Именно детские обиды бывают причиной деформации личности. А школьные просчеты в воспитании — причиной формирования социально пассивного человека.
Солнце светило по-летнему приветливо. Зажмурилась, подняла лицо к светилу и утонула в сказочном сиянии. Открыла глаза — вернулась в еще более мрачную реальность. В школу идти не хотелось. Вспомнила вчерашний день, как сидела за первой партой у окна, молча капала слезами в открытую тетрадку. За спиной — 40 с лишним пар глаз ненавидящих ее одноклассников, учеников 4-А.
Все случилось на физкультуре. Это был первый урок в учебном году, и, как водится в теплое время, был он на свежем воздухе. Юлька любила висеть на турнике, зацепиться одной рукой, второй, перевернуться вниз головой. Но выпала ее очередь дежурить, сторожить разбросанные по столам портфели. Заглянула в класс толстая Лорка, не любила «физры». Палыч, так называли за глаза физрука, выпалил однажды в сердцах: «К физупражнениям не способная, но научил хоть ноги расставлять, в жизни пригодится». Юлька слов не поняла, но запомнила.
«Хочешь, сходи в буфет, я посижу», — услужливо предложила Лора. Сколько раз Юля потом жалела. Вернулась, — в классе никого. А уже на следующем уроке все обнаружили в своих дневниках самые плохие оценки. «Разбор полетов» был недолгим, — классная учительница, забежав между уроками, заявила, что сделать это могла только дежурная. Робкое замечание Юльки, что была не одна, никто и не слушал.
Школьные дни потянулись медленной каторгой. Казалось, все говорили только о ней, и, конечно, плохое. Получила первую «двойку» по любимой литературе от учительницы на замене (в школе называли ее «утка» за большой живот, который «переваливался» при ходьбе, маленькое лицо и птичий нос, и за то, что любила сплетничать). «Дети, а где это наша «злая училка»? — Начала она урок. — Давайте-ка ее сюда, мы ее сейчас поспрашиваем, такая ли она сама умная». Юля шла к доске, как по палубе в шторм: все плыло и качалось. Сквозь туман посмотрела на класс и не смогла выдавить ни слова. «Утка» удовлетворенно крякнула: «Ну вот, что и требовалось…»
Обида с годами затерлась. Но, всякий раз, когда в школе что-то случалось, на Юльке, как на воре горела шапка, волновалась и краснела: «вдруг опять подумают, что я...»
А несколько лет спустя, в такой же солнечный день, как тот злополучный сентябрьский, возвращалась она с одноклассницей после школы домой.
— Слышишь, Свет, а помнишь историю с дневниками? — спросила для самой себя неожиданно, возможно в надежде, пусть и с опозданием, но реабилитироваться.
Света посмотрела непонимающе и с упреком.
— Ну, это ведь была ты…
Юля улыбнулась виновато и сказала устало:
— Да, я…
…Взрослые отличаются от детей тем, что на несправедливость научились реагировать отношением вроде: «А никто и не говорит, что жизнь справедлива». К поступкам окружающих относиться как к погоде: конечно, приятно, когда светит солнышко, но если пойдет дождь — раскрою зонтик. Ребенку этому приходится учиться. И часто «школьные годы, прекрасные годы» становятся временем (м)учений.
«…ты обвинила меня в краже брошки, а я ее не трогала.
…вы договорились со мною не разговаривать? Всем классом, без причины, просто так…
…выбросили мои фантики…
…смеялись, когда я поскользнулась и упала в грязь…»
Мы вспоминаем и смеемся, надеясь, что уже не больно, — пишет в своем блоге психолог Ирина Шевцова. — Но боль вдруг вспыхивает с новой силой — детские обиды живучи, хотя ничего трагического, вроде, не произошло…
«…брошку нашли через несколько лет за подкладкой пальто.
…бойкот длился всего неделю, а потом, как ни в чем не бывало.
…я перестала собирать фантики. И вообще больше ничего не собирала.
…я смеялась вместе с вами. И научилась прятать свою обиду».
О детских обидах
Преподаватель кафедры общей и социальной психологии Волынского государственного университета, кандидат психологических наук Людмила Малимон, с которой удалось поговорить на одном из журналистских семинаров, отметила, что именно детские обиды бывают причиной деформации личности. А школьные просчеты в воспитании — причиной формирования социально пассивного человека. Детские психологические травмы могут сказываться всю жизнь, потому что именно в детстве закладывается отношение человека к жизни. По сути, всю психологию можно свести к одной — к детской. Если в человеке в ранние годы зародить чувство вины, он всю жизнь будет заниматься самомазохизмом, жить во внутреннем конфликте. Из чувства вины развивается неуверенность и заниженная самооценка.
