Фергюсон – это не гнев чёрных против копов. Это гнев белых против прогресса, – The Washington Post

Летом этого года события в американском городке Фергюссон привлекли внимание всего мира. Убийство чернокожего подростка белым полицейским вызвало волну массовых беспорядков. В конце августа в Washington Post была опубликована статья Кэрол Андерсон, доцента афро-американских исследований и истории в Университете Эмори, которая попыталась вскрыть глубинные социальные причины этих событий. Помимо прочего, автор обращает внимание на системную предвзятость американского правосудия в отношении белых полицейских и их черных жертв. И вот спустя несколько месяцев коллегия присяжных выносит оправдательный приговор тому самому полицейскому из Фергюссона — и массовые протесты и беспорядки вспыхивают уже по всей стране. Статья Андерсон оказалась настолько актуальной, что WP вновь разместили ссылку на эту публикацию на своем официальном акаунте в социальной сети Фейсбук. Представляем её вашему вниманию.

Оригинал материала можно прочесть здесь.

Когда мы оглядываемся на то, что произошло в Фергюсоне, Миссури летом 2014-го года, то легко думать об этом, как об очередном эпизоде чёрной ярости, спровоцированной очередным убийством полицией безоружного афроамериканского мужчины. Но было бы верно и противоположное утверждение. То, что мы на самом деле видим, это последняя вспышка ярости белых. Конечно, она облачена в юридические тонкости закона и правопорядка, но, тем не менее, это гнев.

Протесты и грабежи, естественно, привлекают внимание. Но реальная ярость тлеет на заседаниях, где чиновники перекраивают границы избирательных участков, чтобы разбавить голоса афроамериканцев, или стремятся урезать количество бюджетных рабочих мест, которые долгое время служили в качестве источников занятости для чернокожих. Это происходит практически незаметно, по той причине, что белая ярость не требует выходить на улицы и под огонь резиновых пуль, чтобы быть услышанной. Напротив, белая ярость несёт ауру респектабельности и имеет доступ в суды, полицию, к законодателям и правительству, которые выдают свои усилия за благородные, хотя на самом деле они обусловлены самыми низменными побуждениями.

Белая ярость повторяется в американской истории. Она вспыхнула после гражданской войны, снова разразилась после того как в 1954 году Верховный суд удовлетворил иск Оливера Брауна к Совету по образованию и объявил неконституционным раздельное обучение чёрных и белых школьников, и, наконец, получила своё последнее воплощении с восхождением Барака Обамы в Белый дом. Каждое действие по афроамериканской эмансипации вызывает реакцию. Обратную реакцию.

Победа Севера в Гражданской войне не принесла мира. Вместо этого, освобождение принесло негодование белых, вызванное тем, что старые добрые времена подчинения чернокожих были окончены. По всему Югу спешно переписывали законодательство, чтобы сохраняя ауру легитимности, восстановить доминирование белой расы. Кампания против рабства была дискредитирована. Законодатели в нескольких штатах создали Чёрные Кодексы, которые эффективно криминализовали негритянское сообщество, санкционируя принудительный труд и подорвав все постулаты демократии. Даже обещание федеральных властей о предоставлении каждому 40 акров — за счёт изъятия земли у предателей, которые пытались уничтожить Соединенные Штаты Америки — рассыпались в прах.

Влиятельные белые законодатели, такие как ярые противники рабства республиканцы конгрессмен Тадеуш Стивенс из Пенсильвании и сенатор Чарльз Самнер из Массачусетса пытались заставить нацию жить согласно своим убеждениям. Но их было недостаточно для преодоления растущего недовольства, нейтрализовавшего аболиционистские 13-ю, 14-ю, 15-ю поправки в Конституцию, и приветствовавшего решение Верховного суда 1876-го года в деле Соединенные Штаты против Крюйкшенка, которое выхолащивало федеральный закон 1870-го, направленный на прекращение террора Ку-клукс-клана.

Почти 80 лет спустя, Верховный суд в деле «Браун против Совета по образованию», признал неконституционным существование отдельных государственных учебных заведений для белых и чёрных, подержав гражданские права афроамериканцев. Это воспринималось как ещё один момент триумфа. Но чёрные дети, изголодавшиеся по качественному образованию, вызвали волну белой ярости. Запрещающие знаки и агрессивные толпы у школьных дверей были только самыми наглядными её признаками. В марте 1956-го года, 101 член Конгресса публикуют Южный манифест, объявив войну решению Брауна. Губернаторы Вирджинии, Арканзаса, Алабамы, Джорджии и других штатов начали «массовое сопротивление». Они создали правовую доктрину, своеобразный демарш, согласно которой без одобрения штатом любой федеральный закон или судебное решение объявлялись недействительными. Они приняли у себя законы, перекрывавшие бюджетное финансирование любой школы, которая будет соблюдать решение Брауна. Они устранили систему публичных школ и использовали средства налогоплательщиков, чтобы гарантировать белым возможность продолжить своё образование в эксклюзивных в расовом отношении частных учебных заведениях. Чёрные дети были оставлены прозябать без шансов на успех.

