[25.02.08]

Автор дня - Алексей ПОПОВ

Как мы и предсказывали

Итак, независимое государство Косово провозглашено в тех же обстоятельствах, которые мы предсказывали еще год назад («Сценарий не только для Косово», 2007, № 8, А4). Ожидать, что будет достигнуто какое-либо полюбовное согласие между албанским руководством края и Белградом по поводу статуса территории, не приходилось, ибо никакого давления на это руководство Запад не оказывал. Он четко давал понять: договорятся стороны — очень хорошо, не договорятся — тоже хорошо, ибо все равно, когда Косово провозгласит независимость, мы ее признаем.

Также можно было заранее ожидать, что не будет никакого решения по этому поводу Совета безопасности ООН — поскольку насильственное расчленение Сербии не поддержат ни Китай, ни тем более Россия. Последняя не только в силу особых связей с Белградом, а прежде всего потому, что ей нужно как раз признание независимости Косово Западом без решения ООН, ведь именно тогда она сочтет себя вправе действовать по аналогии относительно «замороженных» конфликтов на постсоветском пространстве. Это не значит, что она обязательно признает 4 непризнанные республики, она, безусловно, не признает их все сразу, она может не признавать пока ни одной из них, но считать, что она вправе сделать это в любой момент, Москве нужно.

А вот чего нельзя было заранее предполагать, так это расклада сил в Совете Безопасности. Собственно, голосование по косовскому вопросу там не проводилось — 14 и 17 февраля проходило закрытое заседание, о котором на официальном сайте ООН сообщает пресс-релиз, где лишь говорится, что «стороны обменялись мнениями», а 18 февраля — открытое. Из высказываний российского представителя Виталия Чуркина следует, что 14 февраля план Ахтисаари (право Косово на независимость под надзором Евросоюза, с чем согласны и власти края) в ходе дискуссии поддержали лишь 5 государств. Несомненно, если бы Соединенные Штаты и их союзники были уверены, что только российское или российско-китайское вето помешало бы утверждению этого плана в СБ, они несомненно довели бы данный вопрос до формального голосования, чтобы потом заявить, что, дескать, Москва идет против мирового сообщества. Однако, похоже, расклад в СБ таков, что даже если бы Россия и Китай воздержались при голосовании, 9 из 15 голосов, необходимых для принятия решения, все равно бы не набралось. Ибо, как показал характер выступлений на заседании 18 февраля http://www.un.org/News/Press/docs/2008/sc9252.doc.htm, независимость поддерживали или по крайней мере соглашались с ней как со свершившимся фактом лишь США, Великобритания, Франция, Бельгия, Италия, Хорватия, Коста-Рика, Панама. А против выступали Россия, Китай, Индонезия, Вьетнам, Ливия, ЮАР, Буркина-Фасо. То есть 8 против 7. А если бы зашла речь прямо о поддержке плана Ахтисаари, то, возможно, и оба центральноамериканских государства не взяли бы на себя ответственность за расчленение Сербии.

Отрицательная позиция большинства стран третьего мира обусловлена никак не влиянием России (после развала СССР и конца биполярного мира времен «холодной войны» о таком влиянии говорить не приходится), а опасениями того, что прецедент Косово — сколько бы на Западе ни говорили об отсутствии прецедента — будет использован для расчленения их государств при помощи ведущих геополитических игроков. Показательно, что крупнейшая мусульманская страна и член СБ Индонезия уже заявила, что не будет признавать независимость Косово. Следовательно, она больше держит в уме проблемы своих неспокойных территорий (Аче, Ириан-Джайи, Молуккских островов), а не солидарность с албанскими единоверцами.

Таким образом, позиция Запада, любящего присваивать себе имя мирового сообщества, на самом деле разошлась с позицией этого самого мирового сообщества. Более того, она разошлась и с позицией такой сугубо западной институции, как ПАСЕ, которая на своей январской сессии, приняв резолюцию по Косово, отвергла ключевое положение проекта, подготовленного лордом Рассел-Джонстоном, о поддержке независимости края под надзором ЕС, заменив ее пунктом о необходимости продолжать переговоры.

