа я пролежал, безуспешно
пытаясь решить как вести себя дальше. Голоса утихли, но разбуженная ревность не давала мне покоя.
Сильно хотелось выйти посмотреть - кто там такой веселый, но я боялся потерять хладнокровное
спокойствие и сморозить какую-нибудь глупость.
Рыцарь из меня не шибко видный. Морду мне били не часто, но зато качественно,
вопреки всем законам философии. Да и то не из-за женщин, все больше по пустякам да по почкам. Больше
всего мне досталось зимой 89-го, когда я защищал Родину и честь мундира. Я был тогда в отпуске и,
навещая бывших одноклассников, по этому поводу напился до безобразия под чутким руководством Витьки
Кашлова, подавшего в отставку после недели добросовестной службы в танковых войсках по статье 7б. У
Витьки была уважительная причина - ему не понравился вид за окном казармы. После третьей бутылки
водки меня тоже перестал радовать окружающий мир вообще и двое прохожих в частности. Они позволили
себе нелестно отозваться о военно-морском флоте. Дуэль была неизбежной. Очнулся я утром без куртки,
шапки и ботинок в квартире у Кашлова с адской болью в спине. Из вчерашних обидчиков я запомнил
только асфальт. Самое обидное было то, что ботинки я снял сам в соседнем подъезде на пятом этаже и
Кашлову, получившему свою порцию с добавкой и приправой под левым глазом, довелось повозиться, прежде
чем он убедил меня поменять дислокацию и отбуксировал в гавань своей квартиры.
Когда мочевой пузырь припер меня к стенке кровати, я решил отбросить сомнения и
выйти. В зале никого не было, дверь Таниной спальни была закрыта и я прошел в санузел. На кухонном
уголке, отреставрированном мной в самом начале, лежало спящее тело Романа - нашего осветителя.
Роман Мочуцкий был веселым молодым человеком 24-ти лет. Он любил жизнь и девушек
еще больше чем я. Работал Роман чаще по ночам, освещая, как мог, концерты и шоу, и потому, пользуясь
удобным моментом и яркой внешностью скучающего плейбоя, частенько развлекался с опухшими от обилия
света, шума, алкоголя и душной атмосферы вседозволенности посетительницами под сенью нивелира в нашей бытовке.
Год назад у Романа была жена и арендованная квартира, в которой они решили свить уютное гнездышко
любви и с этой целью затеяли ремонт. Во время проведения шпаклевочных работ семейное счастье Романа
дало трещину, причем настолько сильную, что он развелся, не успев даже доклеить обои.
Работы у Романа всегда было полно: директор клуба Бухырин раз в месяц покупал
очередное чудо осветительной техники, искренне веря, что посещаемость клуба после этого резко
увеличится, восхищенные клиенты будут писать ему любовные записки и, завернув их в стодолларовые
купюры, кидать в ящик "для жалоб и предложений". Неверные счета и пустые пачки от сигарет, обычно
наполнявшие ящик, не смогли поколебать веру Бухырина в людей и он с упрямством, достойным другого
применения, продолжал эксперимент.
Когда я увидел Романа Мачуцкого, обнимавшего записную книжку, то почувствовал
огромное облегчение. Приятно все-таки знать своего врага в лицо. Облегчившись еще раз и спустив
воду, я отправился в Надину спальню в надежде еще хоть немного поспать. Через пару часов я снова
проснулся, услышав голоса, на этот раз менее громкие и веселые, зато бубнившие не переставая.
- Интересно, - подумал я, взглянув на часы, - о чем это можно так долго и нудно
говорить в 9-ть часов утра? Ладно... пора вставать, выспаться мне здесь сегодня не дадут, но работать
помешают вряд ли.
Я оделся и, открыв дверь спальни, увидел на маленьком диване, больше напоминавшем
кресло, Романа. Роман согнулся в нетрадиционной позе, представлявшей собой нечто среднее между
рассредоточенным йогом и сосредоточенным рыболовом, с дистанционным пультом управления в одной руке
и переносной телефонной трубкой в другой, и делал вид, что очень удобно лежит. Голова его, согнутая
под неестественным углом, опиралась на правую спинку дивана, а ноги - на журнальный столик перед
включенным телевизором. Бубнившие голоса принадлежали героям мыльной оперы южно-американского
происхождения и раздражали Романа, так же как и меня. Он с упорством радиста, потерявшего связь в
Атлантическом океане, клацал по кнопкам пульта, пытаясь или переключить канал или уменьшить звук. Но
избавиться от сериала было не просто. Роман повернул ко мне голову и попытался кивнуть в знак приветствия.