— Конечно, следовало бы сразу поработать с ребенком психологу, который помог бы разобраться в ситуации и не культивировать вину, а вместе с ней и непринятие мира. Это два связанных между собой комплекса: «я виноват» и «мир мне должен», — говорит Людмила Малимон. — К сожалению, чаще всего помощь вовремя не приходит. И чувство вины развивается в зацикленность на неадекватной самооценке и непринятии себя. Вернее, принятии только положительных своих черт и непринятии негативных. В норме у человека есть понимание в себе как хорошего, так и плохого. Здоровый человек воспринимает себя целиком, доверяет, любит себя, а вместе с этим и окружающий мир такими, как есть, с достоинствами и недостатками, открывается миру и ждет от него того же.
Человеку с уже укоренившимся комплексом вины, отмечает Людмила Малимон, необходима помощь психотерапевта, психолог может только подтолкнуть к пониманию причины. Осознание ее может быть половиной решения проблемы. Но сделать самому это непросто. Можно использовать такой трюк, посоветовала психолог, —согласиться, что проблема существует, поместить ее в шар, скомкать, как бумагу, и поджечь. Когда мы смотрим на огонь (а в душе все мы язычники), расслабляемся и чувствуем себя легче. Однако с возвращением к реальной жизни все возвращается снова. Поэтому, говорит Людмила Малимон, лучше научиться жить со своим несовершенством, по принципу: «наши недостатки — продолжение наших достоинств». Только такое осознание ведет к освобождению и личностному развитию. Чувство вины также можно попытаться преодолеть прощением. Попробовать понять своих обидчиков, их побуждения и поведение, ведь и они были когда-то маленькими и кем-то неправильно воспитаны, да и мы сами, возможно, не все поняли, как было в действительности. Понять означает — простить.
Родители и школа формируют в ребенке психологию пассивной жертвы
— К сожалению, воспитание в наших школах сильно расходится с достижениями современной психологии, которая однозначно указывает: в детстве необходимо формировать доверие к окружающему миру, чтобы мир воспринимался не как то, с чем нужно бороться, а как то, с чем нужно сотрудничать, — говорит Людмила Малимон.
Именно школа, по ее мнению, сформировала в нас так называемый комплекс заученной (приобретенной) беспомощности, характерный для современного украинского населения: быть неприметным, не занимать активной позиции; выработала психологию пассивной жертвы. И сейчас детей учат так: лучше отсидеться, отмолчаться, авось пронесет.
— Идеальной педагогической системы нет. Но в школах Европы все больше пытаются учить на поощрении, побуждении к позитиву, отказываются от жестких ограничений, требований и правил. В наших же школах продолжают соблюдать строгость, учить на негативе, на чувстве вины и долга. «Ты в чем-то виноват и ты что-то должен» — эти установки возведены в культ. И обучение по-прежнему построено не на стремлении к победе и лидерству, а по принципу «не высовывайся!».
На доверии к детям должны строиться и отношения родителей, которые должны принимать ребенка таким, какой он есть, и в любой ситуации его поддерживать.
— Когда я слышу, как родители обзывают своих детей, хочется поставить их к стенке и сказать: остановись! — продолжает Людмила Малимон. Скажи ребенку три раза «дурак», и он вырастет дураком: «Ну да, я такой и даже не буду пытаться быть умным, потому что вы сами говорите, что ничего из меня не выйдет». Или в нем зародится агрессия, протест, непринятие ни семьи, ни социума. Или во взрослой жизни он, как улитка, спрячется в семью от остальных людей и несовершенства мира, даже не пытаясь что-то в нем исправлять. Ребенка следует хвалить: за все хорошее, что сделал и не сделал, но, разумеется, сделает. Мне в этом импонируют евреи, у них даже специальный термин есть — «хуцпа», не имеющий точного перевода с идиш на другие языки, обозначающий воспитание особого вида гордости, побуждающей к действию. Ребенок здесь — центр семьи и вселенной. Поощряется демонстрация детьми всяческих талантов перед родными и близкими, даже если таковых нет.
В каждой нации дети — это залог будущего. Если мы хотим изменить жизнь в нашем обществе к лучшему, очевидно, нужно менять подходы к воспитанию и в семье, и в школе. Иначе и дальше наши дети будут либо пассивно мириться с несправедливостью, либо уходить из жизни. По статистике, Украина занимает одно из ведущих мест в Европе по количеству самоубийств. По данным Государственного комитета статистики, на 100 тысяч человек в Украине приходится 22 самоубийства. Причем большинство из решившихся на такой шаг — подростки, в возрасте до 14 лет, живущие в развитых промышленных районах. В отличие от западных стран, национальной программы по превенции
суицидов в Украине нет.