372 21.03.2017Особенность России в том, что она принципиально нереформируема, – Казарин
Через два года фильму «Убить дракона» исполнится тридцать лет. Его сняли в 1988 году. Марк Захаров думал, что он снимает о российском прошлом, а снял фильм о российском будущем.
Середина перестройки – запретили карательную психиатрию, город Брежнев переименовали обратно в Набережные Челны, из Афганистана начинают выводить советскую армию. Но советский дракон не умер. Ему на смену пришли хаос и бургомистр. А люди, уставшие от одного и второго, очень скоро снова захотели дракона. Да и сам Марк Анатольевич в итоге примкнул к большинству, заявив в сентябре 2016-го о поддержке аннексии Крыма и политики Владимира Путина. А, впрочем, не он один.
И можно долго рассуждать о том, что все империи переживают фантомные боли. Что рецидив в сердцах ее граждан был неизбежен. Что лишь скачок цен на нефть в начале «нулевых» позволил возродить систему. Что российская элита мотивирована лишь сверхдоходами и сверхпривилегиями. Все это так – и абсолютно не так.
Нужно понимать простую вещь: Российская Федерация до сих пор вынуждена жить по законам империи. Слишком велика разница между ее окраинами, слишком масштабны различия между жителями. Она обречена изобретать духовные скрепы, убеждая жителей покоренных некогда территорий, что существование в общем государстве для них благо.
Любой, кто в России побеждает дракона, оказывается лицом к лицу с дилеммой: страна похожа на лоскутное одеяло. Она обречена быть заложницей противоречий: между национальными республиками и русскими областями, между теми, кого кормит Москва и теми, кто кормит Москву. Все потому, что любые реформы в России приведут к появлению внесистемных игроков. Любая экономическая оттепель – к политическим запросам у бизнеса. Любая децентрализация заложит фундамент под центробежность. Отказ от пропаганды чреват появлением неудобных вопросов.
Особенность российской системы в том, что она принципиально нереформируема. Любые перемены обязательно приведут систему в движение – и это может закончиться распадом и гражданской войной.
Любому, кто придет ему смену Владимиру Путину, придется выбирать из двух вариантов. Либо он превращает Россию в обычную комфортную страну – и тогда новый 1991 год повторяется. Либо он сам становится Владимиром Путиным. Для наше страны это означает то, что надеяться можно на лучший вариант. Но готовиться – к худшему.
Павел Казарин