- О?!... Роман... - я сделал вид, что удивился, - Так это ты мне спать не давал своими криками?
- Нет. Это Танька. Водки перебрала. Веселилась. Спит теперь. - Ответил Роман,
отбросив пульт и пытаясь принять более традиционную сидячую позу. - Пошли покурим.
Мне стало еще легче. Вряд ли между ними что-нибудь было. Достаточно вспомнить
Маришу Частинко - первую женщину в моей жизни и то, каких трудов и денег мне стоило доставить ее
домой после посещения ресторана или визита к любимой подруге. Добиться соответствующей награды за
столь благородное обхождение было от нее невозможно и лишь иногда она, очнувшись на короткое время,
выражала свою благодарность непереварившимися остатками ужина.
Мы отправились на кухню, покурить и почесать языки.
- Да... Танька это конь... - Роман достал сигарету из сплющенной пачки "Camel",
закурил и продолжил начатый разговор, - приехала вчера в клуб, насосалась коктейлей на баре, потом
меня выцепила, говорит, бросай работу, поехали гулять. Потащила меня в "Аленький цветочек". А потом
в три часа ночи ее понесло на кладбище. Пьяная-пьяная, а скорость меньше ста не сбрасывает. Я уже
думал, сами не доедем - добрые люди утром отвезут. В полпятого сюда приехали, взяли бутылку водки
для продолжения банкета. Сидели - бухали на кухне.
- А меня чего не разбудили?
- Танька хотела, но я ей сказал, что у тебя желудок больной и ты пить не будешь.
Ты ж никогда не пил в клубе, все на желудок жаловался. - Ответил Роман, отмазываясь.
Никогда не думал, что здоровый образ жизни может привести к таким печальным
последствиям. Я, действительно, пью редко и чаще пользуюсь желудком как убедительной отговоркой, а
не как вино-перерабатывающим комплексом. Но менять что-либо было уже поздно. Мне оставалось только
добавить избитую как школьный портфель фразу:
- На дурняк пьют даже язвенники и трезвенники... Ладно, не будем о грустном, ты-то чего не спишь?
- Да, б..., сегодня шоу, пушка нужна, а у меня пока никаких концов. С шести утра
всех знакомых осветителей обзваниваю, ни одна падла не отвечает.
- Дал бы поспать людям, суббота все-таки.
- В четыре - репетиция. Если пушки не будет - Бухырин опять развоняется. - Роман
погасил окурок и застучал по кнопкам телефона.
В холодильнике лежал мороженый лосось и куча косметических карандашей.
- Я смотрю, из жратвы в доме осталась только водка, пойду куплю чего-нибудь. Где
тут ларек или магазин? - спросил я у Романа, нежными ласками пытающегося извлечь из телефонной
трубки звонок оргазма.
- Черт его знает, я сам тут в первый раз. - Ответил Роман, не прерывая своего занятия.
- Понятно. Тебе взять что-нибудь?
- Да, увидишь батарейки маленькие - купи.
- Ты гонишь, Роман, даром что электрик. Телефонная трубка работает от аккумуляторов.
Пойди лучше поставь ее на подзарядку и через час обязательно куда-нибудь дозвонишься.
- Я что-то не пойму, кто из нас всю ночь пил водку. Я тебе толкую о батарейках для дистанции от телевизора.
Последние дни весны с трудом сдерживали приближающуюся жару, чистое небо с ярким
пупком солнца восхищало своим огромным величием и глубиной. На душе было так легко, что я чуть не
прыгал от счастья. Хотелось подняться в эту голубую пропасть, обнять солнце руками и громко
беззаботно рассмеяться, а потом присоединиться к птицам и мирно гадить на все достижения человеческой
цивилизации. Ни черта на этой земле не изменилось с тех пор, как вымерли динозавры. От пещерного
человека я отличаюсь только тем, что у меня нет дубленки из натуральной кожи. Ощущения и эмоции те
же. Странно все-таки, как мало иногда бывает надо для счастья. И, оказывается, чтобы узнать, что
такое счастье, вовсе необязательно трахнуть самую красивую девку в городе. Для этого вполне
достаточно, чтобы это не сделал кто-нибудь другой.
Продолжение следует
© Семен ПУДОВ
Печатается с сокращениями
Высказать свое мнение и обсудить прочитанное вы можете в нашем Форуме
Перепечатка и любое использование материалов журнала без согласия редакции запрещены!
|