Амазоновый слой

Подготовка

Основной багаж наших знаний об Амазонии составляли фильмы ВВС, голливудские страшилки типа «Анаконды» и пугающие слухи о невероятно злобных рыбах-пираньях, аллигаторах, ядовитых пауках, змеях и миллиардах кровососущих насекомых. Мы слышали, что там до сих пор водятся племена индейцев-каннибалов, там очень влажно и жарко одновременно. И всё это мы собирались испытать на собственной шкуре. Шкуры наши к тому моменту задубели на ветрах холодных пустынь Боливии, обветрились в горах Кардильера Бланка, испытали на себе штормящую Титикаку. Не хватало только жарких влажных объятий тропических лесов бассейна Амазонки. Эта величайшая река нашего мира рождается от слияния двух довольно крупных перуанских рек: Укаяли и Мараньон. Именно на Укаяли и лежал наш путь. Мы хотели почувствовать рождение самой мощной реки, ощутить этот таинственный многообразный мир... Для этих целей мы летели в Пукальпу - город, находящийся рядом с Укаяли. Стюардесса выкатывает небольшой столик с напитками. Из спиртного-лишь французское шампанское и украинская водка «Nemiroff». Я изумлённо таращусь на весточку с Родины. Никогда бы не подумал, что на внутренних рейсах небольшой перуанской авиакомпании можно увидеть нашу украинскую горилку. Про Украину в Южной Америке чаще всего слыхом не слыхивали, в лучшем случае припомнят Шевченко (не Кобзаря - футболиста, конечно), кое-кто вспомнит про Чернобыль. Оставшиеся 30 минут полёта я, причмокивая и щурясь от удовольствия, медленно пью щедро налитые стюардессовской рукой 50 грамм водки. Родина помнит, Родина ждёт!

А в Пукальпе нас ждал легендарный человек, профессор амазонских наук выживания. Он участвовал в съёмках этих самых фильмов ВВС, работал со многими известными путешественниками. Звали его Гилберт. Он сын шамана, индеец-полукровка. Сейчас ему 54 года. 30 из них он водил белых «гринго» в самые дебри джунглей. Гилберт ожидал нас около входа в аэровокзал, держа в руках лист картона с надписью «Andrew Andreiev». Рядом околачивался молодой парень, похожий на Гилберта. Это был его сын Хосе. После коротких представлений и объятий мы впрыгнули в небольшой пикап-внедорожник и отправились к месту нашего ночлега.

Выход в джунгли был намечен на следующий день. Требовалось ещё подготовить лодку, докупить воду и провизию. Гилберт хотел пообщаться с нами, чтобы больше узнать о наших привычках и желаниях. Ночевать мы отправились к сестре Гилберта Елене. Она была хозяйкой небольшой гостиницы, где нам и предоставили ночлег. В ходе переговоров с нашим гидом он для себя радостно открыл, что моя жена неплохо говорит по-испански, что мы не боимся опасностей и жаждем приключений, что мы хотим увидеть дикие джунгли, пожить с индейцами, пройти шаманский обряд аяуаски. Обсудив с Гилбертом наши желания, мы окончательно составляем план пятидневной экспедиции. Завтра отправляемся в полностью автономный поход. Грузим в лодку всё необходимое. С нами отправится также его сын Хосе, который будет помогать отцу в установлении лагеря, управлении лодкой и просто по хозяйству. На этой деловой ноте мы прощаемся с нашим гидом до завтра и отправляемся в город, чтобы закупить недостающие вещи, а также несколько десятков шариковых ручек и тетрадок - для раздачи детям бедных индейских деревень.

