все статьи по теме •  Бочкотара по-японски Новый роман Харуки Мураками "Послемрак". •  Мелодия, (еще) не ставшая песней О книге Харуки Мураками "Джазовые портреты"+ интервью с переводчиком Иваном Логачевым. анонсы статей ПРОМОЦІЇ, ПРОГУЛЯНКИ, МЕДИТАЦІЇ у місті Львові під час Форуму книговидавців 2005 року. Незважаючи на всі незручності, у цьогорічного Форуму є беззаперечний здобуток. Національна книжкова виставка "Форум видавців" стала вагомим брендом. полный текст здесь КОДИРУЕТЕСЬ?! "Код да Винчи" Дэна Брауна - это очень приятный, увлекательный, можно даже сказать, изящный "искусствоведческий детектив". Но надо сказать, он один из многих в ряду таких же "приятных" увлекательных книг Переса-Реверте, Прево, Пирса. полный текст здесь В КИММЕРИИ, У МАКСИМИЛИАНА Третий Международный Волошинский Отшумел 3-й Международный Волошинский литературный фестиваль в Коктебеле (5-9 сентября), оставив у участников в осадке юношескую радость. полный текст здесь "СТАНИСЛАВКА" - БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПРОСТО БИБЛИОТЕКА В канун празднования Всеукраинского дня библиотек знаменитая Харьковская музыкально-театральная библиотека им. Станиславского (ХМСМТБ) отметила 50-летие. полный текст здесь ДЖОН КРАУЛИ: "ПОИГРАЙТЕ С ИДЕЯМИ" Перед героями романа и читателем стоит непростая задача - провести демаркационную линию между историей и лжеисторией, истиной и заблуждениями. Другое дело, разрешима ли эта задача в принципе. докладніше тут ДРАКОНЫ И КОШЕЧКИ СВЕТЫ ЛИТВАК (интервью) "Клуб литературного перформанса рассматривает все возможные действия, производимые над текстом, от самых традиционных (чтение, комментирование, издание) до радикальных (присвоение, уничтожение, поедание и так далее)". полный текст здесь УНИТАЗ И ГИТАРА В романах Фредерика Бегбедера "99 франков" и Виктора Пелевина "Generation П" речь идет об искусстве рекламы, произведения которого, как правило, после ознакомления, а иногда и до, отправляются если не в унитаз, то просто в мусор. Именно такое отношение порождает у криэйторов своеобразную психологию. полный текст здесь КЛЮЧКИ ВАСИЛЯ ШКЛЯРА Ми маємо - надзвичайно "читабельний" (саме цього Шкляр і прагне), написаний хорошою мовою, з цікаво закрученою інтригою, детектив. Цього достатньо, щоб книжка запам'яталася та зайняла належне місце в домашній бібліотеці. полный текст здесь "РЕДКАЯ ПТИЦА…" Антология "НеИзвестная Украина" — это своего рода Ковчег: укромное пространство, стремящееся разомкнуться в руках отзывчивого читателя. Опытный Ной — автор проекта, составитель и редактор Игорь Клех — задался целью вывести из не- и малоизвестности произведения самых разных авторов. полный текст здесь ПОСТКОЛОНІАЛЬНИЙ ГЕНДЕР Маємо звичну для постколоніальної та посттоталітарної країни гендерну інверсію: чоловічі образи в романі Жадана просякнуті фемінними рисами. А в романі Карпи з’являється жінка, яка претендує на володіння маскулінними рисами. докладніше тут «АНОНИЗМ» И НАБОКОВ Трудно скрестить художественное впечатление от во всех отношениях удачной «Лолиты» Набокова с образом «Сповіді киянина еротомана» Анонима, которая, даже при титанических усилиях переводчика, собравшего целую коллекцию синонимов срамных наименований, оставляет гнетущее послевкусие. полный текст здесь "ИСТОРИЧЕСКАЯ МАТЕРЬЯЛЬНОСТЬ" ВЛАДИМИРА ПУЧКОВА Редкое удовольствие - видеть нежный и мужественный текст, с богатым словарем и наглядный до осязаемости. Строки Владимира Пучкова таковы. полный текст здесь УЭЛЬБЕК КАК ДИАГНОЗ Трудно отделаться от ощущения, что все, что написал Мишель Уэльбек, не более чем экзерсисы талантливого невротика, проецирующего свой невроз на весь окружающий его мир. Так ли это? полный текст здесь БОЛЬ-ЛЮБОВЬ Очень легко назвать главную героиню "Пианистки" мазохисткой, а сам роман рассматривать как описание психического расстройства. Но Эрика безумна не более, чем тот мир, в котором она живет. Скорее, она максимально адекватна ему. полный текст здесь ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ И ЕГО "ГОЛЛАНДСКАЯ ЖЕНА" Роман канадского писателя Эрика МакКормака "Летучий голландец" напоминает в большей степени "притчи" П.