(c)Петр 'Roxton' Семилетов
       16 мая - 25 июня 2001
       
                              УВОЛЬНЕНИЕ
       
                                 пьеса
       
                           Действующие лица:
       
       Федор Андреевич СИНИЛЬНИКОВ - инженер.
       Кастор Семенович НАЧАЛЬНИК - начальник.
       ФИЛОСОВ - философ.
       
       
                  СЦЕНА ПЕРВАЯ, В КАБИНЕТЕ У НАЧАЛЬНИКА
       
       
       НАЧАЛЬНИК - СИНИЛЬНИКОВУ: Вы уволены!
       
       СИНИЛЬНИКОВ: Нет, это вы уволены!
       
       НАЧАЛЬНИК: Ну ты и подлец, Синильников!
       
       СИНИЛЬНИКОВ: Было у кого учиться.
       
       НАЧАЛЬНИК: Ну и что мне теперь прикажешь делать? У меня  трое
       детей,  и  немецкий дог. Он знаешь, сколько жрет? Теперь  всю
       семью съест.
       
       СИНИЛЬНИКОВ:  Раньше  надо было думать. Обратитесь  на  биржу
       труда, там помогут.
       
       НАЧАЛЬНИК:  Да  дело  не  в этом. Есть  у  меня  местечко  на
       примете,  так  сказать, надежный тыл. Я  давно  туда  перейти
       хотел,  да  не решался. И тебя, Федор Андреич, хотел  к  себе
       пристроить.
       
       СИНИЛЬНИКОВ: Да ну?
       
       НАЧАЛЬНИК: Да! Оператором мочегонного аппарата. Пошел бы?
       
       СИНИЛЬНИКОВ: Отчего ж не пойти!
       
       НАЧАЛЬНИК: Вот. Для того я тебя, брат, и уволил, чтоб к  себе
       на  новую  работу перевести. А как же я теперь тебя переведу,
       ежли сам не работаю уже в этом заведении, и отдел кадров  мне
       неподвластен?
       
       (СИНИЛЬНИКОВ вздыхает)
       
       НАЧАЛЬНИК: Да, наломал ты дров. Целую поленницу, можно  печку
       топить. Что делать будем?
       
       СИНИЛЬНИКОВ: Надо пораскинуть мозгами. Я думаю, что на север.
       
       НАЧАЛЬНИК: Отчего так?
       
       СИНИЛЬНИКОВ: Там, на севере диком, сосна одиноко растет.
       
       НАЧАЛЬНИК: Хорошо, будем кидать мозги на север. Кто первый?
       
       СИНИЛЬНИКОВ: А вы думаете, это поможет?
       
       НАЧАЛЬНИК: Как не помочь? Вот у меня с зятем случился  острый
       геморрой  в  паху. Так он, зять мой, три дня на  север  мозги
       бросал, и все прошло. Народная медицина.
       
       СИНИЛЬНИКОВ: Да, это сейчас сила. Знаете, как толченые  орехи
       от ревматизма хороши?
       
       НАЧАЛЬНИК: Нет, не знаю...
       
       СИНИЛЬНИКОВ:  Вот и я не знаю. Но люди сказывают...  Да,  вся
       многовековая мудрость в этом скрыта. Надо просто услышать.
       
       НАЧАЛЬНИК: Да, полностью с вами согласен по этому  пункту,  а
       еще по второму.
       
       СИНИЛЬНИКОВ: По какому второму?
       
       НАЧАЛЬНИК: Ну как. Вот, по второму.
       
       СИНИЛЬНИКОВ: Ничего не понимаю!
       
       НАЧАЛЬНИК (раздраженно): Все какие-то непонятливые стали!  То
       ли  дело  раньше,  в эпоху социалистического реализма!  Слово
       скажешь  -  и  как штык! Понимают, значит. А  тут  демократию
       развели. Да поганой метлой гнать всех в шею!
       
       ФИЛОСОВ: Труха, одна труха сыпется из твоих слов, начальник.
       