Розовые дельфины и Осо-Перисосо

Рано утром машина Елены отвезла нас на лодочную станцию, где уже находился Гилберт, готовый отправиться в плаванье. Жарко и влажно. Лодочная станция была построена сто лет назад на берегу большого озера Аринакоча. Наверняка, именно отсюда отправлялись в свои походы бесчисленные миссионеры, вот только обратно воз-I вращались считанные единицы. Гилберт знакомит нас со своей (лодкой. Она небольшая и узконосая, I похожа на каноэ с крышей и мотором. I Гилберт построил эту лодку своими (руками и назвал её «Mi Normita» - в (честь любимой дочки. Забрасываем I рюкзаки на борт этого небольшого суд-I на - и в путь. В первый день нашего I плаванья мы должны были переплыть I озеро Аринакоча, а потом через целую систему узких проток перебраться на |реку Укаяли, там у нас должна была состояться первая ночёвка. Через час плаванья по озеру мы замечаем сидящую на дереве здоровенную игуану. Подплыв ближе, обнаруживаем среди ветвей ещё два экземпляра этих красивых ящеров. При нашем появлении они прыгают с веток дерева в воду и скрываются среди затопленных зарослей. В это время года, когда сельва почти повсеместно затоплена и аллигаторы с пираньями ушли кормиться в глубь леса, у игуан почти нет врагов, кроме человека. В августе, когда уровень воды в реке становится минимальным, пропитания становится всё меньше, и такой вот прыжок в воду мог бы закончиться разрыванием голодной стаей пираний.
   - Они даже комок земли готовы сожрать, если кинуть в воду, а игуана для них - просто дар с неба, - рассказывает Гилберт
 Через час плаванья мы заходим в тихую запруду. На берегу стоит большая деревня, где Гилберт хочет познакомить нас со своей подругой, которая занимается изготовлением всяческой индейской керамики. Гуляем по деревушке. Очень жарко, и сами местные аборигены попрятались от жары в своих хижинах. Видим только периодически выглядывающие лица любопытных детишек. Дом подруги Гилберта - типичное жилище индейцев: соломенная крыша на подпорках и несколько натянутых гамаков. Керамика довольно интересная, но нет ничего готового для покупки. А жаль, очень хотелось чего-нибудь на память сторговать. Потом Гилберт выводит нас на центральную площадь этого селения, где продаются кое-какие сувениры. При нашем появлении здесь происходит явное оживление. Нас активно зазывают купить всякое ненужное барахло. Какой-то дедушка даёт моей Оле пострелять из духовой трубки в надежде, что она, восхитившись этим примитивным оружием, непременно его купит. Но мы покупаем маску и какой-то кувшин, сделанный из плода местного растения и украшенный вырезанными животными. Надо плыть дальше, до первой ночёвки ещё очень далеко, и желательно добраться до темноты. Ночью плаванье по реке - вещь опасная, течение несёт большое количество веток и даже целых деревьев.

Через полчаса плаванья озеро, наконец, кончается и начинается пет-ляние по разным протокам и каналам, которые образовались из-за сильного разлива воды. Лодок нам навстречу попадается всё меньше: цивилизация отдаляется. Плывём по затопленному лесу. Деревья стоят очень близко, поют птицы, в ветвях кто-то шуршит и дерётся. Гилберт останавливает лодку около огромного раскидистого дерева, берёт мачете и срубает несколько больших зелёных круглых плодов. Это хлебное дерево. Внутри этих плодов мы находим плоды поменьше, похожие на каштаны. Если эти каштаны обжарить на сковородке, то по вкусу их почти не отличить от картошки. Гилберт обещает пожарить их нам завтра на обед. Наконец протоки кончаются, и мы выходим на очень большую реку. Ширина её около 200 м, цвет воды мутно- жёлтый. Это и есть Укаяли. В том месте, где наша протока впадает в Укаяли, резвятся несколько речных дельфинов. Их серые небольшие плавники мелькают то тут, то там.

Пересекаем реку наискось. По пути видим несколько больших барж, до верху наполненных распиленным лесом. Это браконьеры тащат свой незаконный груз к перекупщикам в Пукальпу. Лес в Амазонии запрещено вырубать, бесконтрольная вырубка джунглей уже привела к серьёзным климатическим изменениям. Но на добыче древесины сидит настоящая мафия, которая не гнушается и убийствами тех, кто пытается им помешать рубить сельву. Когда-то на берегах местных рек стояли огромные деревья - по нескольку десятков метров высотой, - на которых находило приют много живности, особенно в период разлива реки. Сейчас этого почти нет. Всё уничтожено.