Коэльо. Аналогия, конечно, условная, потому что сюжет путешествия, которое оборачивается "дорогой к самому себе", подкреплен авторитетом куда более древней литературной традиции, корнями восходящей к волшебной сказке. полный текст здесь КАК СТАТЬ ПИСАТЕЛЕМ В литературном кафе "Бабуин", в приглушенно освещенном помещении собрались писатели, маркетологи, журналисты для обсуждения темы "Писательский brand-name в Украине и России". Действо напоминало спиритический сеанс по вызыванию духов-спасителей современной украинских авторов. полный текст здесь архив статей о книгах и журналах можна подивитися тут • "І на тім рушничкові..." Письменники Таня Малярчук та Олег Криштопа презентували свої нові книжки - "Як я стала святою" та "Кохання, секс і смерть - гарантовані". • РеклЯма самого себе Вийшла нова книжка "повного неґативатора" від постмодерної укрсучліт ІБТ (Ігора Бондаря-Терещенко) - "Автогеографія". • "Треба лягти під аудиторію..." Інтерв'ю з керманичем молодих українських поетів - Стронґовським. • Навернені, або Люди-трава Стаття-алюзія щодо книжки Ірен Роздобудько "Дванадцять або Виховання жінки в умовах, не придатних до життя". • Воля. Махно. Авангард На фестивалі "День Незалежності з Махном" святковий офіціоз вирішили замінити тачанками, укр.суч.літом і стріляниною помідорами. • День Незалежності з Махном, або Ближче до тіла укрсучліт (фоторепортаж) • Польські лоліти У видавництві "Фоліо" вийшов новий роман Манули Гретковської та Петра Петуха "Сцени з позашлюбного життя". • Книжковий секс Новий роман Люби Клименко "Великий секс у Малих Підгуляївцях" можна назвати постмодерністським літературним експериментом. • Важка робота ідіота У книжці Мартена Пажа "Як я став ідіотом" розповідається, як сучасним французьких молодикам заважає жити інтелект. • Вогонь моїх чресел "Станіславський феномен" - від педології до педофілії та трошки про "Культ" Любка Дереша. • Всі люди - сестри? Твори ніжних створіннь від літератури презентує грубезний фоліант "Незнайома. Антологія української "жіночої" прози та есеїстики другої пол.. ХХ - поч. ХХІ ст.". • Діяґностика від Процюка Жанр твору Степана Процюка "Інфекція" - чергова сповідь сина епохи на тлі всесвітньої ґлобалізації й занепаду патріотичного, м'яко кажучи, живла. • Дитячі ілюзії презентує Тетяна Винокурова-Садиченко у своїй першій книзі "Жарт. Із життя психів". • Країна припливів у книзі Мітча Калліна. • Чорний блазень Найстрашніше в творчості Подерв'янського - це зовсім не його епатажність, а патологічна схожості його персонажів на наших сусідів та колег. • Суть танення, або Перехід дозволено Із четвертим романом "Намір!" уже справді прийшов час судити про Дереша поза контекстом його віку, може, й незважаючи на попередній його здобуток. • Впадіння в мейнстрьом "Сімург" Світлани Поваляєвої впевнено просувається до улюбленого авторкою магічного реалізму, не втрачаючи, втім, головної риси її письма - важкої непереборної лірики. • "Побєда" Скрябіна і вапше Авторова увага не до себе в ролі об'єкта піару, а до читача як достойного співрозмовника, висуває книжку Андрія Скрябіна "Я, "Побєда" і Берлін" до розряду потенційних бестселерів. • "В літературі мусить бути хоч щось святе…" Інтерв'ю з письменницею Танею МАЛЯРЧУК • This is my generation У поколения писателей Стогоffа и Сенчина нет ни иллюзий, ни заблуждений. Может быть, именно с этого начинается подлинная свобода? • Сакраментальна історія в романі Ірини Хомин "Сакрал". • Новая планка Евгения Гришковца Человек-оркестр продолжил свою литературную карьеру, издав сборник рассказов "Планка". • Откуда есть пошел Пелевин... Рассказывает сам автор в книге "Relics. Раннее и неизданное". • В макароническом стиле О романе "Краткая истории тракторов по-украински" Марины Левицкой. • Холодная кровь Трумен Капоте - писатель, герой фильма, текст. • В макароническом