Грустно это, панове!

Я – старый человек, мне 77. Иной читатель вправе подумать: 77, впору о душе заботиться, а он – туда же… Рассуждает. Увы… Помните, что сказал Мягков в «Служебном романе» рассвирепевшей Фрейдлих, узнавшей, что всю эту любовную канитель он затеял из корыстных побуждений? Да, виноват, мол, но у меня есть смягчающее обстоятельство: я полюбил вас. И у меня есть смягчающее обстоятельство. Все 77 я прожил в Украине, сжился, сросся, сроднился с ней так, что теперь всё происходящее в ней задевает и волнует меня.

Но сначала воспоминание, от которого пока не могу избавиться. Этим летом мои дети снарядили меня в Карловы Вары попить из целебных источников, подлечиться. В гостинице приятно обрадовала исключительная вежливость всего персонала: улыбаются, первыми приветствуют, даже шутят. И я не один раз успел подумать: какие славные люди, чехи эти, спасибо. А через несколько дней я прибился к группе русских туристов и поехал знакомиться с одним из старинных замков. Чешка-экскурсовод на русском языке попросила выключить мобильные телефоны и приказала ступать только по ковровой дорожке. Затем, перейдя на чешский, начала рассказывать о первой из 25 комнат, с которыми нам предстояло ознакомиться. После минутной оторопи мы попросили ее перейти на русский, так как чешского не знаем. Экскурсовод презрительно улыбалась и, наконец, сказала, что мы плохо прочли рекламное объявление, где четко указано: экскурсия проводится на чешском языке. Ни уговоры, ни возмущение не помогли. Униженные и оскорблённые мы отказались от осмотра остальных 24 комнат и уехали. На душе было скверно, и не помогала мысль о том, что чешка-экскурсовод, вероятнее всего, мстила за 1968 год.

Я, конечно, испытывал чувство стыда за советские танки, но и за чешку-гида тоже. Что-то здесь не то, как говорится, не по-людски.

Нечто подобное я испытал недавно во время передачи Савика Шустера «Свобода слова». Один из участников передачи длинно и витиевато задавал вопрос Затулину на украинском языке. Тот взмолился: спросите по-русски, я не понимаю. И услышал в ответ: Я говорю рідною мовою, і чого це я буду переходити на чужу? Оговариваюсь: я тоже не жалую Затулина. Но сейчас он – гость, наш гость, и было бы более чем уместно откликнуться на его просьбу. Компромиссный и тактичный Шустер, спасая положение, вызвался стать переводчиком, но, думается, спасти положение до конца не удалось.

Не могу забыть и тех депутатов, которые с криками «Ганьба! Ганьба!» захлопывали Азарова, выступавшего на русском языке. Я сидел у телевизора и думал: это вам, дорогие мои, ганьба, что хотите из Азарова сделать посмешище. Невооружённым глазом видно, что Азаров и украинский язык – вещи несовместные, как гений и злодейство, по утверждению пушкинского Моцарта. (Надеюсь, из сказанного не вытекает, что я считаю Азарова гением. Оценивать его профессионализм мне не под силу).

Создается впечатление, что для некоторых депутатов любое, даже зряшное выступление на украинском ценнее, пусть даже дельного, на русском. Читал, что в Днепропетровске государственных чиновников усадили за парты, чтобы совершенствовали навыки устной и письменной украинской речи. Остается надеяться, что чиновники, пройдя через это, быстро превратят Днепропетровск в город с европейским обликом.

Похоже, что ряды активных борцов з москальською мовою стремительно пополняются, а фронт атак – расширяется. В неоправданной спешке переводятся на украинский язык официально-деловая, техническая и медицинская документация (инструкции к лекарствам только на украинском граничат с преступлением!). Ограничивается телевещание на русском языке, всё слышнее призывы начать борьбу с засильем русских авторов на книжном рынке. Дублируют русские фильмы на украинский, хотя, к примеру, Тихий Дон на украинском – это уже не Тихий Дон, а нечто совсем другое. А в четвертых классах (внук учится) предложили изучать сказку Пушкина о царе Салтане в переводе на украинский. Думаю, что не всякий перевод – благо. Уверен, что лирическая миниатюра нашего Шевченко «Садок вишневий коло хати» в переводе на русский утратила бы добрую половину свого колдовского очарования. Со сказкой Пушкина на украинском произошло то же.

Считаю величайшим благом для Украины тот факт, что все живущие в ней при желании могут читать Чехова и Толстого в оригинале (пожалуй, и англичане с французами не отказались бы от этого!). Страшно подумать, что у нас может вырасти поколение без Чехова и Толстого, так как в наших школах русская литература уже зачислена в разряд зарубежной, то есть какой-то второразрядной, совсем необязательной.

Русские, живущие в Украине, не готовы к такому фронтальному наступлению. Нервничают, чувствуют себя дискомфортно, возмущаются. Отсюда и политические игрища вокруг статуса русского языка. Если не второй государственный – то пусть хоть в статусе регионального. И пошло, поехало. А вот мы – примем. А вот мы – отменим. А мы тоже – примем. А мы и вам – отменим.

Хочу, страстно мечтаю, чтобы кто-нибудь с самого верха сказал, наконец громко, решительно, властно и Донецку, и Луганску, и всему Крыму: говорите на своем русском сколько угодно, обращайтесь во все инстанции на русском, учите детей в школах с языком по вашему выбору. И пригрозил бы политическим спекулянтам статьей за разжигание национальной розни. Скажут: говорили уже, и не раз. Да, говорили. Но тихо, трусливо оглядываясь на борцов з москальською мовою. А надо сказать так, чтобы поверили. Пока – не верят.

А пока на самом верху изобрели эвфемизм: вместо «Россия» говорят «наш северный сосед». Холодновато, но зато как независимо, как державно!

Бороться з москальською мовою так легко, так удобно. Вроде бы и при важном деле, и патриотом слывешь.

Не могу удержаться, чтобы не высказать банальную мысль. Украину зауважают в мире не тогда, когда все в ней заговорят по-украински, а когда она станет действительно демократической и зажиточной. А борцам з москальською мовою хочется сказать: угомонитесь, ради Бога. Всему свое время. Мой 10-летний внук учится в украинской школе, в семье общаются на русском. Но уже иногда он предлагает: дідусь, давай поспілкуємось рідною мовою. Спилкуемся. И мне это приятно. Уверен, что когда он вырастет и его изберут в Парламент, то ни у него, ни у его сверстников никаких проблем з рідною мовою не будет.

А сказку Пушкина о царе Салтане всё же прочли в оригинале.

P.S. Нет, все-таки интересно: правда ли, что в недавнем прошлом наша делегация на переговоры о газе в Россию захватила с собой переводчика? Если правда, то почему инициатора такого формата переговоров публично не высекли на Майдане, приговаривая: «Не вреди Украине! Не позорь!»