Подплываем к небольшому песчаному острову, на берегу которого чинно расхаживают большие важные птицы, похожие на крупных цапель. Наша лодка их не пугает, и они продолжают ходить взад-вперёд по островку. Неожиданно рядом с лодкой раздаётся шумный всплеск и показывается рябая розовая спина большого дельфина.
   - Вот и розовые пожаловали, - говорит Гилберт.
Моя жена тут же залезает в реку. У неё, оказывается, была своя потаённая мечта - поплавать бок о бок с розовыми амазонскими дельфинами. Дельфины эти очень пугливы и не подпускают к себе ближе, чем на пять метров. Но и этого хватает, чтобы получить массу удовольствия, купаясь с десятком этих грациозных созданий. Сворачиваем с Укаяли в очередную протоку и углубляемся в джунгли. То тут, то там на деревьях сидят игуаны. Солнце начинает клониться к закату. Вдруг Гилберт указывает на группу деревьев у реки и говорит, что там укрылось Осо-Перисосо. Мы с Олей озадаченно пытаемся рассмотреть это таинственное существо. «Осой-Перисосой» оказался небольшой ленивец, который нехотя обдирал листья какого-то дерева и также нехотя засовывал их в рот. К вечеру «Перисосы» просыпаются и начинают кушать, тогда-то и можно увидеть их в движении. Большее же время суток они спят. В сумерках наша лодка пристаёт к небольшому островку, поросшему деревьями. Там у Гилберта подготовленная стоянка для ночёвки. Нас начинают  одолевать москиты. Приходится надеть рубашки с длинными рукавами и обрызгаться с головы до ног репеллентами.

Наконец, наш москитный домик на двоих готов. Он представляет собой палатку из тонкой прозрачной сетки,  на полу - полиэтилен и несколько матрасов, да пара подушек. Выглядит это очень уютно, и сразу хочется спать. Быстренько ныряем  внутрь палатки. Вместе с нами успевают просочиться с  десяток москитов, и мы несколько минут заняты уничтожением кровососущих тварей. Гилберт на лодке начинает греметь сковородками и кастрюлями, и через 15 минут он появляется в лучах фонарика с подносом в руках. На подносе - большое блюдо с жареной рыбой и два стакана апельсинового сока. Рыба оказалась невероятно вкусной, очень похожа на нашу балаклавскую барабульку, только плоская и больше размером. Называется она пеламида.

Быстро слопав угощение, мы, скромно потупив очи, попросили добавки. Наш неутомимый гид, озадаченно почесав свою седую голову, пошёл на лодку, где опять принялся греметь сковородками и кастрюльками. Добавка была уничтожена с такой же скоростью. Выключаем фонари и ложимся спать. Вокруг начинается невероятное феерическое представление: летают тысячи светлячков, ночные звуки джунглей придают этому зрелищу какой-то мистический вид. В пяти метрах от нас начинает кто-то громко квакать, потом раздаётся всплеск - и кваканье обрывается на самой высокой ноте. Судя по всему, квакушку скушали. Под шорохи ночного леса мы тихо засыпаем.

