КОРОБОЧКА
(c)Петр 'Roxton' Семилетов
17.09.02
КОРОБОЧКА
--Еще раз, я хочу убедиться, что все в порядке, - говорит
человек с профессорской бородкой. Она скрывает у него
безвольный подбородок. Переубеди меня в этом.
--Я не против, - отвечаю ему. Профессорская бородка поправляет
бумагу на планшете, тычет дорогой шариковой ручкой в пункты
анкеты, то опуская глаза к написанному, то поднимая взгляд на
меня.
--Вот Юрий, - говорит он, - Вы иногородний студент, так?
--Так.
--Из города Белая Калитва. Что это за город? Далеко он от
Киева?
--Далеко. Это Ростовская область, шахтерский край. Городок
такой маленький.
--Вы давно там были?
--Нет, недавно, этим летом.
--Хорошо. Так. Хорошо. Вы внимательно заполнили наши бумаги? Не
хотите перечитать их еще раз?
--Нет. Все в порядке.
--Напомню вам еще раз правила эксперимента. Мы запираем вас в
комнате. У вас есть телевизор, стол, стул и книжка. В комнате
имеется еще одна дверь, ведущая в уборную. Вы будете закрыты с
семи часов утра до девяти вечера. Вы можете взять с собой еду.
--Я уже взял - бутерброды и газированную воду.
--Так. Вижу. Я продолжу. Стол. На столе будет лежать предмет,
скрытый полотенцем темно-оранжевого цвета, цвета кирпича. Я
советую вам не поднимать полотенце и не смотреть, что под ним
лежит.
--Почему?
--Я просто дал такой совет. Это психологический эксперимент.
Имеет значение даже наш с вами теперешний разговор.
--Но я могу посмотреть, что лежит под полотенцем?
--Можете. То есть, физически вы можете это сделать. У вас есть
такая возможность. Но я не советую это вам делать.
--Ладно. Что еще?
--Вы можете передвигать стол, стул и телевизор, как вам
заблагорассудится.
--Благодарю за такие широкие полномочия, - я улыбаюсь. Ответной
улыбки, однако, не получаю. Тогда спрашиваю:
--Там, в комнате, установлены видеокамеры или жучки? За мной
ведь будут следить?
--Я не отвечу на этот вопрос.
--А. Понял. Для чистоты эксперимента, да?
--Именно так.
--Ну тогда ведите меня в эту комнату страха.
--Пойдемте. Очки лучше оставьте у меня.
--Зачем?
--Оставьте.
***
Свершилось. Дверь за спиной хлопает. Вообще все двери если
хлопают, то непременно за спиной. Предсказуемые твари. Тишина.
Полная. Ударяю один раз в ладоши. Глухой звук. Больше ничего.
Похоже, тут звукоизоляция. Осматриваю помещение. Я тут никогда
раньше не был. Вообще я только позавчера пришел по объявлению
"ТРЕБУЮТСЯ ДОБРОВОЛЬЦЫ" в этот медицинский научно-
исследовательский институт. Сюда еще добираться - геморрой. Под
кручей того титанического холма, на котором спит район
Соломенка. Надо спуститься пешком по чуть ли не винтовой дороге
- транспорт туда не ходит. В мрачном сыром логе стоит грязное
здание института социалистического вида. И вокруг - как опята,
растут выше неба деревья с голыми длинными стволами да жалкой
растительностью сверху. Гнусное местечко. Медики знают в этом
толк.
Черт знает сколько часов мне торчать в этой комнате.
Комната. Больше похоже на отсек бункера. Стены покрыты темно-
серой краской. Какой кретин это придумал? На потолке - четыре
длинные лампы. Светят только две, через одну. Прям как в метро.
Одна из этих ламп периодически вздрагивает цветом, будто ее
тошнит, а вырвать не может. Окон нет. Впрочем, на что глядеть?
Созерцать склон холма? Спасибо, наше вам в шапочку...
Произвожу ревизию имеющейся мебели. Стул. Мне на нем сидеть.
Скоты! Могли бы дать и поудобнее. А этот как в дрянной столовой
- зеленое деревянное седало, доска вместо спинки и четыре ноги.
И-го-го! В двух метрах от стула, под стеной, на тумбе стоит
выключенный телевизор производства LG. Небольшой, пятнадцать
дюймов по диагонали. Сверху лежит пульт.
Возле стены, которая справа от "большого киноэкрана" -
столик метр на метр. Темного, кирпичного цвета полотенце
скрывает некий предмет, вытянутую коробочку. Длиной примерно с
кисть моей руки. Ширина - такая же, а в высоту... Ну... Ну...
