Бунин восхищался извозчиками, а Толстой искал минералку

В 80-х годах позапрошлого века в Харьков частенько заезжали русские писатели. Например, мало кто знает, что за местного помещика-революционера более ста лет назад сюда приезжал хлопотать сам Лев Толстой. У нас на Сабуровой даче примерно в то же время лечился от шизофрении писатель Всеволод Гаршин. А будущий нобелевский лауреат Иван Бунин именно в Харькове пробовал свои силы в качестве журналиста.

Лев Толстой побывал в нашем городе в марте 1985 года — он сопровождал в Крым друга, князя Урусова и заехал к нам проездом. «Пишу из Харькова в 8 часов вечера. Мы едем через час. В Харькове стояли семь часов. Я покинул князя и поехал в город на конке, которая подходит к самому вокзалу, купить провизию, минеральной воды, встретиться со старыми друзьями», — писал жене Толстой.

Старые друзья писателя — это местные чиновник Гавриил Русанов и профессор Якоби. К Русанову Толстой отправился похлопотать о сыне помещика Тихоцкого: юноша помог революционерке Софье Перовской купить типографский станок, за что его и посадили. Толстой вошел здание Присутственных мест — собрание всевозможных канцелярий, на месте которого сейчас сквер у Вечного огня — и спросил у чиновников, можно ли увидеть Русанова, рассказал нам краевед Михаил Красиков. Канцеляристы ответили классику, что тот на заседании, и предложили подождать. «Известного на всю страну писателя, который около часа просидел в приемной, никто из чиновников так и не узнал», — отмечает краевед. Сам же Русанов очень удивился, увидев у себя в приемной Толстого. Писатель, понаблюдав целый час за работой чиновников, воскликнул: «Я сидел в зале заседания... с этими бедными хохлами, которых таскают сюда... Какое безобразие!»

Из дома присутственных мест Толстой поспешил в университет к сокурснику брата, профессору судебной медицины Якоби, благо тот находился поблизости — на улице Университетской. И, как и в первом случае, известного писателя, который был к тому же и почетным членом университета, никто не узнал, говорит Красиков. Затем Якоби проводил Толстого на улицу Кузнечную в гости к Русанову (этот дом до наших дней не сохранился). После чаепития чиновник с женой и Толстой отправились к вокзалу. «А по дороге писатель украдкой раздавал нищим милостыню. Почему украдкой? Дело в том, что Толстой не считал милостыню большой помощью, но отказать в ней не мог», — рассказал «Сегодня» Красиков.

БУНИН И ИЗВОЗЧИКИ. Жил в Харькове и Иван Бунин. В наш город тогда еще начинающий репортер переехал в 1889-м — к брату Юлию. Тот снимал небольшую комнатушку у еврейского портного в двухэтажном доме №12 по улице Воробьева. К слову, здание сохранилось до наших дней, в нем, как и 100 лет назад живут люди, но установить, в какой же квартире останавливались братья Бунины, крайне сложно. Сегодня каждый обитатель дома уверен, что именно он живет в комнатах нобелевского лауреата.

«Иван Бунин каждое утро ходил читать книги и газеты в общественную библиотеку, которая 100 лет назад находилась там, где позже был магазин «Мелодия» (на площади Конституции – авт.)», — рассказал Красиков. Одно из самых ярких впечатлений Бунина — харьковские извозчики. Их он даже описывает в романе "Жизнь Арсеньева" (1933): "В Харькове я попал в совершенно новый для меня мир. Я вышел из вокзала, сел в извозчичьи сани, извозчики, оказалось, ездили тут парой, с глухарями-бубенчиками, и разговаривали друг с другом на "вы", — оглянулся вокруг и сразу почувствовал во всем что-то не совсем наше, более мягкое и светлое, даже как будто весеннее». Михаил Красиков убежден: Бунин нашим извозчикам польстил, ведь случалось, что «ванько», как их называли, мог стукнуть надоевшего седока. "Бунин пытался проявить себя в Харькове как журналист, но без особых результатов. Известно лишь, что как-то он пришел в гости к литераторше, совершенно третьесортной, «и, поднимаясь по ступенькам, испытывал волнение от встречи с настоящей писательницей». А в конце 1889-го будущий писатель принял предложение издательницы Семеновой о работе в «Орловском вестнике» и переехал их Харькова в Орел", — отмечает Красиков.

НА САБУРКЕ. В 1880 году у нас на Сабуровой даче полгода лечился знаменитый писатель Всеволод Гаршин. У писателя на почве переживания из-за казни приятеля-революционера развилась шизофрения. Гаршина поместили сначала в Орловскую, а затем в Харьковскую и Петербургскую психиатрические лечебницы. Известно, что мать Гаршина в эти годы снимала домик на нынешней улице Гоголя, рядом с костелом, рассказал «Сегодня» Михаил Красиков. Именно на Сабуровой даче Гаршин придумал сюжет рассказа «Красный цветок» (1883), в котором герой ценой собственной жизни уничтожает зло, сконцентрированное, как рисуется его воспаленному воображению, в трех цветках мака, растущих на больничном дворе.

ПУШКИНУ НЕ ПОНРАВИЛАСЬ ХАРЬКОВСКАЯ ПРОФЕССУРА

На полвека раньше Толстого в Харькове собирался побывать проездом Александр Пушкин. «Мне предстоял путь через Курск и Харьков, но я предпочел курскую ресторацию харьковском университету», — писал поэт в одном из писем. Он в это время направлялся на юг, в Крым, и запросто мог бы оказаться в нашем городе, тем более, что в селе Каменец под Изюмом жил однокашник Пушкина по Царскосельскому лицею Иван Малиновский. «По одной из версий, наш университет не заинтересовал Пушкина, потому что незадолго до путешествия Харьков посетил друг поэта Антон Дельвиг, — говорит Красиков. — И он с юмором рассказывал Пушкину, что профессора харьковского университета почитают поэта не меньше, чем популярного тогда беллетриста Булгарина (детективные романы Булгарина продавались огромными тиражами — как сейчас Маринина). Пушкину не понравилась неразборчивость харьковской профессуры, и в Харьков он решил не заезжать».

Российский поэт Николай Гнедич, известный своим переводом «Илиады», в 12 лет стал студентом Харьковского коллегиума. Его родители умерли рано, и мальчик остался сиротой. «Условия учебы в Харьковском коллегиуме в те годы были очень суровыми, — рассказал «Сегодня» Михаил Красиков. – Известно, что зимой в аудиториях стояла минусовая температура — в классах не было системы отопления, мерзли и преподаватели, и студенты. С питанием тоже были проблемы, хотя коллегиум и опекали меценаты. Словом, воспоминания Гнедича об учебе в Харькове пронизаны мотивом голодной и холодной юности».