Аннотация
В сборник вошли написанные на основе документов Государственного архива Службы безопасности Украины и других архивохранилищ, широкого круга опубликованных источников научно-популярные очерки, посвященные роли специальных служб в отечественной и мировой истории, малоизвестным страницам национально-освободительного движения в Украине, повстанческим движениям народов мира. Хронологически очерки охватывают период с 1918 по 2008 год.
Дмитрий Веденеев
Украинский фронт в войсках спецслужб
Исторические очерки
Раздел 1
«Кроты» украинской истории
Специальные службы его ясновельможности
Из духовного наследия советской эпохи до нас дошла созданная официальной пропагандой превратная, насквозь мифологизированная картина периода «гражданской войны и иностранной интервенции против первого в мире государства рабочих и крестьян». Изрядно потрудились казенные баснописцы и над формированием уродливого имиджа национально-освободительного движения и суверенной государственности в Украине — тут и кровавые «петлюровские банды», и анархичные батьки на манер «пана-атамана Грициана Таврического» из «Свадьбы в Малиновке», желавшие весь мир порубать, и карикатурный гетман Скоропадский из «Дней Турбиных» (хотя фильмы и роман талантливые, что и говорить). Отметим, что в реальной истории негатива было в избытке, однако за его отображением утаивали правду о стремлении украинского народа к свободе и государственному строительству.
В последние годы отечественными учеными немало сделано для исследования силовых структур периода Украинской революции 1917-1921 годов. Но если о вооруженных силах, повстанческом движении этого периода достаточно известно, то 10-15 лет назад упоминание об украинской разведке и контрразведке даже в разговоре с эрудированным собеседником вызывало недоумение: «А что, и такие существовали?» Существовали, и внесли ощутимую лепту в «визвольні змагання». Воссозданием прошлого национальных спецслужб занялась научная школа историков Национальной академии Службы безопасности Украины под руководством тогдашнего ректора, профессора, доктора исторических наук Владимира Сидака.
В работах самого Владимира Степановича, исследователей Василия Быхова, Тамары Вронской, Анатолия Гуза, Валерия Козенюка, Светланы Лясковской, Владимира Окипнюка, Владимира Пилипчука, Петра Пидгайного, Владимира Тополенко, Александра Штоквиша и других коллег освещаются проблемы прошлого советских спецслужб (Всеукраинской ЧК, ГПУ, НКВД, НКГБ, МГБ, КГБ), разведки и контрразведки украинских государственных формирований 1917-1920 годов, Державного центра УНР в эмиграции, Закордонного отдела ЦК КП(б)У, спецподразделений в ОУН и УПА, процесс становления органов безопасности современной Украины, вопросы археографии спецслужб, истории оперативного искусства в целом, методологии ее изучения.
Тесные творческие контакты установились у исследователей с Отраслевым государственным архивом СБ Украины (руководством СБ Украины в 1998 году утверждена концепция исследовательской программы «Научно-практическое использование документального наследия спецслужб Украины»), Институтом истории Украины, Институтом политических и этнонациональных исследований НАН Украины. В Национальной академии Службы работает уникальный музей истории спецслужб Украины, создана научно-просветительская группа по изучению и пропаганде знаний о драматических страницах отечественной истории. Совсем недавно создана и рабочая группа историков по изучению и публикации документов украинского национально-освободительного движения, координатором которой является известный исследователь движения ОУН и УПА, советник Председателя СБ Украины Владимир Вьятрович.
И по сей день у историков и публицистов, в среде украинской диаспоры бытуют неоднозначные оценки деятельности гетмана Павла Скоропадского (1873-1945), сущности созданной им авторитарной Украинской Державы. Мнения колеблются от откровенной апологетики гетманата, игнорирующей острые противоречия тогдашнего украинского общества и внутренней политики Его Ясновельможности (официальный титул Скоропадского), до явно нигилистического отношения к очевидным достижениям его администрации, конструктивному потенциалу государственного строительства. Необходимо учитывать, что история отвела гетманскому режиму ограниченный срок — 29 апреля 1918 года Скоропадский пришел к власти в результате почти бескровного переворота (его поддержало заинтересованное в «сильной руке» австро-немецкое командование в Украине, однако, не забудем, высказался за гетманство и выборный Хлеборобский конгресс), а 14 декабря того же года он подписал Грамоту об отречении и эмигрировал.
