Есть в Свердловке один мужик. По-паспорту - Евгений, но в народе зовут "Кощей".
Пять случаев, когда бы этот Кощей мог отбросить коньки, но Бог рулит, и обрулил трагедию.

Случай 1. Рыбалка. На ставке тонут два мужика. На счастье едут на лодке уже "нарыбаченные" в стельку трое. Останавливаются. Те уже пустили бульки. Кинули мужики веревку в эти бульки, не забыв петлю сделать, петля в акурат, там уже, в воде на ногу одному из утонувших и намоталась. Кощей жив только и остался.

Случай 2. Покос. Убитый жарой и алкоголем упал Кощей под кочку на поле и уснул. А тут трактор "Беларусь" херачит на всех парах. Задавил бы, если б не кочка, а так ...

Я тогда жил в Москве на Шоссе Энтузиастов в большом и хорошем доме, с большими потолками и просторными лестничными клетками.
А соседями вот по такой лестничной клетке у нас была семья тихих алкоголиков.
Почему тихих, да просто они не устраивали скандалов с мордобоем или других
пьяных разборок, а просто тихо так замачивали свою печень политурой или чем там еще придется.
Главой семьи была бабка Тася, молчаливая такая.
Жила она с двумя сыновьями Вовой и Колей лет за 30 каждому и разведенной Райкой, бывшей учительницей французского, но съехавшей по наклонной и
вконец спившейся теткой.
Вся семейка была довольно безобидная, Вован с Коляном даже в тайне друг от друга хранили у нас в холодильнике водяру и регулярно забегали причаститься.

-Даааа, - разочарованно проговорил биолог, - Не ахти какой экземпляр получился.
-Может усыпить, пока не поздно, - спросил лаборант?
-Усыпить мы всегда успеем, - ответил биолог и встряхнул пробирку. Существо в пробирке встрепенулось и стало испуганно озираться по сторонам.
-Дизайн, конечно, не самый удачный... поганенький дизайн, прямо скажем... ну да пусть пока живёт, - сказал биолог и посмотрел на часы, - О! А у нас, как раз, обед! - с этими словами он материализовал из холодильника бутерброд с ветчиной и с наслаждением от него откусил.
-А размножаться оно как будет? - неожиданно спросил лаборант.
Биолог поперхнулся бутербродом и закашлялся, - Размножаться? А это еще зачем?

В Ростове, у рынка центрального,
Усядусь я прямо в пыли,
Чтоб звуки напева печального
С гармошки моей потекли.

Пою я о девушке брошенной,
Печальной, хорошей такой,
И смотрят в мой рот перекошенный
Грузины со смутной тоской.

Нечистой наживы глашатаи
Поймут, что барыш ни к чему,
Раз грубые бабы усатые
Их ждут в надоевшем дому.