стиле О романе "Краткая истории тракторов по-украински" Марины Левицкой. • Партія, розіграна над прірвою Мистецтво компіляції та правда життя в книзі Іздрика "АМ ТМ". • Жити швидко, співати "Гімн демократичної молоді" Щойно вийшла в світ нова книга харківського письменника Сергія Жадана. • Лагідна гра у небуття Єжі Сосновський обережно проводить читача лабіринтами жахливого й майстерно розважає грою у фантастичне. • Дві долі, "Три товариша" і шість дверей Проза Ірен Роздобудько наділена якоюсь невловимою магією, секрет якої знає лише справжній письменник. • З ностальгією, але без чорного песимізму Інтерв'ю з письменницею Євгенією Кононенко. • Старші за 16, молодші за 26 - це тенденція. У літературі Тетяна Винокурова-Садиченко, Ксеня Харченко, Галина Ткачук, Галина Логінова, Віктор Маліновський та Любомир Княжич - молоді автори видавництва "Кальварія". • Фабрика над прірвою Панківські блазні шотландського письменника Іена Бенкса ("Осяча фабрика"). • Ірена Карпа: "Живу заради спалахів світла" Інтерв'ю з письменницею. • Як позбавитися негативів Мішель Турньє та його роман "Лісовий цар": рефлексії. • "Ты, Пушкин, Бог…" 10 февраля 1837 года погиб великий русский поэт - Александр Пушкин. Что это имя говорит представителю молодого поколения? • НДР і ностальгія у кишеньковому форматі 23 січня 2006 року відбулась презентація книги Томаса Бруссіґа "Сонячна алея". • Ожившие слова Но если власть в романе Владимира Сорокина "Голубое сало" величественна и страшна, то литература откровенно жалка. • Берёзовая виртуальность Есенина 28 декабря 1925 года погиб поэт Сергей Есенин. • "Раптом виростає ціла закінчена історія, якою я починаю "хворіти" доти, доки не поставлю останню крапку". Інтерв'ю з письменницею Ірен Роздобудько. • Лесная книга (книга на свежем воздухе) Есть затейники мастерить кукол, есть любители рукописать книжки. На Воробьевых горах заложен основной архив Лесной библиотеки. • Анархія вже десь поруч Відсутність порожнин у світі, що його прагне відтворити герой-розповідач Сергія Жадана, не в останню чергу досягається незамовчуванням, до-мовленістю. • Дмитрий Быков и его роль в русской орфографии Відсутність порожнин у світі, що його прагне відтворити герой-розповідач Сергія Жадана, не в останню чергу досягається незамовчуванням, до-мовленістю. • Убей меня нежно, или Пасть жертвой "Слепого убийцы" Маргарет Этвуд. • Let my people go Вийшла нова книга есеїстики Оксани Забужко. • Незабаром новий день. "День Європи" Kнижкову серію, започатковану "Норою-друк", продовжують твори Ірен Роздобудько й Наталії Сняданко. • Ярмарок "Книжковий світ" у Києві Наші нотатки. • Нормальный гонщик Джорджио Фалетти написал свой первый роман "Я убиваю". • No problem У британского литератора Кристофера Фаулера, автора мистического триллера "Спанки". • Японец-профессионал в суперлегком жанре Новеллы Кэндзи Маруяма в сборнике "Сердцебиение". • "Нам греки не чужие, говорю…" Дни греческой культуры прошли в конце октября в Харькове. • Две Ольги 13 ноября исполнилось 30 лет со дня смерти знаменитого ленинградского поэта Ольги Берггольц. • Читання для всіх Інтерв'ю з письменницею Наталкою Сняданко. •  Немного мыльный ром@н Януша Вишневского "Одиночество в Сети". •  Між нами і Нею Тексти і фото одинадцяти львівських поеток в антології "Ми і Вона". •  Все детективы ведут в Рим Гийом Прево насчитал "Семь преступлений в Риме". • Цирюльник-детектив Дебютный роман Христиана Шюнеманна "Парикмахер". •  Сезонний розпродаж блондинок Збірка оповідань Наталки Сняданко в серії "Агресивна бібліофілія". •  "Русская надежда" живет в украинском Харькове Лауреатом Всероссийской литературной премии имени Сергея Есенина стала харьковчанка Анна Минакова. •  Нечитабельная история в романе Элизабет Костова "Историк". •  Как сытый голодного жить учил Сказка Мадонны Риччи "Лотса Тугой Кошелек". • Кодируетесь?! "Код да Винчи" Дэна Брауна - один из многих. • Бочкотара по-японски Новый роман Харуки Мураками "Послемрак". • "Станиславка" - больше, чем