Чуть больше, чем полвека спустя после процесса Брауна, избрание Обамы дало надежду стране и миру, что в Америке установился новый расовой климат. Но такие смелые надежды были недолгими. Вал законодательных актов, ужесточающих требования к избирателям, серия необъяснимых решений Верховного суда, рост числа законов в рамках концепции «мой дом — моя крепость», позволяющих собственнику неограниченное право на применение оружия, и непрерывные акты жестокости полиции дают понять, что избрание и переизбрание Обамы развязали очередную волну страха и гнева.

Она более тонкая — не столь явно расистская — чем в 1865-м или даже 1954-м годах. Это римейк Южной стратегии, когда ресентимент белых по отношению к афроамериканцам размещался в кильватере движения за гражданские права, аккуратно развернутый при Ричарде Никсоне и Рональде Рейгане. Как пояснял в 1981-м в интервью ключевой политтехнолог Рейгана, Ли Атуотер: «В 1954-м вы начинаете избирательную кампанию со лов: «Нигер, нигер, нигер». После 1968-го года вы уже не можете сказать «нигер» — это больно по вам ударит. Даст обратный эффект. И тогда вы говорите такие вещи как: «принудительный подвоз» (правительственная программа «школьный автобус», призванная преодолеть расовую сегрегацию учащихся), «права штатов» и всё такое. Получается весьма абстрактно. Теперь вы говорите о сокращении налогов. Обо всём этом вы говорите исключительно с точки зрения экономики, а побочным эффектом оказывается, что в итоге чернокожим становится хуже, чем белым. Но подсознательно это, может быть, именно тот результат, на который вы рассчитывали. И я вам этого не говорил». (Интервью было обнародовано анонимно, и только годы спустя становится понятно, что его героем был Атуотер).

Теперь, под предлогом защиты неприкосновенности урн для голосования, консерваторы разработали меры, такие как требование удостоверения личности с фотографией, блокирующие доступ афроамериканцев на выборы. В совместном докладе Фонда правовой защиты и образования и Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения (NAACP) подчёркивается, что требования ID отрицательно скажется на более 6 000 000 афро-американских избирателях. В отчёте отмечается, что 25% чернокожих американцев не имеют выданных властями удостоверений личности с фотографией, для сравнения — только у 8% белых американцев нет таких документов. Верховный Суд санкционировал эту дискриминацию своим решением в деле округ Шелби против Холдера, которым выпустил кишки Акту об избирательных правах и в XXI-м веке открыл дверь современной версии избирательных цензов ХІХ-го века (таких как грамотность и уплата налогов).

Экономический кризис, уже получивший имя «Великой рецессии», также держит в осаде афроамериканцев. Ипотечный кризис ударил по чёрным американцам сильнее, чем по любой другой группе населения в Соединённых Штатах. Исследователи из Брандейского университета в опубликованном в 2013-м докладе подсчитали, что «половина совокупного богатства афроамериканских семей была утрачена во время Великой рецессии», в значительной степени из-за удара по семейному капиталу (который представляет собой разницу между рыночной ценой на недвижимость и непогашенной суммой кредита). В результате вырос разрыв в уровне благосостояния между чёрными и белыми: до рецессии белые американцы в среднем были в четыре раза богаче чернокожих американцев; к 2010-м году разрыв увеличился до шести раз. Это было попадание в цель. При прочих равных цветное население с большей вероятностью будет иметь более рискованные кредитные условия, под более высокие процентные ставки, чем белое население, которое получает высокую оценку своей кредитоспособности.

Добавьте к этому атаку Движения чаепития на так называемое «Большое правительство», которое, несмотря на с виду благородные требования большей фискальной ответственности, представляет собой посягательство на рабочие места афроамериканцев. Занятость в государственном секторе, там, где меньше дискриминации при приёме на работу и оплате труда, традиционно занимает важное место для создания чёрного среднего класса.

Так что когда вы думаете о Фергюсоне, не думайте только об обиде чёрных на систему уголовного правосудия, которая позволяет белым офицерам полиции всадить шесть пуль в безоружного чёрного подростка. Примите во внимание разруху, в которую погружается чёрная Америка. Вспомните, что судья Флориды, рекомендовал присяжным сосредоточиться только на том моменте, когда Джордж Циммерман и Трэйвон Мартин взаимодействовали, таким образом, превращая 17-летнего безоружного ребёнка в большого, страшного чёрного парня, а взрослого человека, который преследовал его по окрестностям с заряженным оружием, — в жертву. Помните атаку на Акт об избирательных правах. Посмотрите на процесс Конник против Томпсона, когда пристрастным решением пяти против четырёх судей Верховного суда в 2011-м году были признаны законными действия персонала городской прокуратуры, скрывавшего сведения, реабилитирующие чернокожего мужчину, который гнил в камере смертников в течение 14 лет. И подумайте о недавнем исследовании психологов Стэнфордского университета, которое показывает, что когда белым было сказано, что процент чёрных американцев, находящихся в заключении, существенно превосходит их долю в населении страны, то они в ответ сообщили, что «больше боятся преступности, чем усиления расовой дискриминации и более склонны поддерживать карательные меры» такие как, например, законы о трёх нарушениях (принятые на уровне штатов и предполагающие жёсткое наказание для рецидивистов), или «остановить и обыскать» (действующая в Нью-Йорке норма разрешающая полицейским досматривать граждан для поиска незарегистрированного оружия или других запрещённых предметов).

Только тогда вы поймёте смысл событий в Фергюсоне. Речь идёт о белой ярости.

Carol Anderson

Перевод Александра Васильева