Черт его знает, наверное, как буханка украинского ржаного
хлеба. Рядом, слева от стола - дверь, как я понимаю, в туалет.
Иду к ней, открываю. Точно, туалет! Весьма квадратный, над
дверным косяком круглая лампа прикреплена. К ней прилипло
засохшее тело убитого комара. Настоящий гигант был. Лампа эта
неземным своим светом озаряет толчок сине-зеленого цвета, какой-
то шкафчик над ним, и похожий на задницу старика-извращенца
умывальник у противоположной к унитазу стены, однако чуть
левее. Над ним зеркало. Прямоугольное. Думаю, что прозрачное с
другой стороны.
А куда они тут запихнули видеокамеры? Не может быть, чтобы
меня не снимали... На всякий случай я решаю унитаз по прямому
назначению тут не использовать. Кто их знает? Может, сидят где-
то в темной комнате голубые, как майское небо, профессора,
смотрят на передаваемое отсюда камерой изображение, слюни
пускают. Дайте мне гарантию, что труба из этого унитаза ведет в
канализацию, а не в закрома местного гурмана-копрофага. Хотите,
испорчу вам аппетит? Есть такие люди, копрофагами называются.
Или скатофилы. Дерьмо жрут. Есть еще и такие, что мочу пьют. Не
помню, как они называются. Короче, получают от этого большой
кайф. У них в Интернете свои сайты есть, с фотографиями.
Например, чувиха срет в рот чуваку. Теперь представьте, что они
ведь непременно посещают разные кафе, столовые, рестораны.
Попей-ка пивко из бокальчика, воображая, что этой же посуды
касались губы копрофажьи!
Я возвращаюсь в комнату и снимаю с плеча бойкий рюкзачок.
Ставлю его на пол, рядом со стулом. Сажусь. Расшнуровываю
горловину рюкзака, достаю оттуда завернутые в газету бутерброды
с холодными котлетами и литровую бутылку минеральной воды.
Также у меня в запасе пакет сырных чипсов. В нем, кроме
указанного пищевого продукта, лежит карточка с изображением
автомобиля. Если я соберу десять таких карточек и отправлю их
по указанному на пакете адресу, то получу небывалую возможность
принять участие в розыгрыше настоящей машины! Они меня
разыгрывают...
Не знаю, для чего я жратву достал - есть сейчас не буду.
Прячу обратно, но рюкзак уже не закрываю. Зачем? Сижу и тупо
гляжу на телевизор, этот волшебный ящик с трубадурами. Надо бы
его включить. Так и время незаметно пролетит. Главное не
попасть на рекламу. Реклама смертельна для человеческой
психики. Посмотри внимательно рекламный блок, и кое-что
останется в памяти, то, чего вроде бы и не видел. Думаете,
эффект двадцать пятого кадра не применяют? Используют, еще как!
Ну а то, что реклама всегда громче фильмов, замечали? То-то.
Встаю, подхожу к ящику. Нажимаю на передней панели кнопку
питания. Загорается красный диод. Волчьим глазом. Беру пульт,
возвращаюсь на стул. Пультом - жмак! Экран начинает светиться
мусором серых полосок и черточек. Из динамиков раздается
монофоническое шипение. Что, в этой глуши и каналы не ловятся?
Переключаю кнопки наобум. Три мимо, на пятой вижу картинку,
слышу звук.
Камера показывает... Погодите! Это ведь та комната, в
которой я нахожусь! Только на стуле сижу не я, а ученый мужичок
Профессорская бородка. Так и не знаю я имени его. Черт с ним.
Выходит, они мне специально по ящику че-то крутят. Ну,
посмотрим шоу уродов. Давайте, я хочу зрелищ.
--Я рад, что вы наконец включили телевизор, - говорит с экрана
Бородка.
--Наконец, - повторяю я, - Да еще пятнадцать минут не прошло!
Вы там что, предполагали, что на исследование этой комнаты и
сортира я потрачу три часа?
--Сядьте пожалуйста на стул, - изрекает Бородка. До меня
доходит, что это запись, а не трансляция в реальном времени.
Подготовили заранее. Ученые, блин... Через секунд десять
Бородка высовывает руку за пределы кадра, затем возвращает ее,
подтаскивая к себе тот самый столик с полотенцем.
Поворачивается торсом к нему, наполовину откидывает полотенце.
Видно какую-то медицинскую посудину с белыми стенками. Бородка
берет оттуда что-то маленькое и темное. Блеснуло. Ага, это
скальпель.