просто библиотека Харьковской музыкально-театральной библиотеке им. Станиславского - 50 лет. Многая лета! • Промоції, прогулянки, медитації у місті Львові під час Форуму книговидавців 2005 року. • В Киммерии, у Максимилиана Третий Международный Волошинский (репортаж) • Драконы и кошечки Светы Литвак (интервью). Перформанс начинается… • Драконы и кошечки Светы Литвак (интервью). Часть 2 • Джон Краули: "Поиграйте с идеями"… …в романе "Эгипет". • Унитаз и гитара Виктор Пелевин/"Generation П"/Фредерик Бегбедер/"99 франков". • Мелодия, (еще) не ставшая песней О книге Харуки Мураками "Джазовые портреты"+ интервью с переводчиком Иваном Логачевым. • "Историческая матерьяльность" Владимира Пучкова Вышла новая книга стихов автора "Штрафная рота". • Ключки Василя Шкляра Детектив, містика, еротика. • Уэльбек как диагноз Что делать, когда все есть, а счастья нет? • Боль-любовь Расстроенное "Пианино" Эльфриды Елинек. • Игра в слова Не тормози - сникерсни!": кому нужен ново-мотояз? • Как стать писателем… …и можно ли продать качественную книгу? • Летучий голландец и его "голландская жена"… …в литературном мире Эрика МакКормака. • "Редкая птица…" Презентация московской антологии "НеИзвестная Украина" на Днепре. • "Без мужика", но с Киевом Prosus nostalgos Евгении Кононенко. • Постколоніальний ГЕНдер Романи Сергія Жадана "Депеш Мод" та Ірени Карпи "Фройд би плакав". • Плохишам везде у нас дорога, плохишам везде у нас почет Кратко о главном в детских романах Йона Колфера. • Интриган Артуро Перес-Реверте Каждое воскресенье испанский писатель пишет по одному эссе. Какие они? • Кто виноват? Портрет "обыкновенных преступников" в романе Бена Элтона "Попкорн". • Предположение жить Репортаж о том, как в Харькове праздновали день рождения Пушкина. • "Анонизм" и Набоков "Сповідь киянина еротомана" - книга для интимного чтения. • Девочка и Клодель "Ода радости" девятнадцатилетней харьковчанки Анны Минаковой. • Путь настоящего Акунина Это превращение модного беллетриста Акунина в русского писателя Чхартишвили. • Живописное слово Макса Волошина Как бы ни напоминали стихи Волошина японские миниатюры, разница между ними весьма существенна. • Орган пятой власти Детектив-антиутопия американского писателя Д.К.Фауста "Дьяволы Фермана". • "Весь этот маскерад…" Лермонтов по прозвищу Маешка в анекдотах. • Место встречи изменить нельзя Где же еще могут встретиться писатели-фантасты, как не на киевском "Портале". • История прототипа "Парфюмера", рассказанная им самим Роман Альфредо Конде "Человек-волк" рассказывает о любимом серийном убийце писателей-интеллектуалов. • Веселий монах Дзен Блазень Іккю видавав себе за дурня, але часто шив в дурні інших. • Словарь "непереводимых" слов Что будет, если mimesis заменить на imitation? • Вино с печалью пополам О всенародно чтимом шедевре "Враги сожгли родную хату". • Тарас Шевченко говорит по-французски • Версия reversio • Культурный таксидермизм Сергея Соловьева • Русский друид Николай Гумилев • "В тихоструйном теченьи "ДвуРечья"…" • Ценности археологии • Питательная маска литературной критики • Фантастика в картинках • Влад Цепеш по прозвищу "Дракула" • Золотоискатель • Ты куда, Одиссей? • "Панство розлитих вин" • Книга из супермаркета Бочкотара по-японски Михаил РАБОВСКИЙ, Киев. Октябрь 10, 2005 г., понедельник. Японцам повезло, что у них есть такой писатель как Харуки Мураками. И бразильцам повезло, что у них есть Паоло Коэльо. И всем нам повезло, что у нас есть и Паоло Коэльо, и Харуки Мураками. Личное дело каждого: читать или не читать произведения вышеупомянутых писателей. Но те страны, в которых они родились, явно переживают не худшие времена в своей истории, если Мураками Харуки написал "Послемрак". Такие книги приятно читать. Есть в них что-то успокаивающее, какая-то упорядоченность жизни, текущей по своим однажды принятым законам. Вроде как электронный будильник. Один раз выставил время и смотри на него, когда есть необходимость. Ни заводить каждое утро не