По грудь в воде

Семь утра. Гилберт с Хосе уже вовсю заняты приготовлением нашего завтрака. Мы умываемся, чистим зубы и перья, интересуемся у Гилберта происхождением ночных звуков. Он рассказывает, что ночью приходила капибара (довольно крупный местный грызун), а также бродило травоядное животное (название, к сожалению, не запомнили) ростом около полуметра; в кустах около острова чего-то (или кого-то) не поделила парочка аллигаторов. А под утро в деревьях над нами устроила разборки небольшая стайка обезьян. Быстро завтракаем и собираемся. Снимаем лагерь, грузим всё в лодку и отправляемся в плаванье. Через час пути показывается небольшая деревня из двух десятков домов на сваях: всё вокруг покрыто водой. Мужчины возятся с мотором у единственной лодки, женщины заняты хозяйством. При виде нас от группы мужчин отделяется невысокого роста мужичок. Он приветливо машет Гилберту и с интересом разглядывает нас. Они обмениваются несколькими фразами на местном диалекте. Мужичок оказался вождём этого племени. Здесь нам предстоит ночевать. Сюда мы вернёмся вечером, и племя покажет нам небольшой концерт. Также Гилберт интересуется рыбой на продажу. Вождь говорит, что рыбацкая команда уже отправилась на улов, и, если всё будет хорошо, то они смогут продать нам часть этого улова. Гилберт говорит, что тут мы оставим все купленные нами в Пукальпе тетрадки и ручки. В этой деревне очень бедно живут, электричества нет, заняться особо нечем. Вот местные жители и занимаются по вечерам деланьем детей. Детей поэтому очень много, тетрадок и ручек на всех не хватает. Государство почти не помогает с образованием подрастающего поколения. Плывём чуть больше часа по какой-то протоке среди густых зарослей и выплываем к небольшому красиво му озеру. Лодка углубляется в сельву, пока не упирается в густое переплетенье ветвей и лиан.
   - Ну, готовы к приключениям? - спрашивает нас Гилберт и достаёт из недр лодки 3 пары резиновых сапог. Теперь понятно, для чего он ещё в Пукальпе интересовался размером нашей обуви.
   - Мы сейчас отправимся смотреть одно из последних оставшихся великих деревьев. Сюда браконьеры ещё не добрались. Это дерево мне показал мой папа ещё 50 лет назад. Так я к нему и хожу каждый год зарядиться могучей силой джунглей, - рассказывает нам Гилберт.
   Он быстро надевает резиновые сапоги, достаёт своё острое мачете и погружается по грудь в воду. Мы проделываем то же самое. Я укладываю видео- и фотоаппаратуру в специальный водонепроницаемый мешок. Прыгаю в воду. Моя жена уже в воде и озадаченно осматривает большую палку, которую ей вручил Гилберт. Наш провожатый в этот момент вырубает вторую такую же палку для меня.
   -    Это для ходьбы по затопленным джунглям. Уровень воды ещё большой, и, может быть, даже придётся плыть, - комментирует свои действия Гилберт.
  
На лодке остаётся за дежурного Хосе, а мы отправляемся в путь. Идущий впереди Гилберт буквально прорубается через заросли лиан и разных деревьев, скорость движения не очень большая, и, спустя час пути, у моей супруги от холода начинают привычно стучать зубы.
   - Вот скажи, Гилберт, - вопрошает Оля, - а часто твои клиенты решаются на такое путешествие?
   - Нет, не часто. Они боятся плавающих в воде пираний, аллигаторов и анаконд, - говорит Гилберт, - но я был уверен, что вы пойдёте, - улыбаясь, добавляет он.
   - А чего они боятся? Ведь ты же говоришь своим клиентам, что пираний и аллигаторов здесь нет, - снова интересуется Оля.
   - Как это нет? - возмущается Гилберт. - Вокруг их много, только они нас не атакуют.
   От этих слов Ольге становится не по себе, и мы с Гилбертом принимаемся её успокаивать. Наш гид рассказывает, что он хорошо знает, как себя вести в опасной ситуации. В качестве доказательства демонстрирует здоровенный шрам на руке...
- Осталось на память о нашей встрече с аллигатором в этом месте несколько лет назад, - улыбаясь, говорит он.
   Теперь и мне становится не по себе. Воды уже не по грудь, а по подбородок, и всё чаще приходится плыть, отталкиваясь палкой от дна. Наконец, через час с лишним нашего путешествия мы добираемся до огромного раскидистого дерева lupuna. Оно возвышается над сельвой на два с лишним десятка метров. На таком дереве могла бы поселиться целая индейская семья. Гилберт благоговейно прикасается к большому корню, торчащему из воды, и, закрыв глаза, что-то тихо шепчет.
   - В Гватемале растут похожие, под названием seiva. У местных индейцев они считаются святыми, и их не рубят так, как здесь, - грустно говорит Гилберт.
   Путь обратно к лодке занял немногим более часа, мы устали и ползли, цепляясь за ветки и лианы, со скоростью черепахи-скорохода. Покусанные москитами, но абсолютно целые, мы добрались до нашего маленького судна.
  