Бородка опускает руку со скальпелем на уровень колен, и
говорит:
--Все, кто заходят в эту комнату, должны сделать себе
лоботомию. Сейчас я покажу вам, как это делается.
--Забавно! - комментирую я.
--Лоботомией называется удаление или же частичное повреждение
лобных долей мозга, которые, как считается наукой, ответственны
за принятие решений и осознание человеком собственной личности.
--Гони побольше, - замечаю я, - Вон в Бразилии мужик жил, у
него вместо мозгов какая-то жидкость темно-зеленая плескалась.
И ничего, ходил, думал, разговаривал как все...
--Есть два метода фронтальной лоботомии. Открытый, с
трепанацией черепа, не применяется уже давно. В настоящее время
наиболее эффективным является закрытая лоботомия, которую я
сейчас и произведу на ваших глазах. Это не трюк и не
видеомонтаж. Я по-настоящему сделаю себе операцию, и буду ее
комментировать, чтобы вы смогли повторить мои действия.
--Да пошел в жопу! - смеюсь я.
--Я не делаю себе анестезию, потому что глаза должны будут
фокусироваться. Поскольку у вас нет внешних анестетиков, я их
тоже применять не буду. Заметьте, что я смотрю в зеркало,
поставленное рядом с видеокамерой, которая меня снимает. Вы
сможете воспользоваться зеркалом в санузле. Итак, я начинаю.
Смотрите внимательно. Вот я придавливаю пальцем свой левый глаз
и как бы опускаю его чуть вниз. Зафиксировав его в таком
положении, я делаю скальпелем горизонтальный разрез над веком,
под бровью.
--Бля-а! - протягиваю я, глядя на струйку крови, живо
побежавшую от глаза по щеке ученого.
--Теперь вводим в разрез скальпель, под углом примерно 15-20
градусов, вот так, видите? Чтобы ручка к низу была направлена.
Мягко двигаем лезвие вперед, пока не натыкаемся на внутреннюю
оболочку мозга. Она ощущается как упругая. Круговым движением
вырезаем из тканей мозга конус с основанием три или четыре
сантиметра в диаметре. Это неприятно, однако не больно, ведь в
мозговой ткани отсутствуют нервные окончания.
--Своей бабушке расскажешь!
--Вот... Так... Я это сделал. Теперь беру зонд для оттока
жидкости, вставляю его в разрез, просовываю на место
вырезанного участка. Другой конец зонда опускаю в эту емкость,
- ученый берет в руку эмалированную посудину, откуда вынимал
скальпель и продолжает:
--Это для оттока клеточной массы и крови. Ждем, пока все это
уйдет. Несколько раз резко опускаем голову, придерживая зонд,
вот так. Чтобы ускорить процесс. Теперь осторожно вытаскиваем
зонд. Надо приступать к зашиванию надреза.
--Все! Хватит! - я жму кнопку выключения. Экран гаснет. Я встаю
со стула, и говорю, обращаясь к потолку:
--Эй! Что вы мне показываете? Такие трюки я уже видел! В кино!
Где обычные телеканалы? Если меня кто-то слышит, а я знаю, что
вы меня слышите, то включите трансляцию нормального
телевидения. А такую вот херню я смотреть не хочу. Нечего мне
мозги парить.
Чтобы проверить, возымели мои слова действие или нет, я жду
примерно минуту, затем снова включаю телевизор. На экране -
Бородка. Он говорит:
--Влияние лоботомии на мыслительные процессы давно исследуется
в нашей стране. Существует специальная программа, о которой
известно достаточно большому числу медиков, с которых взята
подписка о неразглашении тайны. Речь идет об операциях
лоботомии, производимых в родильных домах на младенцах.
Пребывая в транспорте, вы обращали внимание, что у многих людей
имеется шрам на краю левой брови?
--Херня! - говорю я.
--Понимаю, вы не верите мне, но - тем не менее. На
оперированных заводятся карточки в специальном отделе, в каждой
поликлинике. За такими людьми устанавливается наблюдение, для
этого существует особая служба. Программа длится с середины
тридцатых годов. Мой отец стоял у истоков исследований. Но я не
буду вам об этом рассказывать. Слушайте меня внимательно. Эта
комната будет оставаться запертой до тех пор, пока я этого
хочу. Сейчас лето, и работники отдела, где находится это
помещение, все в отпуску. Ни уборщица, ни охранники сюда не
приходят. Я слежу за вами, за вашими действиями. Вы будете
находиться в комнате до тех пор, пока не сделаете себе
операцию. Все необходимое для этого - под полотенцем. Желаю
удачи!