надо, ни стрелки подкручивать. Все идет само собой. И время есть подумать о чем-либо важном или просто приятном. А ведь когда-то и у нас такое было! В эпоху "Затоваренной бочкотары". Или, скажем, "Школы для дураков": "На околостанционном пруду купались обычно вечером, после работы, приезжали на электричках и купались. Нет, но сначала расходились, шли по дачам. Устало отдуваясь, вытирая лица платками, таща портфели, авоськи, екая селезенкой. Ты не помнишь, что лежало в авоськах? Чай, сахар, масло, колбаса; свежая, бьющая хвостом рыба; макароны, крупа, лук, полуфабрикаты; реже - соль. Шли по дачам, пили чай на верандах, надевали пижамы, гуляли - руки за спину - по садам, заглядывали в пожарные бочки с зацветающей водой, удивлялись множеству лягушек - они прыгали всюду в траве, - играли с детьми и собаками, играли в бадминтон, пили квас из холодильников, смотрели телевизор, говорили с соседями. И если еще не успевало стемнеть, направлялись компаниями на пруд - купаться". Вот так и жили. У японцев, конечно, все не так. Ночь, кафе. В кафе девушка с толстой книгой и молодой человек-музыкант с тромбоном. Что они там делают? Ничего особенного. Просто общаются. Но иногда мудрость возникает из ничего, из обычного житейского трепа, а ничем не примечательные люди, встретившиеся по воле автора в токийском кафе оказываются символами чего-то большого и значительного. В этом есть нечто от иероглифического письма. Иероглиф - это не фонема, обретающая смысл только в составе слова, но сам по себе полноценный знак. Слово, состоящее из иероглифов, может быть суммой, произведением, частным нескольких смыслов. Смыслы могут гармонично соединяться, растворяясь друг в друге и образовывая совсем новый смысл. А могут и противоречить, спорить и даже ссориться между собой. Но в любом случае каждый иероглиф - это микрокосм, а вселенная, космос - множество микрокосмов, которые причудливым и, возможно, случайным образом, соединяясь между собой, не теряют своих изначальных смыслов, оставаясь самими собой. Об этом, в сущности, и роман Мураками. "Под нами - огромный город. Мы видим его с высоты птичьего полета. Отсюда город напоминает живой организм. Или даже несколько организмов, сплетенных в единое тело" - так начинается роман "Послемрак". Важно, что автор показывает нам ночной город. Ночной город - это совсем не то, что дневной город. Дневной город погружен в себя, занят собой. Он не обращает внимания на своих обитателей. Ночью же город пристально наблюдает за теми, кто не спит, кто не спрятался в постели под теплым одеялом. Вот и персонажи романа как бы оказываются под пристальным наблюдением города. Но нельзя сказать, что этот взгляд враждебен. Скорее, он проницателен и объективен. Ночной город все видит, все замечает и все фиксирует. Обитатели же города не подозревают об этом. Они - неспящие микрокосмы, чьи пути пересеклись в ночной темноте. Мари Асаи не спит, коротая ночь в кафе, потому что её сестра Эри Асаи спит все время: и днем, и ночью, не желая просыпаться. Тэцуя Тахакаси - студент-юрист и музыкант тоже не спит. Ночью он репетирует с друзьями. Вынуждена не спать и Каору - хозяйка дома свиданий. В её заведении какой-то клиент избил девушку-китаянку. И вот теперь она ищет Мари, чтобы та помогла ей объясниться с избитой девушкой, которая не говорит по-японски. Не спят Кашка и Букашка - помощницы Каору. Не спит и китайская мафия, патронирующая китаянку. Не спит и Сиракава - посетитель дома свиданий, избивший девушку. Он проводит ночь в офисе возле монитора. Не спят кафе и супермаркеты, компьютеры, телефоны и телевизоры. И камеры видеонаблюдения тоже не спят ночью, чтобы утром было что рассказать своим хозяевам. Все вместе они образуют особый ночной мир не похожий на мир дневной, но оттого не менее реальный. Ночной мир полон звуков. Не громких. Музыка, звучащая в кафе, телефонный звонок, голос с телеэкрана не требуют вслушивания. Наоборот, все не спящие - это особое братство, участники которого рады слышать и