Украденное слово

Литературный Львов снова трясет. Нынешние «герои» дня — лауреаты Национальной премии Украины им. Тараса Шевченко Роман Горак и Мыкола-Ярослав Гнатив с их десятитомником «Иван Франко». Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института украиноведения им. И.Крипьякевича НАН Украины Игорь Чорновол обвиняет их в плагиате и готовит судебный иск.

Остроты прибавили сами авторы, которые во львовской прессе не только отрицают плагиат, но и сами обвинили И.Чорновола в том, что он вроде бы прислал в Шевченковский комитет обращение с требованием не присуждать им этой премии. В газете «Високий замок» заслуженный работник культуры Р.Горак категорически опровергает упреки И.Чорновола: «Он указывает на конкретные страницы из своей работы «Польсько-українська угода 1890—1894 рр.», откуда мы, дескать, списали несколько абзацев. Но если вы сверите приведенные им страницы, то не обнаружите соответствия в нашей работе. Это он создает шумок».

«ВЗ» также приводит слова члена Комитета по Национальной премии Украины им. Т.Шевченко Ивана Драча: «Давно знаю Романа Горака... С большим удовольствием поддержал выдвижение Романа Горака и его коллеги Мыколы-Ярослава Гнатива на Шевченковскую премию. Что касается скандала, который возник вокруг их работы «Иван Франко», расцениваю это как нападки завистников».

Следует сказать, что этих авторов уже не впервые обвиняют в плагиате. В 2003 г. их склонность к «заимствованиям» заметил декан исторического факультета Дрогобычского педагогического университета Леонид Тимошенко, о чем и рассказал «Львовской газете». «Один из методов авторов, — пишет Л.Тимошенко, — списывать у других, без меры цитировать письма Ивана Франко, списывать у польских авторов и одновременно смеяться над ними».

— Я ничего не придумываю, поскольку плагиат на самом деле присутствует, — говорит Игорь Чорновол. — В этом может убедиться каждый, кто возьмет в руки шестой том «У поті чола» (издан в 2005 г.) этого десятитомника и мою монографию «Польсько-українська угода 1890— 1894 рр.», изданную в 2000 г.

Вот мой текст: «…справа Деґена» стала причиною великого скандалу в вищих ешелонах влади. Обурювалися не тільки народовці, а й москвофіли й поляки. Останні не могли подарувати австрійській прокуратурі розкриття польських конспірацій у Наддніпрянщині — про роль у цій справі міністра закордонних справ Австро-Угорщини вони, очевидно, не знали. 14 листопада в сеймі з нищівною критикою галицької судової системи виступив представник «станьчиків» Станіслав Мадейський. І хоча він ані словом не прохопився про справи Б.Вислоуха й С.Деґена, було зрозуміло, що поляки вимагають жертви. Внаслідок цього прокурор Ян Гіртлєр був звільнений з посади і переведений на провінцію, а президент крайового суду — на посаду радника вищого суду (на попередню посаду). У своєму службовому становищі були також понижені або взагалі звільнені ті дрібніші чиновники, що надто запопадливо виконували розпорядження начальства. В жовтні цього року по Галичині поширилися чутки про можливу відставку намісника гр. К.Бадені, що також пов’язувалося зі «справою Деґена» (стр. 106).

А вот текст Р.Горака и М.-Я.Гнатива: «…справа Дегена», яка стала причиною великого скандалу у вищих ешелонах влади. Обурювалися народовці, обурювалися москвофіли, обурювалися поляки. Останні не могли подарувати австрійській прокуратурі розкриття польських конспірацій на Україні; про роль у цій справі міністра закордонних справ Австро-Угорщини вони, очевидно, не знали. 14 листопада в сеймі з нищівною критикою галицької судової системи виступив представник «станьчиків» Станіслав Мадейський. Він, правда, ані словом не прохопився про справи Б.Вислоуха й С.Дегена, але було зрозуміло, що поляки вимагають жертви. Внаслідок цього прокурор Ян Гіртлер був звільнений з посади і переведений на провінцію, а президент крайового суду перемістився на посаду радника вищого суду. Були також понижені у своєму службовому становищі або й звільнені ті дрібніші чиновники, що надто запопадливо виконували розпорядження начальства. В жовтні 1889 року по Галичині поширилися чутки про можливу відставку намісника графа Бадені, котру також пов’язували зі «справою Дегена» (стр. 298).