Как выкроили эту стану

Кратко напомним, как появилось новое независимое государство и какую роль в этом играл Североатлантический альянс. Мы уже подробно освещали эту тему год назад («Война без приглашения, миротворчество без успеха», 2007, № 12, А4— А5), поэтому скажем лишь самое существенное.

Косово — колыбель сербской государственности и культуры. Но в результате османского завоевания население края стало смешанным. Несмотря на то, что накануне Первой мировой войны Сербия восстановила суверенитет над Косово, доля сербов в крае не возрастала, а после Второй мировой стала заметно сокращаться как в результате большей рождаемости албанцев, так и вследствие выдавливания сербов консолидированным, кланово организованным албанским обществом, которое к тому же располагало механизмами государственной власти — Косово было автономией в составе Сербии с широкими правами.

С распадом коммунистической однопартийности к власти в Сербии приходит Слободан Милошевич, политик далеко не идеальный, но отнюдь не диктатор, как принято его изображать на Западе. При «режиме Милошевича» существовали как реальный плюрализм, так и админресурс, но он был несравненно мягче режимов, правящих ныне в большинстве стран СНГ и тем более существовавших в Центральной Европе между двумя мировыми войнами. А с мирными демонстрантами его полиция никогда не делала того, что делала грузинская полиция в прошлом ноябре.

Милошевич использовал недовольство сербов ситуацией в Косово и ликвидировал автономию края, но здесь он пользовался поддержкой всех политических сил страны. При этом албанское население имело существующие параллельно официальным нелегальные, но не преследуемые структуры самоуправления, образования и здравоохранения — при какой диктатуре такое возможно? Добавлю, что территория Сербии и Черногории, к которой свелась Югославия с 1992-го, оставалась многоэтнической, однако и подобия косовских проблем в других населенных меньшинствами регионах не возникало. Да, можно было говорить о межнациональных трениях, о неидеальной политике власти, но ни вооруженных конфликтов, ни этнических чисток не было.

В феврале 1998-го сепаратисты Косово под албанскими государственными флагами и при массовой поддержке албанского населения начали вооруженную борьбу за отделение, на что югославская армия ответила контртеррористической операцией. Последняя была адекватной угрозе, но по своему размаху меньшей, чем действия Израиля в Ливане летом 2006-го, многочисленные операции Турции против курдских повстанцев или обе чеченские войны в России. Достаточно сказать, что авиации югославы не применяли. Однако с Запада последовало осуждение «непропорциональных» действий их вооруженных сил. Пользуясь отсутствием у ельцинского режима осознания российских национальных интересов, СБ ООН принимал резолюции, в которой такие действия осуждал. Эти резолюции не давали право на внешнее вмешательство, но они несколько облегчили дело НАТО, ибо именно ссылаясь на них блок стал готовиться к войне.

После того, как югославская власть на переговорах в Рамбуйе в марте 1999-го отказалась от предоставления краю практически бесконтрольной автономии, с заменой на территории края сербских войск войсками Североатлантического альянса, война с НАТО стало реальностью, а исход ее был предопределен. Все удалось решить одними авианалетами. Оправдывать эту агрессию дефектами правления Милошевича — все равно, что оправдывать и гитлеровскую агрессию против Польши, и пакт Молотова-Риббентропа дефектами режимов Рыдз-Смиглы, Сметоны, Ульманиса и Пятса. Добавлю, что у политики Милошевича дефектов было меньше, а его меры по защите территориальной целостности страны — абсолютно адекватны.

