Псой Короленко, молодёжный филолог, акын, бодисингер и современный skomorokh' - Павел Эдуардович Лион, московский поэт и художник-перформансист, экспериментирующий с жанром песни и различными песенными традициями.
…Псой вводит особый тип концерта, последовательно понятого как глубинно-психологический процесс, экзистенциальное переживание и ритуал. Синкретический интерактивный перформанс Псоя роднит его не только с современным концептуализмом (contemporary art), но и с аутентичной фольклорной традицией (popular culture).
…Псой регулярно выступает на клубной и университетской сцене в России и за границей, а с 1997 года занимается активной деятельностю в Интернете. Его творчество отсылает к ритуально-магическому аспекту традиции уличных представлений в Европе эпохи Раннего Нового времени. В качестве непосредственной художественной традиции можно указать на куплеты братьев Маркс и Спайка Джонса, Визбора и Тайни Тима, интеллектуальную комедию Тома Лерера, французский шансон, российскую "бардовскую" песню и городской романс, а также стиль еврейских уличных музыкантов "клезмер" и русский рок. Роль современного скомороха эпохи "после постмодернизма" позволяет одновременно иронизировать над уходящей культурой и пытаться придать ей новую актуальность.
В песнях Псоя Короленко речь идет о самых неожиданных вещах - о Боге, философе Дерриде, об этнических характеристиках пиццы или о неком загадочном хтоническом кроте. Каждый концерт носит отдельное емкое название - например, "Party в стиле ЛОХ", Кровавая каша" или "Взаимопереход разговора и пения". По сути, каждый концерт превращается в отдельную акцию, повторить которую невозможно. Короленко обычно подыгрывает себе на изобретенном им самим инструменте "Гармохе" (бывший синтезатор Casio), но иногда с ним выступают дополнительные музыканты, иногда даже группа ("Нечеловеческая музыка"), а иногда - целый оркестр (eNsemble - композитор Юрий Красавин, под руководством Бориса Филановского, проект "Халоймес"). Он также часто выступает в рамках совместных концертов-проектов, то с Нью-Йоркской группой "Comissar Vanishing", то с киберпанк-рок проектом "386DX" московского медиа-художника Алексея Шульгина.
В 1999 году Псой отправился в Америку, где жил в городе Лоуренсе, штат Канзас. Чередуя активное общение с друзьями Берроуза и выступления по нью-йоркским клубам, Псой отрастил бороду, сочинил новые песни и записал наконец-то свой первый альбом "Песня про Бога".
В 2000 году вышел второй альбом Псоя Короленко "Fioretti", а спустя два года - третий, "Песнь песней Псоя Короленко", полностью записанный вживую.
Известно, что для Псоя "единицей высказывания" является не только отдельная песня, но и концерт как художественное целое. Каждый концерт Псоя имеет свое название, свой дух, одна и та же песня никогда не звучит одинаково. Песни приобретают новый смысл в зависимости от содержания концерта-"события". Некоторые песни, особенно римейки, иногда исполняются Псоем только один раз, спонтанно, и никогда больше не повторяются. Так, на альбоме "Песнь песней Псоя Короленко" - это знаменитый хит семидесятых "Tombe La Neige" из репертуара Адамо, "We shall overcome", "Мурка" в варианте Алёши Дмитриевича и "Мой плот" Юрия Лозы, который Псой предлагает понимать как английское 'plot' - "сюжет" или, в другом значении, "план-заговор". Концертный формат позволяет передать представление об атмосфере концерта, о спонтанных интуитивных импровизациях, общении со зрителями (характерные псоевские "телеги", "инсайты", посвящения и т.д.). Такая концертная запись позволяет понять, что такое "Гармоха" - любимый инструмент Псоя, "изготовленный на базе младшей модели синтезатора Casio".
Псой говорит: "В моих песнях самое главное - это музыка, а не слова". В этом можно убедиться, внимательно прислушавшись к запилам Гармохи. Псой остроумно и красноречиво, как это ему свойственно, называет такую манеру "имитацией игры на фоно", цель которой - "показать не саму музыку, а идею музыки, её дух". Этот концерт Псоя уникален ещё и тем, что состоит почти целиком из римейков - от "Стеньки Разина" (в версии питерского "политеха" 60-х годов) до "Va Mon Ami Va" - русской народной песни про любовь и про разлуку. Сюда входят и авторимейки - "Серенада" и "Грустная песенка", измененные почти до неузнаваемости, и малоизвестная старая песня Псоя "Белый Бим Чёрное Ухо", и всеми любимое "Буратино. Акустическое техно", рассмешившее Диброва в "Ночной Смене". Как всегда, Псой показывает некий "образ песни", складывающийся из традиций разных эпох и народов. В концерте звучали песни на разных языках - русском, английском, французском, идише. "Получается что-то вроде Вавилонской башни, только та башня была плохая, а у меня хорошая, - говорит Псой. - Иногда, чтобы лучше понять песню, надо не знать языка. Потому что в любви много непонятных слов, непонятных языков. А все мои песни о любви".
…Короленко создал новый жанр песни. Формально источниками его можно считать французский шансон, русскую "бардовскую песню", еврейский и современный любительский фольклор (вплоть до самодеятельных песен разных сектантов) и, может быть, своего рода "ученый фольклор" интеллектуалов-гуманитариев
"Домашний шансон" Короленко - один из вариантов разрешения ("разрешает" в смысле "завершает сюжет" и в смысле "наконец позволяет") нескольких традиций неофициальной культурной жизни - в частности, домашнего исполнения фольклора. Короленко исполняет на концертах и русские духовные стихи, русский аутентичный фольклор… (Илья Кукулин, Эзотерическая амнистия песни, Новое Литературное Обозрение, №55)
…Псой - пример артиста, полностью сжившегося со своим псевдонимом.
Даже друзья за глаза называют его диковинным греческим именем. Его университетское скоморошество, "как-бы-постмодернистское"
шутовство на базе филолого-лингвистических изысканий (Псой не прекращает заниматься наукой и преподавать) раньше подавалось как
пища сердцу высоколобых маргиналов. О нем говорили как о художнике-перформансисте, для которого звукоизвлечение было лишь частью
"экшна", всегда имевшего некий надмузыкальный смысл. При этом его песни всегда были чрезвычайно культурно насыщены: в одной
программе - французский шансон, еврейский клейзмер, русский распев, рэп и частушки. …Он - не шут, а серьезный скоморох, а их на
Руси побаивались. И правильно делали.
(Алексей Крижевский, Независимая Газета, 16 января 2002)
