(c)Петр 'Roxton' Семилетов
       01.06.03

       КИРЗАЧИ

           На улице Цокольной перекладывали трубы. Вскрыли асфальт,
       перегородили  половину  дороги,  пустили  машины   в   одном
       направлении.  Хорошо, что лето было, и  грязь  из-под  земли
       хоть и выросла горами на обочине, но была всё же сухая. А то
       начали бы дело осенью...
           Иван  Прохоров,  прораб, сел на сегменте  ржавой  трубы.
       Отдохнуть  и  закурить. В полуметре от него  два  рабочих  в
       оранжевых   жилетах  поднимали  наверх  бетонную   колдышку-
       подпорку.  Прохоров решил вытащить ноги из  кирзовых  сапог,
       потому  что  им  было  жарко.  Эти  сапоги  достались  Ивану
       нахяляву сегодня утром. Он шел себе по улице, вдруг видит  -
       под  кустом  лежат новые почти сапоги. А рядом  -  ни  души.
       Вообще  мало  людей  в  пять часов,  солнце  только  встает.
       Прохоров  взял  эти  сапоги себе,  потом,  уже  на  объекте,
       примерил. Оказались впору! Старые свои, шнурованные и  очень
       стоптанные  ботинки Иван спрятал в кулек, а  сам  надел  эти
       кирзачи.  Говорит, мол, я теперь фраер. Прошелся,  довольный
       собой. Так и не снимал их с утра.
           А  тут  решил.  Взялся рукой за низ  голенища,  потянул.
       Острая  боль  ощутилась в ноге. Прохоров вскрикнул.  Рабочие
       обратили на него внимание.
       --Что случилось? - спросил небритый и темный Дима Махров.
       --Смотри! Что там? - второй, Пашка, указал пальцем на  сапог
       прораба. По ободку его горловины выступила какая-то  розовая
       пена, довольно густая на вид.
       --Да  что  же  это?  -  Прохоров  растерянно  посмотрел   по
       сторонам. Он пошевелил пальцами в сапогах. Нормально. Быстро
       схватился  за второй сапог, двинул вперед. Опять  больно!  И
       прямо на глазах через край вышла пена.
       --Что же это? - повторил он.
           Вдруг  кирзачи сами собой пошли. Прохоров  автоматически
       встал с трубы и зашагал. Он не мог контролировать свои ноги.
       Они шли, и темп ускорялся.
       --Остановите меня! - закричал Иван.
       --Прораб с ума сошел! - громко сказал кто-то.
       --Да  сделайте что-то!!! - Прохоров уже бежал,  удаляясь  от
       разрытой траншеи. Вслед понеслось:
       --Эй! Подожди!
          Ноги не остановились.
          Прохоров забежал в какую-то подворотню, за двором начался
       ряд  гаражей, после него - пригорок и заросли кустов,  через
       которые  шла песчаная тропа. Затем прораб выбежал на  кривые
       улицы  частного  сектора, угроханного и мрачного.  Тут  было
       много   деревянных   строений,  наверное,   дореволюционные,
       кирпичные   дома   о   трех  этажах,  с  ржавыми   пожарными
       лестницами,  такая же, убийственного вида  школа,  пустая  и
       зловещая - похоже, она была закрыта.
           Сапоги привели Ивана к низкому, чуть выше пояса забору с
       калиткой,  на  которой висела табличка "ЗЛАЯ СОБАКА!".  Иван
       перепрыгнул и оказался во дворе. Справа находился домик,  от
       которого несло хозяйственным мылом, а в глубине узкого двора
       стояла   будка,  собачью  конура  -  эдакий  куб  с   дыркой
       посередине  и  двускатной крышей. Из  дыры  на  четвереньках
       выбежал человек, пожилой, почти седой мужчина. Язык его  был
       высунут.
          Мужчина подбежал к Ивану, поднял голову и сказал:
       --Мы собираемся заняться делом.
           Когда он говорил, то Прохоров лучше разглядел его язык -
       порезанный  надвое.  Глаза  у странного  человека  выглядели
       темными   или   тусклыми,  как  бывают  зубы  у  курильщика.
       Заскрипела дверь. Из дому вышла старуха в архаичном  платье,
       с  какой-то  невероятной прической  на  голове.  Крашеные  в
       черный  цвет  волосы, собранные в хаотичную пирамиду,  и  со
       вплетенными туда грязными, грязными лентами. Она  держала  в
       руках большую плетеную корзину, покрытую сверху простыней. В
       одном  месте  полотно  чуть  отодвинулось,  и  сквозь   щель
       просматривалась рука - вроде бы детская. Еще в одном  месте,
       на полотне виднелась бурая точка, пятно.
          Прораб начал громко звать на помощь.
       --Заткнись, - зашипела старуха. Сапоги сделали Ивану больно.
       Он  утих.  Смотрел на старуху и мужчину, переводил взгляд  с
       одной  на  другого.  Старуха поставила корзину  на  землю  и
       поманила  Ивана  к себе пальцем. Сапоги пошли.  В  метре  от
       старухи, то есть так, что не мог достать ее руками, Прохоров
       остановился. Вернее, кирзачи его остановили.
           Старуха  отошла в сторону. Молча указала Ивану рукой  на
       дверь.  Тот пошел. Исчез в дверном проеме. Старуха вошла  за
       ним.  И  человек на четвереньках тоже. Потом он поднялся  на
       ноги и закрыл дверь. Вечером в этом доме горел необыкновенно
       яркий желтый свет.