… Девочка плачет, шарик улетел…
— Он специально! — воплю я. — Он специально мой шарик упустил! Взял подержать и упустил!
— Мышка, ну не реви. — отвечает дед. — Ну что же делать, упустил и упустил. Бывает. Идем, ребята тебя обещали на метеозонде поднять.
Я немного успокаиваюсь. Шарики у всех, а метеозонд один. Впрочем, ничего интересного, толстый канат поднимает меня на метр в высоту и я спрыгиваю деду в руки.
— Дед, — говорю я. — Слушай, а вот наверное же День Победы когда-нибудь перестанут отмечать? Ну мы ж не отмечаем каждый год победу при Бородино, правда?
— Вот же ж пытливый ребенок, — говорит дед. — Я так думаю, перестанут отмечать, когда нас уже не будет. Ну, это ж наш праздник, а не ваш…
— Или у нас будет свой, — подпрыгиваю я, цепляясь за руку, дед ходит быстро, несмотря на протез.
— Нет, Мышь, — говорит дед. — Не говори глупостей. Ничего такого. Никогда больше.
Весь город — в гордых, нежных, волнующихся, победных тюльпанах.
… Тяжелый Урал медленно, почти на цыпочках крадется по грунтовке, пытаясь не съехать в цветы — здесь почему-то традиция такая, сажать цветы вдоль дорог. Невозмутимый боец в кузове поправляет баллистические очки, продолжая смотреть на наш маленький бус с высоты своей взрослой машины. Тетка на клумбе разгибается от своих тюльпанов и провожает нас взглядом. На горизонте привычно тяжело бухают Пески.
— Вот же ж, елки, — говорю я, — кругом война, а у нее тюльпаны.
— Ну а шо делать? — говорит Катя. — хоть тюльпаны.
Няша вырывается на оперативное пространство и топит по трассе, обгоняя невозмутимый Урал. Я цепляюсь взглядом за рекламный щит.
— Ніколи знову, — читаю я. — Слушай, местные власти вообще долбанутые, интересно? Получше места для «Ніколи знову» не нашлось?
— Та да, — отвечает Катя.
В машине повисает сонная тишина. Лень говорить, лень думать, лень все. Ребенок С. плавно гонит машину по трассе. Красные ленты ложатся справа и слева. Весь Донбасс — в гордых, нежных, волнующихся, победных тюльпанах. Ніколи знову.
…ее утешают, а шарик летит.
Долбоклюй
Dnepr.com