АКТЕРСКИЙ РОЗЫГРЫШ
Рассказала Клара Лучко*
Участвовал Иннокентий Смоктуновский
«Ах так! — говорит Кеша. — Хотели разыграть? Ну ладно»
Часто спрашивают: какая из картин, в которых вы снимались, вам нравится больше других? На это ответить трудно, потому что порой запоминается не то, что снималось, а то, что было за кадром. Картина «Рядом с нами» — это далеко не шедевр, пожалуй, средняя картина, хотя в ней были заняты замечательные мастера: Чирков, Смоктуновский, Рыбников, Юматов, Быков, Шагалова…
Не было дня, чтобы мы друг друга не разыгрывали. Даже тем, кто любил выпить, было некогда пить, потому что каждую минуту кто-то что-то придумывал.
Подошел срок уезжать актрисе Нине Агаповой. Но что-то с билетом не получалось, и она задержалась. А Кеша Смоктуновский был на съемке. Тогда мы решили, что Нина устроится в его постели, я залезу в шкаф, а актеры будут в соседнем номере ждать. И когда Кеша вернется и увидит ее, Нина скажет, что очень его любит, поэтому и не уехала. А я буду на всякий пожарный случай сидеть в шкафу и, если что-то произойдет, подам сигнал.
Клара Лучко Мы с Ниной разговариваем, а Кеши все нет. Говорим о том, о сем, смеемся. Вдруг открывается дверь, я быстро захлопнула дверцу шкафа, Нина слегка выставила плечико
из-под одеяла. Смоктуновский входит, и с ним женщина — корреспондент газеты. Они продолжают разговаривать, — мы замерли. Нина вообще не знала, что делать. Тем временем Смоктуновский договорился с корреспонденткой о встрече. Через несколько минут она ушла, а Смоктуновский разгримировался, вошел в комнату и увидел Нину.
— Нина, ты что здесь делаешь?
— Кеша, я тебя люблю, я поэтому не уехала…
— Отлично! Сейчас я переоденусь, и мы поговорим… Открывает шкаф и видит, что я там сижу. Мы начали смеяться.
— Ах так! — говорит Кеша.
— Хотели разыграть? Ну ладно. Получится обратный розыгрыш.
Актеры, услышав шум, решили, что пора прийти и сказать:
— Как тебе, Кеша, не стыдно, ты что… Нина такая…
С этими словами они и вошли в номер. А Смоктуновский лежит на ковре. Жора Юматов закричал:
— Почему он лежит? Кеша, что с тобой, почему ты лежишь? Тебе плохо? Я испуганно говорю:
— Не знаю. Он открыл шкаф и увидел меня. Увидел и упал. Юматов на нас набросился:
— Что за жестокий розыгрыш, ему ведь плохо! Взял графин с водой и вылил Кеше на голову. Смоктуновский даже не дрогнул. Он так и лежал неподвижно. Потом через некоторое время поднялся:
— Хватит разыгрывать. Меня корреспондент ждет…
«… Сразу начинай что-нибудь петь»
В нашей группе был фотограф из местных. И он то и дело исподтишка нас снимал. Потом продавал фотографии любителям кино. Он нам так надоел, что мы решили и его разыграть.
Обычно фотограф подходил и каждый раз представлялся:
— Я работаю в лаборатории института, и студенты очень просят ваши фотографии. Можно я вас сниму?
Однажды мы ему сказали:
— Приходи к нам вечером в гостиницу, у нас сегодня будет очень интересно. Ты всех увидишь и всех сфотографируешь. А собираемся мы у молодого актера. У Смоктуновского. Он пока только снялся в одной картине, в «Солдатах». Еще пока не очень известен, но это будет один из самых знаменитых артистов. Твои фотографии будут первыми… Так мы напророчили Кеше будущую славу.
Иннокентий Смоктуновский Вечером фотограф явился в точно назначенный срок. Постучал в номер, дверь открывает Кеша. Он обмотан полотенцем, в трусах, голова намыленная. Агапова изображает его жену.
Кеша говорит:
— Проходите, проходите, мы вас ждем, дорогой…
И тут же принялся обнимать фотографа, целовать, перепачкав его мылом.
А мы предупредили фотографа:
— Знаешь, это человек необычный. Он может выкинуть все что угодно. Ну как все гении. Так что если ты почувствуешь, что что-то не так, то… Ты петь умеешь?
— Да.
— Ну вот сразу начинай что-нибудь петь. Тогда он утихомирится. Мы уже это знаем.
Фотографа мы посадили на диван, а над ним висел натюрморт с яблоками. Кеша о чем-то разговаривает, руками размахивает, влезает на диван, рукой как бы дотрагивается до натюрморта, а сам вытаскивает из-за картины яблоко (мы его туда специально положили), потом возвращается к столу. Фотограф оглядывается — яблоко на натюрморте. Фотограф не понимает: что тут происходит?..
В это время Юматов пошел к себе в номер и звонит Кеше.
Кеша снимает трубку.
— Кто это? Шостакович? Здравствуй, дорогой Дмитрий Дмитриевич. Беда, не могу заниматься. Рояль не влезает, никак не можем в номер втащить. Понял… Завтра мы подъемный кран пригоним, может быть, с его помощью через окно мы как-нибудь втащим этот рояль. Сломается, говоришь? Ну, сломается и сломается. Ничего не поделаешь. Но мне же надо работать. Митя, бывай здоров…
Фотограф ничего не понимает. Видит только, что Кеша зажигает какую-то бумагу, бросает ее на пол, она горит. И вдруг мы слышим: «Комсомольцы, беспокойные сердца…» от ужаса фотограф запел тоненьким срывающимся голосом. Нас душит смех, но мы просим фотографа:
— Только, ради Бога, никому не говори.
— Если бы я даже сказал, никто бы мне не поверил.
*Источник: Я — счастливый человек. — Москва: Вагриус, 2006.
Сокращение и оформление материала — УТП