рестайлинг по-итальянски

Ольга Орлова

Объект: бар и ресторан отеля Golden Аpple, Москва

Сначала бутик–отель, открывшийся в 2004 году в старом реконструированном здании на Малой Дмитровке в Москве, назывался просто Apple. Потому что устраивали его для успешных и модных путешествующих молодых людей, тех самых, для кого передовые дизайнерские умы создают новые модели «маков» с их неизменным яблоком на панели. Для них слово apple — почти что волшебное заклинание. Но стоит вместо apple сказать «яблоко», и тут же чудятся всякие намеки — то ли на первородный грех, то ли на Явлинского. Поэтому яблоко стало золотым, чтобы из всех возможных ассоциаций осталась только одна — московские золотые купола.

Интерьеры отеля спроектировал и наполнил вещами архитектор и дизайнер Рафаэль Шафир, выстроивший за свою жизнь не один частный дом в Канаде и Израиле. Главная дизайнерская интрига заключалась здесь в контрастах. Архитектура — расчетливый минимализм. Вещи — чувственность и ирония. Подчинив архитектуру жесткой геометрии, Шафир отыгрался на цветах и деталях. Каждый этаж у него имеет свой цвет — красный, желтый, оранжевый, синий, зеленый, лиловый. Таких же цветов кресла и светильники стоят в каждом номере. Распределив цвета по этажам, в вестибюле, баре и ресторане, он смешал все — и цвет, и свет, и материалы, и ощущения. До недавнего времени ближайшая ко входу часть вестибюля была освещена ровным, рассеянным светом. В торце же мерцало ледяными искорками что–то похожее на глыбу льда, в которую замуровали лампы, — там расположился бар. У этой стены нужно было постоять и запастись прохладой прежде, чем нырнуть в горячечно–красный ресторан. В ресторане поначалу все казалось ярко–красным. На самом деле красным был лишь свет, льющийся из светильников, принадлежащих к семейству Aqua Creations израильской художницы, дизайнера и любительницы дайвинга Аялы Серфати. Их плиссированные, похожие на глубоководных существ красные абажуры и превращали пространство ресторана в утробу раскаленной печки.

Прошел год, и владельцы отеля заметили, что бар и ресторан пустуют. Постояльцы здесь только завтракают, а негостиничной публики и вовсе почти не бывает. Тогда и было принято решение осуществить в ресторане и баре рестайлинг. Владельцы обратились к знакомым дизайнерам — итальянцам Яну Бигацци и Антонелле Яццетти. Специально для работы над этим проектом они организовали бюро «A+I».

Перед дизайнерами стояло несколько задач: объединить слишком контрастные пространства бара и ресторана, «вписать» их заново в интерьер отеля. И главное — создать комфортную и гармоничную атмосферу. Минусом барного помещения были яркие галогенные лампы, вмонтированные в пол под барной стойкой. Они ослепляли каждого, кто подходил к ней совсем близко. Минусом ресторана — экзальтированный красный свет, изменявший цвета всех предметов и продуктов.

Дизайнеры столкнулись с массой ограничений: уже сложившийся план, не подлежащее замене и перестановке оборудование бара. Главным инструментом, при помощи которого предстояло изменить оба пространства, стал свет. «Бар и ресторан, — говорит Бигацци, — это театр. Здесь нужны нескучные декорации и режиссерская работа со светом. Он — актер на этих подмостках». Поначалу ресторан планировали украсить 3D–голограммами. Но позже от этой идеи отказались. Обошлись более простыми светодинамическими решениями. Когда–то идея «отеля–театра» привела известную пару Яна Шрэгера и Филиппа Старка к сногсшибательным результатам. Не подвела та же идея и на этот раз.

На проектирование и апробацию замыслов ушел год. На новую отделку интерьера и монтаж осветительного оборудования — полтора месяца. Авторы воспользовались рождественскими каникулами — временем, не популярным для командировок. Осталось только подобрать видеоряд на плазменные экраны и музыку под стать световому решению.

Дизайнеры задрапировали стены бара мягкой светопоглощающей светлой материей. Драпировку подсветили. Вдоль длинной стены над столиками вывесили в ряд большие эффектные люстры из муранского зеркального стекла. На столики поставили свечи. Их естественный свет внес камерные интонации в хорошо сбитое искусственным светом пространство бара. Стену, раньше отделявшую бар от входа в ресторан, убрали: теперь одно помещение буквально перетекает в другое, «просачиваясь» сквозь небольшую ширму из смятых радиаторов автомобилей. Эта конструкция причудливо, в разных направлениях, отражает свет.

Главным аттракционом нового пространства стала барная стойка. Она похожа на переливающийся разными цветами айсберг с просвечивающей цветочной вязью. Материалом для стойки послужил белый кориан. По внутренней ее стороне выгравировали стилизованный растительный орнамент. Его рисунок Бигацци, вдохновленный арабской каллиграфией, придумал сам. Внутри стойки разместили линейные модули люминесцентных RGB–ламп. Они и «раскрашивают» стойку во все оттенки красного, зеленого и голубого. Но это вечером. А днем она излучает лишь белый свет холодного и теплого оттенков. Количество и температура света в разных зонах бара регулируется через централизованную систему управления Ilight, вмонтированную в барную стойку. Здесь, как и в ресторане, существует несколько режимов освещения — утренний, дневной, вечерний, ночной и праздничный.

Зал ресторана дизайнеры сразу же отгородили от внешнего мира — закрыли все окна плотным тюлем и ролл–шторами. Затем при помощи навесного потолка спрятали с глаз долой исполосовавшую потолок конструкцию, в которой были спрятаны спринклерная и вентиляционная системы. В новый потолок вмонтировали светильники, мягко освещающие поставленные в два ряда столики. Желая придать пространству большую театральность, поучаствовать в проекте пригласили художника Большого театра Николая Шаронова. Сначала дизайнеры пытались работать с фотоизображениями, проецировали их на ролл–шторы, но позже поняли: они напоминают постеры, которые заведомо проигрывают авторской графике. Шаронов нарисовал для ролл–штор настоящий яблоневый сад. Графику дополнили тенями — пространство стало глубоким. Но по–настоящему театрализовать его удалось только с помощью света. Бигацци применил здесь уникальную установку Targetti Light Navigator с новаторской системой смешения цветов. Она дает до шестнадцати миллионов оттенков (это больше, чем человеческий глаз способен различить), позволяет регулировать силу света (от 10 до 100 %) и температуру (до 15 значений). В ресторане возник, как того и хотели дизайнеры, особый мир. Сюда можно приходить снова и снова, и каждый раз пространство будет другим. Днем ролл–шторы подняты — в зал проникает солнечный свет. Вечером они опущены, и пространство, незаметно меняясь, окрашивается в разные цвета. Кто–то пригласит сюда партнеров на ланч в солнечный полдень. Кто–то окажется свидетелем алого заката. А кто–то отужинает в ночном фиолетовом яблоневом саду.