Установив в 1999-м контроль над краем силами подчиненного НАТО КФОР, страны Запада провозгласили своей целью создание демократического многоэтнического государства. Однако наличие этих войск не смогло обеспечить безопасность сербов, цыган и других меньшинств. Почти половина их представителей, в первую очередь молодежь, которая может найти работу, покинули край. Те же, кто остались, не только не могут ездить в тех же автобусах, что и албанцы, но и посещать те же магазины и поликлиники — дело не в формальной сегрегации по образцу США первой половины прошлого века, а в соображениях безопасности. Преступления против неалбанцев почти всегда оставались безнаказанными из-за нежелания албанцев сотрудничать с правоохранителями.

Правовой основы для отделения Косово, в частности решением Совета Безопасности ООН, не существовало. СБ не правомочен принимать такие решения и при внимательном прочтении резолюции 1244, на которую ссылается и Ющенко, это четко видно. Там идет речь лишь о временном управлении края администрацией ООН, но никак не о праве СБ окончательно определять его статус, напротив, подчеркивается приверженность территориальной целостности Югославии. http://www.un.org/russian/documen/scresol/res1999/res1244.htm

Тем не менее уже вскоре после выхода сербских войск и оккупации края силами натовского КФОР пошли более чем прозрачные намеки на то, что Косово может стать независимым, однако был выдвинут официальный лозунг: «сначала стандарты — потом статус». То есть говорить о статусе неактуально, пока край не достигнет определенного уровня в демократическом развитии. А поскольку такой уровень все не достигался, лозунг было решено отставить.

О том, что представляет собой край сегодня, очень ярко рассказал на последней сессии ПАСЕ британский депутат Майк Хэнкок.

«Мне крайне трудно понять, как кто-либо, побывавший в Косово, может искренне говорить о том, что там стабильная ситуация. У косовских албанцев, которые, как уже сказал лорд Расселл-Джонстон, составляют 90% населения, есть избранное ими правительство, но оно этой ситуации не контролирует. Оно не может справиться с проблемами, которые занимают людей, с высоким уровнем преступности и безработицей. Фактически мы имеем бандитское государство, и если мы поддержим это предложение (план Ахтисаари. — А. П.), мы будем инструментами создания несостоятельного государства.

Косовары поддержат независимость, только когда будут знать, что кто-то будет долгое время оплачивать счета их государства. Я не уверен, что народ Европы полностью понимает последствия условной независимости для Косово и ее цену для Европейского сообщества и многих государств, представленных в этой Ассамблее. Легко сказать — дайте им независимость. Но речь ведь не просто о независимости, а и об огромной цене за нее. Мы слышали о ситуации от людей, которые хорошо знают этот край и бывали там. Я посещал его многократно и каждый раз был обескуражен отсутствием воли к решению насущных проблем.

Не к 10% сербского меньшинства принадлежат те, кто организовывает рэкет, черный рынок, проституцию, торговлю людьми, отмывание денег и тому подобные вещи. 10% сербов не могли бы делать подобных вещей, но этого никто не хочет признать. Те люди, которые создали несостоятельный край, являются теми же людьми, которым мы предлагаем отдать власть в независимом государстве. Что мы собираемся делать? Мы собираемся давать им еще больше денег для поддержки их деятельности.

Если бы мы смогли снизить уровень преступности, справиться с торговлей людьми и уменьшить возможности отмывания денег в Косово, тогда существовала бы хоть видимость стабильности на будущее. Однако этого нет. И мы говорим, что поскольку отсутствует диалог между Приштиной и Белградом, мы должны просто отступить, дать им все необходимые ресурсы и создать несостоятельное государство в сердце Европы. Это не очень хорошее предложение. Мы должны смотреть дальше и найти решение, которое будет альтернативой независимости под контролем ЕС, потому что эта независимость не будет универсально признана в Европе и в итоге создаст больше проблем, чем разрешит». http://assembly.coe.int/Main.asp?link=/Documents/Records/2008/E/0801221000E.htm

Конечно, немало ораторов высказывали и иную точку зрения, но в их аргументах не было ни той яркости, что у Хэнкока, ни какой-либо конкретики. Не было и подобия картин налаживающейся счастливой жизни, но проводилась мысль, что все станет лучше, если Косово обретет независимость, ибо определенность статуса позволит властям и бизнесу долгосрочно планировать на будущее.