Пришвартовавшись к дому вождя, мы увидели, что нас ожидает несколько нарядно одетых индейцев и несколько десятков тихо перешептывающихся детишек. Нас ждали, чтобы начать представление. Нас усадили во главе большого деревянного помоста рядом с вождём и Гилбертом. Недалеко от моей головы располагался небольшой плетёный гамак с лежащим там старым индейцем. По словам Гилберта, это был старый шаман племени, он чего-то приболел и концерт местной самодеятельности провёл в самом удобном месте - в гамаке. После концерта мы передали вождю купленные нами тетрадки и ручки, а также пообещали передать с Гилбертом ещё столько же после возвращения в Пукальпу. Мы просто не рассчитывали, что детей тут так много. Все разошлись по своим хижинам. К дому вождя подплыло довольно большое каноэ. Это вернулись рыбаки с уловом. Улов был неплохим: дно лодки было завалено рыбой, основное количество которой составляла известная нам пеламида. Пока разгружали лодку, Гилберт купил у вождя четыре килограмма рыбы. Помимо пеламиды в лодке были: рыба-кот, названная так из-за своих огромных усов, несколько небольших пираний, а также амазонская сардина и ещё три не запомнившихся нам вида рыб, но на деле оказавшиеся очень вкусными. На ужин Гилберт, чтобы не просили   добавки,   приготовил   столько жареной рыбы, что мы еле выползли из-за стола. На закате к деревне пришла большая группа серых дельфинов, которые развлекали всех до позднего вечера. Сплавав в туалет, мы стали готовиться ко сну. Походы в местный туалет - вообще отдельная песня. Если кто-то хочет справить нужду, он берёт каноэ и плывёт в лес, в специально отведённое место. Ночью это можно делать прямо с помоста домика: самому на каноэ в темноте в лес лучше не соваться. Тем более, что фонарик был только у нас и у Гилберта, всё остальное население деревни обходилось несколькими свечками.

К нам в палатку неожиданно пришёл Гилберт и пригласил прокатиться по ночной сельве с вождём. Они хотят показать нам аллигаторов во всей красе: ночью их легко заметить по мерцающим красным глазам. Садимся в каноэ с мотором, двигатель работает оглушительно громко. Вождь - у руля, а Гилберт с фонарём - на носу. Первые красныеглазадовольнокрупногоэкземп-ляра мы замечаем в том районе, где у деревни общественный туалет. Мне становится опять не по себе. В туалет здесь я точно больше не пойду. Плывём дальше. Гилберт ищет место, где бы мы могли подобраться к аллигатору почти вплотную. Так мы проводим около двух часов. Действительно, удаётся подобраться довольно близко, но потом аллигаторы уходят под воду. На обратном пути Гилберт издаёт низкий горловой звук, похожий на громкое внутриутробное кваканье. В ответ нам из недалеко расположенной рощицы несётся такой же звук, но намного более грозный.
   -    Это ответила самка аллигатора. Очень крупный экземпляр, опасная и, скорее всего, с детёнышем. В общем, надо плыть отсюда, пока не нарвались, - говорит вождь и ускоряет лодку.
   Боковым зрением я замечаю плывущую параллельно нам небольшую, около метра длиной, чёрно-красную змею.
   -    А вот это - самая настоящая смерть в джунглях, - говорит Гилберт.
-    Если укусит, то вряд ли успеешь дом чаться до города. К счастью, она спешит по своим делам и мы её не интересуем. Добираемся до деревни и до палатки. Начинает накрапывать дождик, и очень хочется спать. Вокруг лежат в москитных сетках усталые индейцы и мы, парочка украинских путешественников на другом краю земли. Сон приходит быстро и незаметно.