Почти как настоящие

Текст Марыси Никитюк

Фото Андрея Божка

Пьеса: «Марлени. Стальные прусские дивы»

Автор: немецкий драматург Теа Дорн

Режиссер: Анна Александрович

Исполнители: Галина Стефанова, Валерия Чайковская

В канун Нового года в центре современного искусства им. Леся Курбаса в Киеве сыграли довольно интересную и неожиданную премьеру. И хотя воплощение на киевской сцене двух культовых женских фигур периода Третьего Рейха и Второй мировой ничего не предвещало, возможно, именно такое неожиданное появление «Марлени» ─ расшифровывающееся как Марлен Дитрих и Лени Рифеншталь ─ привлекло к центру Леся Курбаса театральную общественность, отвоевав ее у предпраздничной суеты.

С одной стороны, совершенно понятно обращение драматурга к обозначенной эпохе, трагичной, противоречивой, наполненной философскими, метафизическими, этическими и моральными вопросами. Война, смерть и любовь, личность и искусство, социум и Художник, женщина, ее место в мире мужской жестокости, противостояния и борьбы ─ это далеко не полный перечень конфликтов, содержащихся в биографиях двух выдающихся актрис, протекающих на фоне переломного исторического времени и представляющих огромный интерес для драматического текста и его постановки. С другой стороны, качество этого обращения (ключевые моменты пьесы и общий ее смысл) говорит о том, что драматурга соблазнила яркость, а не глубина материала.

Действие происходит в канун смерти Марлен Дитрих с 5 на 6 мая 1992 года. Марлен закрылась от мира, похоронив себя заживо

В киевской «Марлени» драматурга не поддержали в его стремлении сделать материал броским, эффектным, но и не опровергли, создав более глубокий контекст. Было предложено массу акцентов от метафорического противопоставления чувственности и разума к четкой проблеме Художника вне искусства (искусство ─ жизнь). Ни один из конфликтов не был раскрыт сполна. Можно, конечно, рассматривать данную пьесу и как театрализованную Жизнь Замечательных Людей ─ своеобразный ликбез для школьников, но, думается, пока театру есть чем заниматься.

Действие происходит в канун смерти Марлен Дитрих с 5 на 6 мая 1992 года. Лени Рифеншталь приходит к Марлен, чтобы уговорить ее сниматься в фильме «Пантеселея» о жгучей страсти царицы амазонок Пантаселеи к Ахиллу. Их диалог о фильме становится фоном для развернутого размышления о предназначении Женщины и Художника, о войне, о достижениях, о личном крахе каждой. Чувственная Марлен Дитрих ─ символ женственности и страсти, прохладная Лени Рифеншталь ─ символ интеллектуальности и чистоты, их характеры и судьбы переплетаются единством противоречий ─ личностей и эпох. Метафорический вывод их творчества ─ искусство не служит никому.

Марлен Дитрих (Галина Стефанова) и Лени Рифеншталь (Валерия Чайковская)

Режиссура спектакля решена в уже привычном для современного театра экспериментальном минимализме. Небольшая квадратная ниша в задней стене ─ время от времени из нее выбегают две хихикающие арийские девчушки в белых одеждах (Марлен и Лени в детстве). В центре сцены ─ стол-кровать, на котором в начале действия зрителей встречает строгая, надломленная Марлен Дитрих. Сложность камерных спектаклей, не перегруженных декорациями и предметами, состоит в том, чтобы из мелочей и подробностей создать общий, целостный смысл. Случайно или неточно выбранный предмет может стать неуместной деталью, искажающей смысл. В «Марлени» такой деталью стали грубые металлические боксы с крышками. Не обладая должной степенью значения и метафорического наполнения, они попросту были непонятны.

Лени держит металлический бокс-туалетный горшок

Материал, который пыталась реализовать А. Александрович, слишком обширен, взяв его за основу, любому режиссеру следовало бы расставлять свои акценты, что-то давать поверх текста, что-то, напротив, укрупнять, вводить в фокус. Огромная ответственность, безусловно, лежала на главных исполнительницах. Играя выдающихся актрис, они сами обязаны быть невероятно яркими личностями, в противном случае это двойная недостоверность. Заметно было, что В. Чайковской неудобно в рамках прописанной роли, да и на самом деле Лени ─ не ее роль, получилось слишком много показного страдания, наивности и пафоса. Г. Стефанова играла отменно надломленную, прекрасную Дитрих, так же хорошо она смотрелась бы в роли гордой, сосредоточенной Рифеншталь, но зачем ей довелось столько хохмить в течение спектакля (не Чарли Чаплин все-таки) ─ вопрос, вероятно, следует адресовать драматургу.

Г. Стефанова играла отменно надломленную, прекрасную Дитрих

Валерии Чайковской было почти не удобно в роли стальной Лени, слишком в ней самой много «теплых красок»

По справедливости, над спектаклем надо бы еще поработать: вывести, заострить, сделать четким один конфликт, соотнести его с современностью, сделать более пронзительной Лени, очистить постановку от неуместных деталей. Тогда, вероятно, это будет одна из самых своеобычных постановок о наивысшей ценности ─ об искусстве ─ на фоне одной их самых жестоких, разрушительных и мистических эпох.

МарЛени

Девочка-флейтистка и прусские белокурые девчушки появляются в спектакле из дыма и тумана, проходя далеким и болезненным видением.

Игра Стефановой завораживает. В ее Дитрих всего слишком много: много красоты, много вульгарности, много женственности, много разочарования. Очень вкусный и притягательный получился образ