Итак, сначала НАТО вмешалось во внутренние дела Югославии, развязав войну с ней под предлогом защиты косовских албанцев, хотя в сходных обстоятельствах никто в альянсе и не заикался о том, чтобы бомбить Стамбул или Иерусалим под предлогом защиты курдов или ливанцев.

Выиграв войну, НАТО стало контролировать косовскую территорию, но не смогло воспрепятствовать этническим чисткам, содействовать созданию реальной демократии и нормальной рыночной экономики. То есть, собственно миротворческая и шире — политическая миссия организации оказались несостоятельными.

Тем не менее сейчас на карте мира возникает новое государство. И его появление принципиально отличается от образования новых стран в результате распада СССР, СФРЮ и Чехословакии. Ибо в отличие от этих ситуаций, независимость Косово создана вследствие открытого внешнего вмешательства.

Одинокий голос Гриценко

В голосовании по ключевой поправке резолюции ПАСЕ, убравшей положение о независимости, участвовали лишь три члена украинской делегации, при этом председательствовавший на заседании вице-президент Ассамблеи новоявленный «регионал» Сергей Головатый также не голосовал. А голосовали лишь представители БЮТ. Валерий Писаренко и Григорий Омельченко поддержали поправку, а Сергей Соболев (который, судя по его публичным выступлениям, является одним из самых больших натовцев в этой политической силе) голосовал против. В дебатах же по косовскому вопросу никто из украинских политиков участия не принял и в соавторах поправок не значился. Такая позиция, увы, удивления не вызывает. Ведь по событиям вокруг Косово и власть, и оппозиция вели себя так, будто Украины это не касается — то есть данную тему не затрагивали, тем более что наша бурная политическая жизнь дает много поводов для разговоров о других проблемах.

Единственным, кто занял иную позицию, был Анатолий Гриценко, который после того, как лишился кресла министра обороны, не перестает удивлять. В хорошем смысле. Еще 1 февраля он заявил, что СНБО следовало бы рассмотреть вопрос о Косово на ближайшем заседании. Вот как это выглядело в изложении УНИАН. «Я предлагаю, чтобы на сегодняшнем заседании СНБО, кроме запланированных вопросов, был дополнительно рассмотрен вопрос относительно запланированного на ближайшие недели провозглашения независимости Косово и формирования государственной позиции Украины по этому вопросу», — сказал А. Гриценко.

Экс-министр обороны заметил, что Украина не принадлежит к ключевым мировым игрокам, но государство, которое обоснованно претендует на роль регионального лидера, должно четко определить свою позицию по этому вопросу.

Он выразил убеждение, что этот вопрос должен быть рассмотрен именно в СНБО, поскольку позиция государства в данном случае не может определяться лишь на основании предложений Министерства иностранных дел.

«Мы не можем допустить наихудшего, когда после того, как будет провозглашена независимость Косово, вместо четкой формулировки государственной позиции мы услышим импровизацию по этим вопросам и противоречивые заявления высшего руководства государства», — сказал Гриценко. И заметил, что несмотря на попытки ООН, ОБСЕ и НАТО, не удалось найти консенсусный, неконфликтный путь решения этого вопроса. И сейчас с провозглашением независимости Косово и созданием нового государства появляется вызов для существующей системы межгосударственных отношений — это вызов ООН, ОБСЕ.

А. Гриценко отметил, что большинство экспертов по этому вопросу считают, что позитивных последствий от провозглашения независимости Косово не будет.

Он убежден, что последствия для глобальной безопасности будут негативными или очень негативными, поскольку в мире существует более 100 «горячих» точек, которые претендуют на независимость. В частности, последствия такого шага ощутят государства, которые являются важными для Украины, — РФ, Молдова, Грузия.

Он отметил, что предлагал рассмотреть этот вопрос еще в ноябре прошлого года, когда был членом СНБО, но тогда из-за сложной политической ситуации в стране это не было сделано.