Посмотрим теперь на страницу 115 моей книги:

«Так, кн. Лев Сапіга в Борщеві закликав вибирати русина; кн. Володислав Сапіга в Чесанові зрікся своєї кандидатури на користь русина; бургомістр Теребовлі Юліян Ольпінський пообіцяв виборцям підтримувати в сеймі всі заходи русинів (і обіцянку виконав); кандидатуру К.Телішевського в Турці підтримав навіть польський виборчий комітет».

И эти же слова — на странице 304 книги Р.Горака и М.-Я.Гнатива, к тому же с ошибкой:

«Так кн. Лев Сапіга в Борщеві закликав вибрати русина, князь Володислав Сапіга в Чеканові [должно быть «Чесанові». — И.Ч.] зрікся своєї кандидатури на користь русина; бургомістр Теребовлі Юліан Ольпінський пообіцяв виборцям підтримувати в соймі всі заходи русинів (і обіцянку виконав); кандидатуру К.Телішевського в Турці підтримав навіть польський виборчий комітет».

Всего же я насчитал 32 подобных заимствования. Как же их могли не заметить члены Шевченковского комитета?

Учитывая то, что Р.Горак и М.-Я.Гнатив не только не признали своей вины, но и продолжают очернять меня в прессе, я решил обратиться в суд. Буду действовать согласно закону Украины об авторских правах, — говорит Игорь Чорновол.

По словам юриста юридической компании «Кватро-консалтинг» Роксоланы Костур, согласно ст. 52 Закона Украины «Об авторском праве и смежных правах», размер компенсации определяется судом, исходя из исковых требований; однако не может быть меньше 10 и не может превышать 50 тыс. минимальных зарплат, установленных законом. Согласно ст. 22 Закона Украины «О государственном бюджете в Украине на 2011 г.», размер минимальной заработной платы на период с 1 января 2011 г. составляет 941 грн.

Плагиат в Украине обычное дело, по крайней мере, в гуманитарных кругах

Андрей ЮРАШ, доцент Львовского университета им. И.Франко, кандидат политических наук, религиевед:

— Почти девять лет тому назад со мной случился аналогичный случай, когда в работе другого человека случайно встретил собственные мысли, переписанные слово в слово. Это вызвало мое негодование. Уже на третьей странице понял, что это текст из моей книги «Релігійні организації сучасної України», которая вышла несколькими годами ранее. При этом в произведении не значилось ни одной ссылки на мою работу. Если бы кто-то прочитал, ни за что бы не заподозрил, что это не авторский текст.

Когда я рассказал об этом коллегам, оказалось, что у нас были общие знакомые. Тем не менее мой оппонент категорически отказался меня понять. Дескать, так все делают. Поэтому я решил отстаивать свое авторское право в суде. Многие коллеги отговаривали меня от этого. «Оставь, — говорили, — так на самом деле все делают».

Дело рассматривалось в Галицком районном суде Львова более полутора лет назад. Проводили лингвистическую и религиеведческую экспертизы, оппонент пытался привлечь коллег к своей защите. Говорили о том, что это выдающийся ученый, общественный деятель, уважаемый человек, и вдруг кто-то чинит препятствие в его работе.

Мой оппонент не согласился с решением Галицкого суда, которое было вынесено в мою пользу, подавал апелляцию во Львовский апелляционный, а потом и в Верховный суд. Тем не менее ему это не помогло.

— Чего вы требовали?

— Я требовал официального опровержения, установления авторства, а также морального и материального возмещения. Это был первый в моей жизни суд и, возможно, первый суд в независимой Украине, который осудил плагиатора.

Установленная судом сумма компенсации за использование чужих мыслей составила 30 тыс. грн. К тому времени у этого человека не было никакого имущества и он нигде не работал. Лишь со временем мне начали пересылать небольшие суммы с официальной заработной платы.

Нынешняя практика плагиата — одна из ментальных особенностей нашего посттоталитарного мышления и вообще системы культурных ценностей в интеллектуальной сфере. Это — правило, даже система, которой обучаются еще в школе, а потом переносят ее в высшие учебные заведения, где она становится нормой для ученых любого ранга и уровня. Немало письменных работ, рефератов в сфере образования и высшей школы, о чем все прекрасно знают, — компиляция в лучшем случае, а обычно — переписывание и плагиат. Нынешняя система просто-таки продуцирует такой способ мышления. В образовательных культурных системах западного мира это категорически запрещается. Любой плагиат наказуем. Там существует четкое размежевание между цитированием и обычным переписыванием, которое у нас является правилом и воспитывается во время обучения в школах и университетах.

Я не знаю, как в технической сфере, но в гуманитарной эта традиция процветает в самых разнообразных формах.