       СИНИЛЬНИКОВ: А ты не встревай!
       
       НАЧАЛЬНИК  -  ФИЛОСОВУ:  Да,  на  пахана  шапку  мять?!  Волк
       позорный...
       
       ФИЛОСОВ: Я что, я ничего, я мимо проходил...
       
       СИНИЛЬНИКОВ: Ну и иди себе... мимо. Не видишь, что ли  -  тут
       люди умную беседу ведут.
       
       (ФИЛОСОВ уходит)
       
       
               СЦЕНА ВТОРАЯ, ТОЖЕ В КАБИНЕТЕ У НАЧАЛЬНИКА
       
       
       НАЧАЛЬНИК: Ну, пойдем в тюрьму.
       
       СИНИЛЬНИКОВ: Зачем?!
       
       НАЧАЛЬНИК: С зэками воблу есть. Шучу, шучу, брат.
       
       СИНИЛЬНИКОВ,  горячится:  А за такие  шутки  в  зубах  бывают
       промежутки!
       
       НАЧАЛЬНИК:  Ого,  брат, да я тебя обидел, вижу.  Ну  извиняй,
       извиняй уж. Я человек простой, как вы ко мне, так и я к вам.
       
       СИНИЛЬНИКОВ: Да что я сделал такого, что в немилость попал?
       
       НАЧАЛЬНИК: А ты уж и не помнишь! Уволил, гадина ползучая.
       
       СИНИЛЬНИКОВ: Так я ж не со зла! Так, само вырвалось.
       
       НАЧАЛЬНИК: Но были, ведь были основания, скажи, а?
       
       СИНИЛЬНИКОВ: Основания они, конечно же были, но  не  такие...
       чтоб вплоть до увольнения...
       
       НАЧАЛЬНИК: Кайся, кайся!
       
       СИНИЛЬНИКОВ:  Хотел я дом ваш подпалить,  семью  со  света  в
       могилу  извести, а вас на галстуке  повесить и  хлопушки  над
       ухом взрывать.
       
       НАЧАЛЬНИК:  Жесток, жесток! Я к тебе со всей  душой,  сначала
       уволил, потом на мочегонный аппарат хотел перевести,  да  еще
       оклад надбавить...
       
       СИНИЛЬНИКОВ: Помилуйте, батенька, об окладе ни слова не было!
       
       НАЧАЛЬНИК: Правда?
       
       СИНИЛЬНИКОВ: Вот те крест!
       
       НАЧАЛЬНИК:  Тогда, конфиденциальная информация, только  между
       нами  -  пару недель назад муссировалось тема более достойной
       оплаты твоего каторжного труда.
       
       СИНИЛЬНИКОВ: Ну и? Сколько? Сколько?
       
       НАЧАЛЬНИК:  Вот смотри - до сегодняшнего дня получал  ты  три
       пареные   репы.  А  стал  бы  две  пареные,  и  две  печеные!
       Преимущество налицо! Ну а теперь, пошло все прахом!  Ты  меня
       уволил,  скоро придет новый начальник, а как известно,  новая
       метла  по-новому  метет. Я за тебя не боюсь,  нет  -  тебя-то
       назад  возьмут - к новому шефу сходи, в ножки кинься, подошвы
       поцелуй,  дай  клятву  в  рот заглядывать,  и  получишь  свою
       должность назад, да. Но - учти, брат - новый начальник  -  не
       я, он не будет в бирюльки играть, это новой формации человек,
       ему вынь да положь!
       
       СИНИЛЬНИКОВ: Да-а, ситуация...
       
       НАЧАЛЬНИК: Говорю, заварил ты кашу. Бери ложку и хлебай.
       
       СИНИЛЬНИКОВ кричит: Что я наделал?!
       
       СИНИЛЬНИКОВ  хватается  за  голову,  и  с  безумными  глазами
       убегает.   НАЧАЛЬНИК,  склонив  голову,   испускает   мощный,
       раскатистый храп.
       
                                 ЗАНАВЕС