Действительно, гетман обладал большими полномочиями, являлся главнокомандующим армией и флотом, определял внешнеполитический курс. На встрече с представителями украинских партий он заявил: «Украину…может спасти только диктаторская власть, только волей одного человека можно установить у нас порядок…и провести демократические реформы, которые так необходимы для страны» (курсив наш. — Авт.).
При внутренней нестабильности и в атмосфере подготовки новой агрессии со стороны Советской России, угрозы «неделимцев» Белого движения без действенной центральной власти отстоять независимость и вывести страну из кризиса было невозможно. Кстати, Скоропадский рассматривал свою миссию как временную, после стабилизации обстановки предполагалось созвать всенародный Сейм и определить дальнейшую модель развития Украины. В Украинской Державе свободно действовала многопартийность. Если уж быть справедливым, то пришедшая на смену гетмана ту митингово-демократическая УНР периода Директории (та, у которой «под вагоном территория») через полтора месяца потеряла Левобережную Украину и сдала Киев «красным», несмотря на то, что под ее знаменами поначалу воевало до 300 тыс. повстанцев, вынудивших Скоропадского капитулировать.
Гетман П. Скоропадский и кайзер Вильгельм
Как бы ни ломали копья вокруг персоны Ясновельможного, нельзя отказать ему и соратникам в энергичном, целенаправленном государственном строительстве. Боевой генерал Первой мировой, гетман развертывает программу усиления армии и флота, по содержанию очень напоминающую концепцию «обороны по всем азимутам» Шарля де Голля (заметим, что немцы, приглашенные от безысходности Центральной Радой и фактически контролировавшие Украину, всячески тормозили военное строительство гетмана). Учреждается институт «казацтва» — украинский средний класс крепких земледельцев, основа мобилизационного контингента. По закону от 24 июля 1918 года вводится всеобщая воинская обязанность. Формируются восемь территориальных армейских корпусов, мобильные кавалерийские соединения, части артиллерии, инженерных войск и авиации центрального подчинения. Мощный состав имел и флот Украинской Державы, способный господствовать на Черном море. Планировалось к осени открыть Военную академию и сеть военных учебных заведений.
Наблюдая за происходящим, В. Ульянов-Ленин с тревогой писал, что реализация устремлений Скоропадского похоронит надежды на советизацию Украины…
Поучительной стороной создания силовых структур была кадровая политика. В воспоминаниях гетман отмечал: «…Разница между мною и украинскими кругами та, что последние, любя Украину, ненавидят Россию, у меня этой ненависти нет. Во всем этом гнете, который так резко был проявлен Россией по отношению ко всему украинскому народу, нельзя обвинять русский народ, это была система правления…» Он не был сторонником навязывания украинизации меньшинствам (при всем сделанном для подъема национальной культуры и науки!) и избрал курс на воспитание, по собственному определению, «государственно-территориального» патриотизма. Это позволило привлечь в разведку и контрразведку немало генштабистов, офицеров царской разведки, жандармерии, полиции, высококвалифицированных сотрудников наружного наблюдения — «филеров». Увы, немалая часть старого офицерства, спасаясь на берегах Днепра от «красного террора», объединялась в монархическое подполье, становясь реальной угрозой украинской государственности.
