Сами виноваты

Есть вещи вроде бы неоднозначные и дискутивные – но сам факт их легитимности в мировоззрении собеседника является безотказным этическим маркером. Одна из них – виктим-блейминг, обвинение жертвы.

Чаще всего о виктим-блейминге говорят в связи с изнасилованием, именно для женщин придумали понятие «виктимности», совокупности факторов, которые увеличивают риск стать жертвой. На первый взгляд советы, как понизить свою виктимность, кажутся полезными: правда же, не стоит напиваться вдребезги с незнакомыми мужчинами, садиться в чужие машины, ходить в подозрительные гости, поздно возвращаться домой по темным переулкам и носить короткую юбку? А также стрелять глазками, улыбаться и флиртовать, рискуя быть неправильно понятой.

Но в итоге общество приходит к простой и понятной мысли: она сама виновата. Не с теми знакомилась, не там гуляла, не так смотрела и следовала не тому дресс-коду. И, конечно же, на самом деле хотела сама.

Механизм виктим-блейминга прекрасно работает на всех уровнях. Оппозиционный политик или скандальный журналист сам виноват, что его убили – а нечего было нарываться, лезть на рожон, быть такой продажной и циничной сволочью. И Украина сама виновата, что на ее территории ведется гибридная война – нечего было скакать на майдане, прогонять легитимного президента и запрещать русский язык.

Сегодня у нас априори виноваты жители оккупированных территорий – ведь это они размахивали триколорами, взывали к Путину, голосовали на фейковых референдумах и привели в свои города войну. А если не размахивали, не голосовали и не взывали, то виновны уже в том, что сидели тихо и не мешали это делать другим. А если выходили на площадь и пытались помешать – виновны все равно, потому что их оказалось недостаточно много для победы.   

Виктим-блейминг нужен, в первую очередь, агрессору. Женщина, ставшая жертвой группового изнасилования, как правило, ничего не может доказать – ведь она одна, а насильников несколько, и у них совсем другая версия событий. Россия, обладая несравнимо более мощной пропагандистской машиной, нежели Украина, транслирует обвинение жертвы в качестве официальной государственной политики на внутреннем и международном уровне. И российское ватное общество радостно признает правоту агрессора: правда же, как не прижать к ногтю этих укрофашистов, несущих угрозу всему русскому! Как не «освободить» Крым и, желательно, «Новороссию» – ведь они сами того хотели!

Увы, в Украине дела обстоят не лучше. Вышиватные патриоты любят задавать провокационный вопрос: а почему у Путина получилось почти без крови аннексировать Крым, получилось создать военизированные «республики» в Донецкой и Луганской областях – но ничего не вышло в Днепропетровской, Одесской, Херсонской и прочих, тоже отмеченных на картах мифической «Новороссии»? Почему Путин так и не прошелся танковым парадом по Киеву?

Можно долго рассуждать, почему, – учитывая все многочисленные внутренние и внешние, военные, политические и социальные факторы, и историки будущего этим, несомненно, займутся. Однако вата предпочитает быстрые и простые ответы. Ответственность за успех или провал оккупации украинская вата полностью возлагает на население этих территорий. Они сами виноваты – в Донецке, в Луганске и особенно в Крыму. Они сами этого хотели.

Цель агрессора можно считать достигнутой, когда переселенцы с оккупированных территорий, потупив глаза, подтверждают: да, мы виноваты. Виктим-блейминг так и работает – жертва в итоге должна взять вину на себя.

Виктим-блейминг, увы, нужен не только агрессору, но и обществу – поскольку это мощная психологическая защита. Меня никогда не изнасилуют, ведь я хорошая девочка, ношу длинную юбку и не строю глазки незнакомцам. Меня не застрелят посреди улицы, ведь я добропорядочный и верноподданный гражданин. В мой город не придет война, ведь у меня на машине привязана желто-голубая ленточка, я говорю по-украински, знаю, как правильно называть президента Российской федерации, и даже, честное слово, немного постоял на Майдане.

Виктим-блейминг абсолютно недопустим с этической точки зрения, но дело даже не в этом – он фактически несостоятелен. Произойдет или нет сексуальное насилие или военное вторжение, зависит от воли насильника и агрессора: это необходимое и, как правило, достаточное условие. Разумеется, свою роль играют и обстоятельства во всей их полноте, сходящейся в контрапункте, где поведение жертвы – всего лишь один из факторов. Можно отчаянно сопротивляться и все-таки стать жертвой. А бывает, если вам повезло, и наоборот.

Но виноват всегда агрессор. Только агрессор, и никто, кроме него.