ДОСЬЕ БИЗНЕСа
		Валерий Огиенко, директор-распорядитель Фонда гарантирования вкладов физических лиц (ФГВФЛ) Родился: в 1954 г. в г.Киеве. Образование: Киевский институт народного хозяйства (КИНХ), специальность “Финансы и кредит” (1975 г.). Карьера: работал в Госбанке СССР; занимал должность вице-президента Ассоциации украинских банков; с 1999 г. — исполнительный директор ФГВФЛ. Семейное положение: женат, есть взрослая дочь. Увлечения: рыбалка.

    — Как вы считаете, пришло ли уже время реформировать действующую систему гарантирования вкладов (см. также стр.55-57)?
    — Я бы не ставил так вопрос. В принципе, необходимости кардинального реформирования системы нет. Нынешний механизм может работать и сто лет, и никаких проблем не будет.
    — В последнее время наметилась тенденция постоянного повышения минимальной суммы гарантий государства по вкладам физлиц. Это не требует пересмотра порядка наполнения фонда?
    — Если бы некоторые банки не находились в процессе ликвидации, то и задачи по увеличению суммы возмещения не нужно было бы ставить. По нашим оценкам, компенсация в сумме 25 тыс.грн. вполне достаточна. Она покрывает вклады примерно 97% физлиц — клиентов банков. Это очень много. Эксперты считают, что нормально, когда этот показатель составляет 90%. Если снять проблемы текущего характера, то в гонке за повышением суммы гарантий нет необходимости. В США уже тридцатый год гарантии по вкладам составляют $100 тыс. Насколько мне известно, в ближайшие 10-15 лет никто не собирается менять эту сумму.
    — Некоторые банкиры считают, что отчисления в ФГВФЛ должны быть дифференцированными в зависимости от надежности банка. Вы разделяете это мнение?
    — Да, это очень правильно. Но на самом деле когда банкиры об этом говорят, они немножко недопонимают, о чем в действительности идет речь. Ведь внедрение такой системы приведет к ужесточению работы с самими банками. Им будут выставлять оценки, от которых будет зависеть размер их отчислений в ФГВФЛ.
    — Что конкретно мешает внедрить такую систему?
    — Я очень хорошо знаком с опытом других стран, где отчисления в фонд проводятся по дифференцированным ставкам. Скажу, что есть достаточно много проблем. Дело в том, что сама система страхования ни в одной стране эти оценки не выставляет. Это дело банковского надзора. Возникает масса вопросов, потому что эти оценки не могут быть публичными. Это объективно. Допустим, сегодня поставили банку 3 балла (по пятибалльной системе. — Ред.), и об этом узнало население. Через два месяца ситуация наладилась, а СМИ затрубили — вкладчики испугались, и банк обанкротился.
    — Почему бы в качестве оценки не применить общепризнанные публичные рейтинги, например, международных рейтинговых агентств?
    — Эти рейтинги, как правило, долгосрочные, а здесь нужны оперативные индикаторы. Оценки должны выставляться минимум раз в полгода, а лучше — каждый квартал. Рейтинговому агентству это не под силу.
    — Как вы оцениваете систему гарантирования вкладов, действующую в России, где участниками фонда гарантирования вкладов являются только “избранные” банки?
    — При таком количестве банков, как у них (более 1300 банков. — Ред.), должен быть особый подход. Прежде всего это строгий отбор банков-участников. Подобные механизмы есть и в других странах, например, в Казахстане. Но они не такие жесткие, как в России. Вообще говоря, это оправданно — речь ведь идет о коллективной безопасности страны. Поэтому пускать в систему слабые банки, ведущие рисковую деятельность, не стоит. И дифференцированный тариф здесь не поможет, ведь практика показывает, что чем слабее банк, тем меньше он платит в абсолютном выражении.
    — Может ли подобная система рассматриваться для внедрения в Украине?
    — Сейчас в этом нет смысла. А что мы будем делать, если завтра надзор выведут из НБУ в отдельную структуру, которая будет отвечать за все финансовые ­рынки?
    — Какова, по вашему мнению, оптимальная сумма компенсации по вкладам населения?
    — Давайте будем ориентироваться на стандарт для членов ЕС, где гарантированная сумма составляет не менее EUR20 тыс. Я многим задавал вопрос, почему именно такая сумма, — ответа нет.
    — Может, она зависит от размера средневзвешенного депозита по банковской системе?
    — Четкую зависимость проследить сложно. У нас средневзвешенный депозит составляет около 5 тыс.грн. при гарантиях в 25 тыс.грн. Во Франции, например, уровень гарантированной суммы — EUR70 тыс., в Польше — EUR22 тыс., а статистика говорит о том, что на одного польского вкладчика приходится около EUR1 тыс. депозита. То есть получается, что суммы компенсаций завышены.
    — А как сумма компенсации зависит от величины активов фонда? Каков алгоритм ее расчета?
