Улитка на склоне

Трудно искать черную кошку в темной комнате, если ее там нет. А если есть? Все равно трудно, но увлекательно. Творчество — прежде всего процесс, а не результат. Нашел кошку, ищи следующую. Может, где-нибудь и собака зарыта…

«ДАХ» — удивительное место встречи, которому изменить нельзя. 13 лет назад выпускник радиофизического факультета КПИ, аспирант и бизнесмен Владислав Троицкий раздул свой культурный очаг назло полуживому отечественному бомонду. Они открылись 12 ноября 1994 года, позиционируясь как единственная в Украине частная некоммерческая и независимая театральная структура, назвав себя «отелем искусств», а в качестве символа выбрав улитку, ползущую к вершине Фудзи. Отец-основатель «ДАХа» родился в Бурятии, где основополагающим принципом существования является неторопливость. «Когда вокруг степь, — говорит Влад, — трудно суетиться». Именно отсутствие праздной суетности, на мой взгляд, во многом определяет не только личную философию Троицкого, но и позицию коллектива, создателем и вдохновителем которого он является. В 33 года, наиболее подходящем возрасте для создания своего учения, Троицкий все-таки решил податься в режиссуру (окончил ГИТИС, ныне РАТИ). Нашлись и ученики (их уже два поколения), и единомышленник — драматург и режиссер КЛИМ, и даже учитель — Владимир Николаевич Оглоблин, удивительный мастер, к тому моменту благополучно вычеркнутый из украинской театральной истории. Последние годы своей талантливой и, к счастью, длинной жизни Оглоблин ставил в «ДАХе» — «Свадьба Кречинского», «Васса Железнова»…

Когда-то Владимир Николаевич сделал из меня своими комедиями активную театралку. Я смотрела его «Благочестивую Марту» и «Синьора из высшего общества» столько раз, сколько нормальные люди не смотрят, знала их наизусть, спасаясь ими от жизненной рутины, расписания, порядка и распорядка, монотонности и скуки. Оглоблин был настоящим волхвом и чародеем, философом и человеком чести. Из тех художников, в которых все главное. В свое время он создал в театре Франко свой театр. Спустя время — забрал свой театр и ушел. Практически в никуда. У нас такой город, что в нем очень легко уйти в никуда. Оглоблина моментально списали, сняли фотографию со стен театрального фойе, зато лучшие ученики, его педагогическая радость и гордость, стали заколачивать на своем учителе деньги, присвоив и слизав до последней мизансцены один из его лучших спектаклей. Владимир Николаевич не захотел видеть свою фамилию на афишах. Они не настаивали. Театр — это храм. Есть такой анекдот… Сегодня постановки Оглоблина можно посмотреть только в «ДАХе». Они очень отличаются от того, что придумывают КЛИМ с Троицким, и являются вполне сознательной данью традиции, осколком эпохи, фрагментом ушедшей культуры.

Влад как-то назвал свой театр «башней из слоновой кости». Я не знаю, какая у него кость. Хотелось бы верить, что крепкая… 13 лет они существуют наперекор всему, в обстановке предельной изоляции, вне контекста и театрального украинского процесса. Это даже не маргинальное существование, а исключительное. Непрофессиональные актеры, правда, не все… Свободный до недавнего времени вход на спектакли («Семь дней с Идиотом» и сейчас можно посмотреть бесплатно, это принципиальная позиция режиссера)… Обязательная сменная обувь… Зал на 45 мест, запись на спектакли, аншлаги, гастроли… Пустое пространство, на котором невидимое становится видимым. Тот самый «бедный театр» Ежи Гротовского, где актер — главный.

Кажется — есть, кажется — нет

Свой эзотерический репертуар Троицкий выстраивает преимущественно с режиссером, драматургом и педагогом, учеником Эфроса и Васильева Владимиром Клименко, в театральных кругах более известным как КЛИМ: «Украинский декамерон», «Одинокие всадники Апокалипсиса», грандиозный проект «Семь дней с «Идиотом». Плюс активно задействует этно-хаосгруппу «Даха-Браха», с участием которой придумал три шекспировские версии: прологи к «Макбету», «Ричарду III» и «Королю Лиру». «Макбета» «ДАХ» недавно возил в Лондон на фестиваль. Для украинского театра, дальше Белоруссии не выезжающего, это забавный прецедент. Когда-то «Пролог к «Макбету» случайно посмотрели зарубежные студенты, оказавшиеся в Киеве после Великой Оранжевой революции. Прошел слух, что в такой стране как Украина тоже есть театр… В итоге — приглашение в «Барбикан Центр» на целых 11 дней. Лондонский фестиваль примечателен тем, что туда приглашают лучшие мировые труппы. Зал там тоже небольшой, публика англоязычная, много критиков и искусствоведов, которых трудно удивить Шекспиром. Тем не менее «ДАХу» удалось. «Никто не представлял, — напишет потом Daily Telegraph, — что Украина приедет с таким непостижимым «Макбетом». Спектакль действительно очень колоритный, нетекстовой, сюрровый, шумный и эротичный. Газета «Гардиан» назвала его «театром галлюцинации». Спасибо газете «Гардиан». Вот уже несколько лет я затрудняюсь с формулировкой относительно современного украинского театра. Это же галлюцинация! Цветные сновиденья. Мираж в пустыне. Фата-моргана. Кажется — есть, кажется — нет…

Я убеждена, что украинский театр есть. И мне не кажется. При этом сомневаюсь, что в ближайшее десятилетие он займет передовые рубежи. Скорее, наоборот. Уйдет в блиндажи и окопы, срубы, землянки и прочие полуподвальные помещения. Засядет на своих огородах, в садибах и маеточках. Но выживет. Животная, первозданная театральность — ярчайшая особенность украинского менталитета, одна из главных генетических характеристик, жизненная программа, которая передается с кровью и спермой, а не навязывается и прививается извне. Культурные чиновники, изрекающие нынче дивные по красоте фразы, вроде «Театр — это бизнес», как всегда плохо понимают, о чем говорят. И кстати, во многом из-за людей, у которых туго со значением, но хорошо со звучанием, мы живем во времена дикой подмены понятий и смыслов. Вполне приличное слово «бизнес» вконец себя дискредитировало и ассоциируется у меня с жирным монструозным колобком, сжирающим все на своем пути. И зайку-побегайку, и волка-зубамищелка, и лису-патрикеевну, и дедушку с бабушкой… «Я бизнес! Я тебя съем!» — «Не ешь меня, я тебе песенку спою…»

13 лет Троицкий поет свои песенки за счет своего бизнеса. За счет, но не в качестве. То, что начиналось как увлечение, хобби и отдушина, стало главным жизненным интересом и занятием. Руководитель «ДАХа» — поистине человек горизонтального дарования, в котором таланты предпринимателя, менеджера, режиссера, наставника и философа не соперничают и не перекрывают друг друга. Поэтому в отличие от многих «ДАХу» повезло. Влад регулярно ставит за границей, театр гастролирует, зритель ходит… Да и нельзя сказать, что киевская культурная общественность совсем уж игнорирует Центр современного искусства на Большой Васильковской. У них даже две «Пекторали» есть… Как говорится, и на том спасибо.

Полный текст статьи читайте в свежем номере журнала

Юлия ПЯТЕЦКАЯ