В июне 1918 года реорганизуется Генеральный штаб вооруженных сил. В составе его Первого генерал-квартирмейстерства создается «разведочный отдел» во главе с полковником Колосовским. Исходя из приоритетов внешней политики и безопасности, это подразделение делится на «части»: первая, под началом, штаб-офицера Матвиенко, призванная наладить разведку в Румынии, Болгарии и Турции; вторая, во главе со штаб-офицером Щербицким, — действовать в России, на Кавказе и в других постимперских регионах; третья — поддерживать связи со спецслужбами союзников Украины по Брестскому миру — Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией. Однако равноправного сотрудничества в области разведки с ними достичь не удалось…
Главными же направлениями разведки считалась Советская Россия (которая, несмотря на предварительный мирный договор, разворачивала ударную «Курскую группу войск», вела активную разведывательно-подрывную деятельность против гетманата) и Румыния (ее территориальные претензии создавали угрозу войны). Штат отдела был невелик: 10 старших офицеров, 4 переводчика (обер-офицеры), 4 канцеляриста. На июнь-декабрь ему установили бюджет в 84 тыс. рублей «на тайную разведку» и 3 тыс. — на приобретение литературы и периодики «с разведывательной целью».
Документы, дошедшие до нас, свидетельствуют, что добывать информацию за кордоном планировалось через «специальных агентов со специальными поручениями» (кадровых разведчиков), «постоянных специальных агентов за кордоном» (агентура из числа иностранцев, разведчики-нелегалы). Не исключалась тайная покупка важнейших документов, в первую очередь — планов мобилизации. Предусматривалась тщательная конспирация в работе с закордонной агентурой, знать о которой могли лишь избранные сотрудники центрального аппарата разведки.
Как перспективное направление рассматривалась разведка с территории Украины, где, бежав от «военного коммунизма», оказались десятки тысяч представителей административной, промышленно-финансовой, военной, научной элиты империи. Интересно, что Скоропадский в прямом смысле выкупал у Ленина разрешение на их переезд в Украину, и катились навстречу друг другу эшелоны с людьми и эшелоны с хлебом для диктатуры пролетариата.
Предусматривался сбор конфиденциальной информации с позиций разведотделов штабов приграничных корпусов, дивизий и бригад. Получили определенное развитие технические средства разведки. При Генштабе (улица Банковая, 11 в Киеве) радиопереговоры советских войск отслеживала станция перехвата, кадры радиоразведки готовила школа подготовки персонала станций перехвата в Николаеве. Три четверти нагрузки тогдашней авиации приходилось на разведку с воздуха — армия гетманата планировала иметь три авиаотряда центрального подчинения и по одному в каждом корпусе. Кроме того, ей же досталась от империи эскадра лучших в мире тяжелых четырехмоторных бомбардировщиков «Илья Муромец», использовавшихся для дальней разведки. Отряд из 20 гидропланов-разведчиков Г-5 и Г-7 имел Черноморский флот.
Неслучайно украинские ВВС были объектом заинтересованности советской стороны. Как докладывало по агентурным данным 23 июля 1918 года руководство контрразведки гетманата, «с целью переманивания специалистов и техников военно-авиационного дела в красную армию и вывоза ценного авиационного имущества» в Украину прибыл Г. Каменев, эмиссар наркомвоенмора РФССР Льва Троцкого. За Каменевым неотступно следовали филеры, зафиксировавшие его встречи в ресторациях и кафе Киева с офицерами авиачастей. От наметанного глаза «наружки» не укрылось, что угощая собеседников, эмиссар расплачивался из толстых пачек тысячерублевых банкнот. Негласный обыск в отеле выявил у «гостя» поддельное удостоверение служащего Первого авиаотряда и другие документы прикрытия. Визави Каменева также были взяты под наблюдение. При негласном обыске квартиры завербованного Каменевым офицера авиации А. фон Витте обнаружили две расписки в получении 800 рублей. Контрразведчики арестовали изменника, а вскоре за ним отправился в Лукьяновскую тюрьму и посланец Троцкого.
Удачное сочетание агентурной, полевой и технической разведки позволило гетманской военной разведке составлять содержательные сводки о дислокации и передвижении, вооружении, структуре, командном составе частей Красной армии.