А. Гриценко также подчеркнул, что по итогам рассмотрения этого вопроса Минобороны и Генштаб ВСУ должны четко сформулировать директивы к командованию миротворческого контингента Украины в Косово. По его словам, это необходимо сделать, чтобы оградить украинских воинов от возможного втягивания в конфликт. В то же время он считает, что украинский контингент должен продолжить миротворческую миссию в крае в ближайшей перспективе. http://www.unian.net/rus/news/news-233904.html

Чем это нас касается

С позицией экс-министра, который ясно дал понять, что независимость Косово не приемлет, трудно не согласиться, за исключением некоторых нюансов.

Да, хорошо, конечно, если бы Президент Украины выслушал позицию различных ведомств, как предлагает Гриценко. Но это лишь благое пожелание. Ведь согласно Конституции президент сам принимает решения о признании государств. Положение о контрасигнации этих актов премьером исчезли после политреформы. И, вероятно, Ющенко будет принимать решение относительно признания Косово, опираясь не столько на позицию МИДа и других национальных ведомств, сколько на позиции Вашингтонского и Брюссельского обкомов, которые в данном случае совпадают, хотя несогласие отдельных стран ЕС и исключает пока консолидированную позицию Евросоюза в этом вопросе. Впрочем, возможно, МИД упростит эту задачу, ибо трудно предположить, чтобы он излагал президенту свою позицию без учета точки зрения этих обкомов. Пока же ясно, что для Виктора Ющенко средний палец, показанный гаишником Арсению Яценюку, оказался более значительным событием, чем появление нового государства неподалеку от Украины. Его румынский коллега Траян Бэсеску, несмотря на весь свой проамериканизм, 18 февраля сразу же созвал всех лидеров парламентских партий и сделал длинное и жесткое заявление, сводившееся к тому, что косовское государство нелегально.

Ющенко же в этот день молчал, а во вторник повторил ключевые мысли звучавшего днем ранее комментария Владимира Огрызко, где звучала убежденность, что косовская ситуация не может быть прецедентом для других конфликтов, и не было слов о территориальной целостности Сербии. Поэтому представляется предопределенным, что Украина, то есть ее президент, признает независимое Косово в недалеком будущем, когда страсти чуть поостынут, а сейчас максимум, на что она способна, — так это закругленно недовольные слова сожаления о том, что случившееся произошло без согласия всех сторон и может иметь негативное влияние на постсоветские замороженные конфликты (хотя не факт и то, что это влияние будет признано). В любом случае можно лишь спорить о том, днями, годами или месяцами будет измеряться «недалекое будущее».

С целесообразностью пребывания украинских миротворцев в крае согласиться трудно. Ведь теперь целью сил КФОР, действующих под эгидой НАТО, является увековечение расчленения Сербии путем создания косовского (а реально второго албанского) государства. И украинские солдаты, даже если они охраняют сербский анклав или сопровождают автобус с сербами, все равно объективно способствуют этому увековечению.

Поэтому если мы независимость Косово не признаем, то не должны иметь в крае войска, объективно охраняющие эту независимость. Их вывод был бы жестом державы, претендующей на реальное региональное лидерство. Ибо то, что у нас обычно таким лидерством называется, — это лишь региональное представительство интересов США. Но не будем обольщаться — Украина объективно на регионального лидера не тянет. Более того, как бы мы ни оценивали ее вес в мире, ясно, что независимое Косово будет признано ведущими западными политическими игроками и ему посулят перспективу членства в Евросоюзе.

Поэтому повлиять на реальный международный статус Косово мы не можем. Но если мы являемся народом, способным думать на основе реальных фактов, то косовская история может побудить нас сделать кардинальные выводы по насущным для нас проблемам.