Изображение пропадает, сменяется мусором. Я сижу, как
обосранный. Через какое-то время вскакиваю, подбегаю к двери и
луплю по ней ногами и руками с хриплыми воплями:
--Бля! Сука бля! Я сейчас выйду, и тебя нахуй сука, тебя сука
нахуй бля челюсть тебе оторву, сука! Пидорас! Нахуй! Нахуй!
Сука!
Особой силы удар заставляет меня стиснуть зубы и схватиться
за руку ниже локтя. Такое впечатление, что кость расщепилась
надвое. Сразу по руке тепло начало ртутью разливаться.
--Аааа! - протягиваю я и бью в дверь ногой. Пофиг. Дверь не
поддается. Меня распирает от потока слов:
--Когда я выйду отсюда, я тебя найду и буду медленно убивать,
понял? Ты не знаешь, с кем связался, парень. Ты не знаешь. Ты
совершил ошибку. Самую большую в твоей жизни. Я тебе хуй отрежу
и жрать заставлю. Я с тебя скальп сниму. Быдло, ты быдло
сраное. На диету из твоего же говна посажу. Я не просто так
говорю, ты учти. Дрочи, пока есть чем. Дрочи! Я предупредил. Я
сейчас отсюда выйду нахуй!!!
Хожу по комнате. Обращаюсь в пустоту:
--Яйца тебе оторву и вместо глаз вставлю. А нос членом заменю.
Эта фраза вызывает у меня приступ бурного веселья. Я хохочу,
хватая ртом воздух и сгибаясь пополам. Наконец я падаю на бок,
поджимаю ноги к груди. Спазмы затяжного хохота не отпускают.
Звуки, издаваемые мною, походят на ослиное мычание. Эффект
достигнут.
***
Дверь открывается и вбегает Бородка с обеспокоенным лицом. Я
вижу его перевернутым на 90 градусов, потому что лежу на полу,
щекой прижавшись к поверхности. Делаю вид, что не реагирую на
внешние раздражители. Я - остров в океане спокойствия. Чувствую
легкий толчок в плечо. Голос:
--Как вы себя чувствуете?
--Отменно.
Бородка откидывается назад. С его нижней губы по подбородку
сразу начинает течь кровь. Не унять. Прижимает руки к зубам. Я
уже на ногах. Стою крепко. Поразительно, но чувак не ожидал
второго удара. Когда я делаю ему хук, Профессор отлетает спиной
к стене. Теперь можно его размазывать.
***
--Тут не было никаких инструментов для лоботомии, посмотрите,
пожалуйста! Давайте выпустите меня. И все забудем. Я о вас
забуду и вы обо мне. - слышится в динамиках. Я сижу на весьма
жестком стуле. В темной комнатке. Передо мной монитор и пульт
переключения между видеокамерами. Какая-то старая система. Но
работает. Каждое утро я прихожу сюда, как на работу. У меня
есть ключи - взял в кармане у профессора. Я был у него дома -
чувак живет один. Не знаю, ищут ли его родственники. Сотрудники
Бородки вернутся минимум через две недели. Сколько может
прожить человек без еды? Не знаю. Я ведь не оставил ему свои
бутерброды. Вот так прихожу и смотрю. Интересно наблюдать за
чужой жизнью. Потом ухожу, прощаюсь с охранником на проходной.
Он меня уже знает.
У профессора нездоровый вид. Через неделю я сказал ему -
через микрофон:
--Ну ты, дрыщ, у тебя уже отросли ногти! Сделай ими себе
лоботомию!
Он заплакал. Я не знаю, что будет дальше. Выпускать его
оттуда я не собираюсь. Наверное, перестану его посещать за пару
дней до того, как вернутся научные работники. Будет здорово,
если профессор с тому времени умрет - тогда я буду знать,
сколько времени средний человек может выдержать без воды.
Иногда я смотрю в зеркало на свой шрам над левым глазом.
Надо будет спросить профессора, говорил он правду об этом, или
нет. Заставлю его сказать мне правду, пообещаю выпустить.
Просто "выпустить". А когда он все расскажет, войду в комнату с
ножом или, еще лучше - опасной бритвой - и выпущу ему кишки.
Так безопаснее для меня. А нож или бритву потом выброшу в Днепр
с моста. Ищи-свищи.
Шрам над левым глазом. С каждым днем он беспокоит меня все
больше и больше. Да, пока профессор жив, надо его спросить.
Надо его спросить. Если мне сделали лоботомию, значит, у меня
не все в порядке с головой. Я так думаю. А вы как, какое у вас
мнение на этот счет?