Александр Сливинский
Военный аташат также получил развитие в рамках активной внешней политики Украинской Державы, решительно отстаивавшей национальные интересы. Военные атташе («военные агенты» по тогдашней терминологии) подчинялись закордонному отделу Генштаба. На этот участок предлагалось направлять лучших офицеров, предварительно прошедших службу в разведотделе. Уже 31 мая начальник Генштаба Александр Сливинский утвердил совершенно секретную инструкцию военным атташе в части разведработы. Они обязывались, согласно приложенной детальной схеме, добывать сведения об армиях и военно-промышленном потенциале стран пребывания, их готовности к войне, вплоть до состояния военно-научной мысли.
П. Скоропадский и австро-немецкие дипломаты
4 июля принимается закон «О назначении военно-морских агентов и введении должностей военно-морских агентов при посольствах Украинской Державы». Их текущей работой руководил закордонный отдел Морского Генштаба, обрабатывавший информацию о составе и вооружениях зарубежных ВМФ. Морские атташе аккредитуются в Германии (по совместительству в Скандинавских странах и Голландии), Австро-Венгрии, Румынии, Турции. Военно-морские дипломаты работали в составе делегаций на мирных переговорах с Румынией, завершившихся в пользу украинской стороны, на переговорах с правительством В. Ленина.
10 августа гетман подписал закон «О назначении военных агентов» в столицы Германии, Австро-Венгрии, Турции, Румынии, Швейцарии, а 10 ноября должности военных атташе непосредственно вводятся в штаты посольств Украины. Реально же атташе направились в Болгарию (генеральный значковой Борис Бобровский), Румынию (генерал-хорунжий генштаба Середин), Турцию (полковник генштаба Васильев), Швейцарию (генерал-хорунжий Лев Дроздовский), а союзнические Германия и Австрия принять их отказались.
Военные дипломаты принимали участие в переговорах со Всевеликим Войском Донским, завершившихся демаркацией границы, гарантией прав украинцев на Донщине и торговым соглашением. Работа военных дипломатов получила высокую оценку руководства Генштаба. Начальник Первого генерал-квартирмейстерства Дроздовский нацеливал военную разведку и аташат на более тесное взаимодействие. Предлагалось придать каждому атташе помощника для организации резидентур разведки с позиций дипломатических представительств, расширить сеть атташата на страны Западной Европы и Балкан.
Министр иностранных дел Украинской Державы Дмитрий Дорошенко
Гетманат, конечно, не был ангелочком и вынашивал собственные геополитические планы усиления влияния за рубежом и территориальных приращений. Главным объектом закордонных спецопераций украинской разведки становится Кубань, где проживало до 2,5 млн. этнических украинцев — потомков запорожских казаков. По словам главы МИД Украинской Державы Дмитрия Дорошенко, гетманат рассматривал Кубань как часть украинской земли, которая рано или поздно войдет в его состав на правах автономии. В этом регионе интересы Скоропадского столкнулись с интересами «белой» Добровольческой армии, рассматривавшей Кубань как плацдарм наступления на самостийную Украину. Кубанское правительство, выступавшее за федерацию с Украиной, и гетман обменялись дипломатическими представительствами.
Из киевских арсеналов туда тайно пошли транспорты с тяжелым и стрелковым вооружением (одних винтовок — 21 тысяча, 8 орудий, пулеметы — не приходится сомневаться в тесном участии разведки в подготовке «оружейного моста» на Кубань!), боеприпасами на 6 млн. «старых» рублей. В Приазовье для высадки на Тамани сосредоточилось наиболее мощное соединение — Запорожская дивизия осетина генерал-хорунжего Александра Натиева.