Имею в виду в первую очередь не крымско-татарский вопрос. Да, когда-нибудь в будущем параллели между Крымом и Косово могут, не дай Бог, стать актуальными. И это лишь один из возможных, но не обязательных сценариев. Ставить знак равенства между крымскими татарами и косовскими албанцами, даже на основании их религиозной общности, будет таким же упрощением, как ставить этот же знак между русскими и грузинами, ссылаясь на то, что оба народа — православные.

Имею в виду и не судьбу Приднестровья, других непризнанных республик на постсоветском пространстве и сепаратизма в других регионах мира. Хотя этот вопрос окажется актуальным уже сейчас, и все опасности такого сценария хорошо осознаются дальновидными политиками. Вот что, например, говорил в ПАСЕ Майк Хэнкок. «Мы должны со всей серьезностью понять, что мы не говорим об уникальной ситуации. Каждая территория, которая бросает вызов государству, требуя большей автономии или независимости, является уникальной, и Косово не имеет отличий от них. Вот почему опасно говорить, что косовское решение в виде условной независимости является прецедентом. И эту идею предлагает такая организация, как наша, одним из фундаментальных принципов которой является нерушимость государственных границ»...

Речь идет в первую очередь о том, что события в Косово и вокруг него являются важнейшим аргументом в дискуссии вокруг отношений с НАТО.

Время для пересмотра

Итак, впервые в послевоенной истории Европы мы имеем прецедент, когда у государства силой отнимают территорию, а затем освящают независимость этой территории признанием великих держав. Таким образом попраны принципы нерушимости границ, лежащие в основе ООН, ОБСЕ, Совета Европы. И это все стало возможным только благодаря агрессии НАТО в 1999-м, хотя неизвестно, как это аукнется и многим атлантическим государствам, где также есть проблемы сепаратизма.

Конечно, можно долго спорить о том, насколько косовская ситуация уникальна. Однако совершенно ясно, что вмешательство НАТО в Косово — уникальный прецедент в истории этой организации. Ибо ни до, ни после этого НАТО не участвовало в войнах против суверенных государств. Участие натовского контингента в операциях в Афганистане все же несколько другого рода — они находятся на этой земле с согласия международно признанного правительства страны и ведут борьбу с повстанцами-талибами. Само же свержение режима талибов (признанного лишь несколькими исламскими странами) в 2001-м произошло в результате действий армии США, а не альянса в целом. Равно как в Ираке воевали и воюют американцы и их отдельные союзники по НАТО, но не НАТО как блок.

И если мы, подобно Анатолию Гриценко, признаем, что создание косовского албанского государства — это дестабилизирующий фактор международных отношений, вызов ООН и ОБСЕ, то мы должны пойти и дальше, сказав то, чего он в силу своих симпатий не говорит. Сказать, кем этот фактор создан и кем этот вызов брошен. А сделано это не одними лидерами местных албанцев и западными государствами, которые признают рождение новой страны, но и самой НАТО как международной организацией. Тогда как позитивных прецедентов, способных уравновесить косовский фактор, в истории НАТО нет.

Следовательно, самое время, пользуясь экстремальной международной ситуацией вокруг Косово, не шарики развешивать, а говорить со всех трибун, прежде всего с парламентской, об опасностях, которые влечет участие Украины в НАТО, независимо от того, как такое участие повлияет на отношения с Россией. Говорить, будем ли мы содействовать дестабилизации международных отношений, которую несет эта организация, или она будет дестабилизировать их без нас.

Наступает очень хороший момент, чтобы не просто попытаться голосами депутатов выразить свое отрицательное мнение к переделу европейских границ, но и обоснованно возложить ответственность за этот передел на НАТО. А главное — не просто сотрясать воздух декларациями, а постараться изменить положение закона «Об основах национальной безопасности», где говорится об интеграции в НАТО. Ведь когда этот вопрос голосовался в 2003-м, многое могло казаться не таким, каким видится сейчас. Убежден, что большинство депутатов из тогдашнего прокучмовского большинства и не задумывались о том, чем закончится развитие событий в Косово.

---

¹ Впервые опубликовано в «2000».