Суконный король

Звали его Йоган Либиг, выучился он суконному ремеслу — и стал суконным королем всей Европы. Неужели это будет поучительный рассказ о бедном мальчике, который прославился? Отчасти да. Но прежде всего и главным образом рассказ о фабрикантехищнике, нажившемся на бедняках.

Начинал он, как любой другой подмастерье. А потом бродил по Праге, Вене, прошел через Будейовице; а потом некоторое время работал на сукновальном станке в Либереце. Но очень скоро такого рода жизнь перестала ему нравиться, и он ступил на торговый путь. Да не «ступил», а бросился: летал от дома к дому, из деревни в город и предлагал хозяйкам гребни, зеркала, ложки-мешалки и прочие такого же рода вещи.

Возможно, мы этого бедного мелкого торговца и пожалели бы, когда бы не знали, что не прошло и полгода, как он организовал в Либереце галантерейную лавку. Было ему тогда двадцать лет, и шел 1822 год. Вскоре о нем уже говорили как об оборотистом, хитром торговце, у которого модный товар появляется на прилавке всегда на неделю-другую раньше, чем у всех остальных. Либиг улыбался, всегда отвешивал милостивым пани поклоны и копил капитал. А чтобы дело шло побыстрее, он не пренебрегал и контрабандой, которая тогда в Северной Чехии росла, как грибы после дождя. Иногда ему приходилось заплатить штраф, иногда немного посидеть в тюрьме, но в один прекрасный день денег у него уже было невпроворот, и он основал мануфактурный цех, в котором за пятью станками работало около двадцати рабочих.

Либиг потом отправился в Англию, чтоб приглядеться к английским прядильням. И по возвращении в Либерец купил себе небольшую фабричку, где стал командовать уже четырнадцатью прядильными машинами и сотней рабочих. Колеса вертелись, денежки бежали.

Через пару лет Либиг строит еще несколько фабричных зданий — набивной цех, прессовый цех, цех для шерстяных товаров, паровую красильню. В это время на его фабрике имеется уже двести станков, да еще на него работают пятьсот ткачей-надомников.

В 1841 году фабрика Либига с 3000 станками и 8000 рабочими является уже самым крупным текстильным предприятием всей Австро-Венгерской империи. Теперь его ткацкие станки приводятся уже в движение паровыми машинами, теперь в Либереце стоит уже огромная ткацкая фабрика. А рядом с ней в окрестных городишках — многие другие. Предприятие Либига становится самым большим по производству шерсти во всей Европе. Из подмастерья-суконщика и торговца, который разносил свой товар по домам, получился суконный король.

И жил он как король.

Но, не правда ли, нас интересует не столь его жизнь, как условия жизни его «подданных». И тут сразу нужно сказать, что они-то жили плохо, и даже более чем плохо.

Рабочие фабрики Либига жили, как правило, в лачугах и конурах, поставленных прямо в поле. Сырость проникала через деревянные стены, глодая и крыши, и здоровье обитателей. Эти лачужки были столь низкими, что в них мог стоять, не сгибаясь, только человек маленького роста. А если человек был высок, то, входя в лачугу, ему нужно было сразу же согнуться или подрыть глиняный пол. По сравнению с этим жильем подвальные или чердачные помещения рабочих в предместьях были чуть ли не роскошными дворцами.



Он поставил станок к станку — и возникла огромная фабрика, которую горделиво называли «Америка». На такую фабрику, оснащенную современными станками, на фабрику с центральным отоплением господин Йоган Либиг мог уже как следует опереться . . .



Давайте-ка посмотрим: нищенская шарманка и станок француза Жаккара, они оба несли в себе зародыш эпохи автоматизации. Программу открывания трубочек создавал цилиндр, обитый скобочками; программа подъема отдельных нитей основы была задана отверстиями в бумажных картах.

В Либерецком крае, да и всюду в Европе, рабочие восставали. Против надсмотрщиков, против ничтожных жалований, против многочасового рабочего дня, против машин. Потому что в машине они видели никак не помощника, а главного своего врага, конкурента и вредителя, главного виновника своей бедной жизни и трудной судьбы. Целыми процессиями они тянулись от фабрики к фабрике — и разбивали станки. Бились лбом об стенку и шли с голыми руками против штыков, ружей и превосходящих сил противника. Как могли кончиться такие неравные стычки? Сопротивление рабочих еще только рождалось. Только через несколько десятков лет оно дало свои результаты. И уже не против станков, а против тех, кто владел станками. Против королей и эксплуататоров.



При частичном или полном копировании материала ссылка на Kinder.com.ua обязательна.
Детские познавательные статьи 21-11-2005