    — Мы привязываемся к неким оценочным показателям, но на сегодняшний день принимаем решение, исходя не только из экономических, но и из социальных параметров. Нам необходимо увеличить сумму гарантий по вкладам на EUR15-17 тыс., чтобы дойти до минимальных стандартов Европы. К моменту вступления в ЕС, если оно, конечно, состоится, мы должны дойти до этой нормы.
    — Так насколько должны вырасти ­активы фонда, чтобы можно было установить такую сумму компенсации?
    — Я бы не ставил так вопрос. Это же в огромной степени проблема политическая, потому что на самом деле все зависит не от того, сколько денег в фонде у нас есть.
    — Например, на сайте российского агентства по страхованию вкладов есть формулы расчета. А у нас все с потолка?
    — В России недавно повысили сумму до 400 тыс.руб. (около $15 тыс.). Так там случился такой казус. Наши коллеги трудились, высчитывали, обосновывали сумму. В результате расчетов получилось, что ее нужно повысить со 100 тыс.руб. до 190 тыс.руб. Когда данная информация дошла до президента (Владимира Путина. — Ред.), он сказал: “Что это за расчеты такие? Почему не больше, почему не меньше?”. Велел доработать — чиновники согласились. И, недолго думая, заявили: “Тут закралась ошибочка: получается не 190 тыс.руб., а 400 тыс.руб.” На что Путин ответил: “Ну, так это же другое дело”. В итоге, они приняли завышенную сумму. Точно также мы можем уже сегодня установить EUR20 тыс. и поставить точку. Так что формулы одинаковы для всех. Но из-за политики не всегда срабатывают.
    — Хватит ли средств фонда, чтобы компенсировать вклады, если обанкротится банк хотя бы средней руки?
    — Вот вы говорите, если обанкротится… А я говорю, давайте делать все, находить механизмы, ту линию защиты, чтобы этого не произошло. Тогда бы и сумма гарантирования вообще не имела значения. Когда мы создавали фонд, я был в США. Мне интересно было расспросить обычных людей, что они знают о тамошней системе гарантирования вкладов. Ни один человек толком о системе сказать ничего не мог. Даже затруднялись назвать сумму компенсации. То есть знаний ноль. Я спрашиваю экспертов, почему не проводится разъяснительная работа. Они мне отвечают: “А зачем?”. Так что, оказывается, система эффективна тогда, когда о ней меньше всего говорят.
    — Где вы размещаете активы фонда?
    — Мы можем размещать их только в облигациях внутреннего госзайма (ОВГЗ), как, собственно, происходит и в других странах мира.
    — Разве у вас нет денег на счете в НБУ?
    — В Нацбанке мы ничего не берем и не даем ему ничего.
    — Как фонд управляет своей ликвидностью? Готовы ли вы продать ЦБ, чтобы без задержки выплачивать компенсации в случае банкротства какого-либо банка?
    — За все время существования фонда проблем с ликвидностью не было никогда, потому что у нас есть соответствующие механизмы. Например, по закону, в случае нехватки средств мы можем обратиться за кредитом в Кабмин. Можем также взять кредит в НБУ под залог ОВГЗ. Такого быть не может, что нужно выплачивать, а мы разводим руками: “Где же деньги взять?”.
    — Как вы считаете, пройдет через парламент законопроект Юрия Воропаева, предусматривающий повышение суммы компенсации до 50 тыс.грн.?
    — Если все вопросы, связанные с работой парламента, будут решены, то, я думаю, он будет принят очень быстро, тем более что готовность к рассмотрению этого законопроекта была. Да, есть некоторые замечания, но идеологически законопроект был поддержан всеми депутатами.
    — Повысить предельную сумму гарантий можно и решением административного совета фонда. Зачем ждать законопроекта?
    — Мне трудно сказать, я не определяю политику фонда, я ее исполняю. Основную роль в этом процессе (повышения размера гарантий. — Ред.) играют обманутые вкладчики, требующие повышения суммы компенсаций. Это существенный фактор. Если бы все было спокойно, так, ради бога, — сумма могла бы подниматься планово на протяжении нескольких лет.
    — Были случаи, когда фонд отказывал в компенсации вкладчикам по формальным причинам?
    — Если вкладчик внесен ликвидатором в список, то проблем быть не может. Конечно, если девушка принесла деньги в банк под одной фамилией, а потом вышла замуж, то ей придется обратиться за справкой в паспортный стол, чтобы доказать, что это одно и то же лицо. Это делается в рабочем порядке.
    — Сколько в среднем проходит между тем моментом, когда банк отказывается выплачивать деньги вкладчикам, и тем моментом, когда люди получают компенсацию из ФГВФЛ?
    — Максимум 50 дней.

Беседовал Дмитрий Гриньков,
dgrynkov@business.ua
Фото: Укрінформ