слушать друг друга. И люди, и вещи. В сущности, это и объединяет всех персонажей романа Мураками. А еще их объединяет место и время. Топография романа вовсе не сложна: один квартал в Токио, в пространстве которого они оказались однажды ночью. Нет необходимости пересказывать хронологию событий. Да и хронологии как таковой вовсе и нет. Ночью спящие видят сны, а не спящие переживают эти сны наяву. В снах события наползают друг на друга, сменяют друг друга без всякой логики. Но из этого совершенно не следует, что они лишены смысла. Все, что происходит в романе, похоже на сон, но одновременно является явью. Но для спящего сон является единственно возможной явью. Есть в романе один персонаж, который спит ночью. Это Эри Асаи - сестра Мари Асаи. Она спит не только ночью, но и днем. Ни её сестра, ни её родители не могут понять, почему она однажды решила лечь спать и больше не просыпаться. То есть время от времени Эри просыпается, но никто этого не видит. Близкие все время её видят спящей. И что характерно (вот она японская специфика!), они не пытаются её будить, считая, что рано или поздно она сама проснется. Но Эри спит не просто так. Может, она даже и не спит, а путешествует по телевизионному миру. Если на секунду представить, что телевизор - это всего лишь оконное стекло, с двух сторон которого обитатели разных миров всматриваются друг в друга, то так ли уж трудно перейти из одного мира в другой? Как правило, обитатели телевизионного мира входят в наш мир, но возможен и противоположенный путь, который проделывает Эри Асаи, якобы находясь во сне. Трудно понять, чем заэкранный мир отличается от мира по эту сторону экрана. Эри оказывается в зале очень похожем на тот, в котором работал программист Сиракава. И даже находит карандаш Veritech, которым он делал заметки. Все это вызывает подозрение, что все персонажи романа, за исключением Эри Асаи, на самом деле живут в заэкранном замкнутом мире, и вот теперь Эри, войдя в телевизор, пытается к ним присоединиться. Какая же реальность настоящая, а какая телевизионная? Чем темный экран выключенного телевизора отличается от ночи? Автор не дает ответа на этот вопрос. Есть две сестры: Эри и Мари. Одна красивая, вторая умная. Одна послушная, вторая самостоятельная. Одна спит, вторая бодрствует. Они очень разные, но в то же время и родные. Можно сказать, что они две половинки одного целого. Как день и ночь. И, в сущности, не так уж и важно, кто из них день, а кто ночь. Главное, чтобы одно приходило на смену другому, а у человека была возможность видеть, как это происходит. В начале романа Мураками рассказывает легенду о трех братьях, которые оказались на необитаемом острове. Каждому из них была дана возможность выбрать место для жизни, закатив на гору тяжелый камень. Один из братьев остановился недалеко от подножия горы. Море близко, рыбу можно ловить. Второй чуть выше. Фрукты-овощи кругом. Жить можно. И только третий докатил камень до вершины горы. Там было холодно и не было пищи, но он смог увидеть весь мир. Все персонажи романа находятся на разной высоте той самой горы. Программист Сиракава, возвратившись под утро домой, смотрит по телевизору передачу об обитателях подводного мира. Такахаси некуда убегать. Об этом ему сообщают по мобильному телефону китаянки, найденному им на полке супермаркета, который оставил там Сиракава. Мари возвращается домой и засыпает рядом с Эри. На её лице ничего не меняется, лишь только еле заметно, на долю секунды дрогнули её губы. День постепенно приходит на смену ночи. А бочкотара уплыла в далекие моря. И путь её, как писал Василий Аксенов, бесконечен. "А в далеких морях на луговом острове ждет Бочкотару в росной траве Хороший Человек, веселый и спокойный. Он ждет её всегда". Уж, не к берегам ли Японских островов её прибило, где она и была найдена Харуки Мураками, и использована им с присущей ему традиционной японской изобретательностью? Хорошо, если так. Японцам можно позавидовать, хотя зависть и не самое лучшее чувство.