Генерал-хорунжий Александр Натиев (в центре)
Нам посчастливилось отыскать в Центральном государственном историческом архиве во Львове документы о деятельности гетманской разведки на Кубани. Под прикрытием должности первого секретаря посольства в Екатеринодаре действовал резидент разведки К. Поливан, в декабре 1918-го подготовивший секретный отчет. Согласно этому документу резидентура собрала значительный материал об обстановке в крае, расстановке политических сил (представители посольства принимали участие в секретных совещаниях Кубанской краевой рады и правительства). Хорошая ориентация в расстановке местных политических сил позволила осуществлять акции политического и пропагандистского влияния, направленные на агитацию за союз с Украиной и углубление противоречий между кубанцами и Добровольческой армией. Была собрана и информация об экономическом ущербе, приносимом отдельными предпринимателями, по спекулятивным ценам торгующими северокавказской нефтью в Украине.
Активность К. Поливана не прошла незамеченной для деникинской контрразведки — его арестовали, однако, судя по поданному отчету, способному разведчику удалось вернуться на родину. Меньше повезло послу Украины при Кубанской Краевой Раде, полковнику Федору Боржинскому — по пути в Киев он был схвачен «белыми» на станции Волноваха и расстрелян «за измену России» в Юзовке (ныне Донецк). Кстати говоря, в 1910-1914 годах Федор Кондратьевич успешно занимался разведывательной работой в Монголии, Китае и на Дальнем Востоке, за что получил титул барона!
Дошли до современников и разработанные неизвестным украинским разведчиком, действовавшим под видом журналиста, предложения по совершенствованию разведывательно-подрывной деятельности на Кубани (декабрь 1918). Речь шла о создании долговременного разведывательного присутствия под прикрытием представительства украинских средств массовой информации. «Главное информационное бюро на Кубани» заводило бы в местечках и станицах региона свои филиалы, корреспондентскую сеть. Они, наряду с кооперативными организациями и «Просвитой», служили бы прикрытием для агентурной работы. Планировалось, что резидентура не только бы вела сбор информации, но и занималась воздействием на общественное сознание в пользу интеграции с Украиной. Со временем рекомендовалось перейти к формированию боевых групп для подготовки восстания против Деникина.
В составе аппарата управления существовал «Личный штаб Гетмана». В него входил и Особый отдел. Согласно «Положению об Особом отделе Штаба Гетмана» в его компетенцию входил сбор сведений об отношении к Его Ясновельможности различных общественно-политических сил, деятельности за границей политических партий и отдельных лиц, стремящихся к подрыву существующего строя и его внешнеполитических акций — то есть ему придавались функции политической разведки, а также выполнение особых поручений главы державы. Отделу предоставлялось право приобретения собственной агентуры.
Проект униформы офицеров Штаба гетмана П. Скоропадского
Подразделение не могло пожаловаться на ограниченность полномочий. Его распоряжения являлись обязательными для органов внутренних дел, дипломатического и таможенного ведомств, и даже таможенной, железнодорожной, лесной и пограничной страж. «Чины дипломатического ведомства обязаны оказывать всяческое содействие Особому Отделу и беспрекословно принимать пакеты для отправки со своими курьерами как за границу, так и из-за границы, не вдаваясь, от кого таковые поступают». Делопроизводство и бюджет ОО являлись важной государственной тайной. В каждую из восьми губерний назначались представители отдела.
Униформа Штаба гетмана П. Скоропадского
В штат информационного отделения входили должности 4 старших офицеров-аналитиков, 4 сотрудников по обработке украинской, российской, польской, немецкой, австрийской, английской, французской, еврейской прессы.
Телохранитель П. Скоропадского А. Зихидов
…В 1948 году органы Министерства госбезопасности УССР получили указания по выявлению бывших сотрудников Департамента Державной варты МВД Украинской Державы гетмана Павла Скоропадского. Сохранились списки на 3000 чинов этой структуры — готовился очередной «фронт работ» по репрессированию врагов советской власти, а в архивных фондах Украины тщательно отбирались «компрометирующие материалы» о деятельности гетманских силовых структур.
Читати далі