Наркота

Дебютный роман одного из самых скандальных авторов ХХ века, «крестного» отца битников (немножко популярной этимологии не повредит: beat — нищета, отчаяние, суффикс «-ник» — позаимствованная у русского «Спутника» предметно-одушевленная морфема) — андеграунда, «потерянного» поколения, нонконформистов-натуралистов.

Берроуз пишет полностью в духе бит-поколения — писателей, которые творили между 1940-1950-ми годами и характеризовались безнравственной экзистенциальностью, хотели показать все и даже больше, не останавливались ни перед чем — рубили правду матку если не в глаза, то черным по белому — на бумагу, смело и бесповоротно. А потом частично мутировали в хиппи. Но речь сейчас не о том. Вернемся к «Наркоте» (как хорошо, что есть кавычки, а то бы превратно поняли).

У каждой видеоигры есть свой жанр. Если бы роман «Наркота» был переведен на язык компьютерной игрушки, он точно стал бы бродилкой. Да, именно бродилкой: в книге страница за страницей описываются бесконечные хождения героев (да — почти по мукам!) в поиске новой дозы, пункта сбыта, еще одного «липового» рецепта для получения морфия, новых пьяненьких прохожих, которые мирно уснули в метро — и готовы к тому, чтобы открыть свои карманы перед непутевыми спутничками с газетой в руках — здесь таких эпизодов — пруд пруди.

Берроуз изображает жизнь без прикрас — и поворачивает ее далеко не лицом к читателю. Не ищите смягчающих слов, полунамеков или вуалей — здесь все сурово. Зато правдиво: а как вы еще представляли себе будни героинщика? Не за сахарной ватой в парк же ему ходить, в самом деле!

Перевод далек от Норы Галь, но все равно неплох. Вот несколько цитат, чтобы ощутить вкус текста — и понять, читать или нет, ответив на извечное to be or not to be:
1) Існують рухи, за якими можна впізнати наркомана, так само, як за розслабленим зап'ястям можна визначити підара; рука наркомана із закляклими пальцями долонею догори вільно гойдається від ліктя.
2) Обкрадання сплячого в цих колах називають «дрих».
3) Якщо збираєшся протриматися довго, мусиш робити перерви.
4) … був одним з небагатьох наркоманів, які отримували особливе задоволення, спостерігаючи, як хтось підсідає.
5) Коли люди починають розповідати про те, як вони випорожнюються, то стають такими ж невблаганними, як і процес, про який оповідають.

И да, коллекцию арготизмов пополните только так, не говоря уж о житейских мудростях алко-наркотической среды. Однозначный совет о прочтении дать сложно, но нельзя поспорить с тем, что на всяк товар есть свой купец. Если на «всяк» есть, то на Берроузовский высококлассный, хоть и отчасти чернушный, точно найдется. Может быть, им станете именно Вы.

Безусловно, этот роман является одной из фирменных карточек Берроуза, и одним из великолепнейших образцов альтернативной литературы 20-го века, выражавшей определенные настроения контркультуры и нонконформистского поколения. В какой-то степени это можно назвать также и исповедью автора, книга полностью автобиографична. Некоторую улыбку на лице вызывает глоссарий, приведенный Берроузом в конце книги, в котором можно найти огромное количество сленговых выражений, употребляющихся в среде наркозависимых, да и вообще среди андерграунда. Эта книга, так же как и "Морфий" Булгакова, показывает сильнейшую зависимость личности от морфия/героина, хотя "Джанки" в намного большей степени раскрывает эту тематику, с подробностью описывая будни опиатного наркомана, прибегающего к любым средствам начиная от "раскручивания" докторов ("коновалов", как пишет Берроуз) на рецепты и заканчивая попытками ограбить пьяных прохожих, и это все ради одной цели - провести очередную инъекцию наркотиков. Возможно у кого-то из читателей может вызвать отвращение такой своеобразный дневник наркомана, но я рекомендую всем его к прочтению исходя из того, что эта книга есть одним из столпов в литературе битников, наравне с Керуаком и Гинзбергом."Джанки" читается увлекательно, быстро и лишний раз напоминает о том, что с опиатами лучше не баловаться.