«Женевский формат»: почему Порошенко боится Захарченко?

Пётр Порошенко не устаёт заявлять о своей «приверженности мирному плану урегулирования конфликта на Донбассе». В Киеве постоянно подчёркивают, что готовы «обсуждать ситуацию» в регионе в самом различном составе участников. В частности, наиболее популярными являются т.н. «нормандский формат» (Украина — Германия — Россия — Франция), и «женевский формат» (Украина — США — ЕС — Россия). Допускаются и другие варианты, но все их объединяет одно: на них не будут присутствовать те, с кем, собственно говоря, официально воюет Киев – представители самопровозглашённых ДНР и ЛНР. А ведь, между прочим, именно переговоры с их участием привели к появлению тех самых минских соглашений, которые никто (включая Украину) не соблюдает, но которые, тем не менее, являются единственным внятным документом, описывающим один из сценариев урегулирования конфликта.

Киев целенаправленно и систематически исключает ДНР и ЛНР из переговорного процесса. Формальная причина: «правительство не ведёт переговоров с террористами». Хотя, собственно говоря, «террористами» повстанцев Донбасса считают только в Киеве. Как бы там ни было, прямых переговоров между Киевом с одной стороны и Донецком и Луганском – с другой не было с самого начала конфликта. Там, где участвуют официальные лица Украины, отсутствуют представители самопровозглашённых республик. А на переговоры с повстанцами отправляют людей, не занимающих в Украине никаких официальных постов.

Между прочим, председатель Европейского совета Херман ван Ромпёй уже предлагал провести прямые переговоры между Киевом и Донбассом. Для этих переговоров также можно предложить красивое «европейское» название: скажем, «норвежский формат» по аналогии с переговорами, которые провели в 1993-м году в Осло Израиль и Организация освобождения Палестины.

Казалось бы, если все иные попытки урегулировать конфликт проваливаются, возможно, Киеву стоило бы наступить на горло собственной гордости и попробовать договориться напрямую? Увы, в столице Украины упорно не желают слышать ни о чём подобном, и предложения ванн Ромпёя повисло в воздухе точно так же, как и все другие подобные предложения.

В чём же подлинная причина подобной ситуации? Их, по всей видимости, несколько.

Во-первых, прямые переговоры означали бы хоть и косвенное, но всё-таки признание того факта, что в Украине происходит некий внутренний конфликт. А эту версию официальный Киев категорически отвергает: мол, на Донбасс вторглась Россия, и все честные жители Донбасса стенают под пятой оккупанта, ждут возвращения украинской армии и со слезами радости на глазах поют гимн под падающими на их дома снарядами правительственных войск. Признание того факта, что на Донбассе есть и какие-то местные субъекты, если бы не разнесло эту версию в пух и прах, то, по крайней мере, серьёзно подточило бы её фундамент.

Во-вторых, Киев, похоже, полагает, что с Путиным будет проще договориться, чем с Захарченко и Плотницким. В действительности, рычагов давления на Путина – не самостоятельно, конечно, но через США и ЕС – у Украины сравнительно много, достаточно вспомнить те же санкции. А что может сделать Киев Донецку с Луганском? Всё самое страшное с ними и так уже произошло, и терять «народным республикам» в общем-то нечего.

Более того, не секрет, что для Путина Донбасс является лишь одним полем в масштабной геополитической игре, которую он ведёт. Так что в теории (а, судя по ряду высказываний Путина – и на практике) его можно склонить к уступкам здесь ради получения каких-то преимуществ в других местах. Для лидеров Донбасса это поле одно, оно же единственное, оно же главное.

Именно поэтому Киеву проще иметь дело с Донбассом через посредничество Путина. И это, к слову сказать, проявляется не только в области дипломатических взаимоотношений. К примеру, последовательные меры правительства Украины по организации блокады Донбасса привели к усилению влияния Москвы на происходящее в республиках, которые сейчас напрямую и сильно зависят от России в целом ряде сфер, включая поставки электричества, снабжение продовольствием и т.п. Киев сам заталкивает Донбасс в «объятия» России, надеясь убедить Россию удушить Донбасс в этих объятиях. И эту политику трудно назвать совсем уж нелогичной.

Однако есть у этой медали и обратная сторона. Благодаря такой политике Киева, Россия всё глубже вмешивается в «украинский вопрос» и приобретает всё большее влияние на происходящее. Если понимать суверенитет как возможность самостоятельно решать все возникающие вопросы на своей территории, то получается, что Киев собственноручно губит этот самый суверенитет. Вместо того чтобы пытаться протягивать между «отрывающимся» Донбассом новые ниточки (политические, экономические и гуманитарные), которые мешали бы ему безболезненно оторваться от украинского «берега», правительство с молодецким уханьем обрубает эти нити одну за одной.

А этому может быть одно-единственное объяснение: ключевой целью Киева является не урегулирование ситуации на Донбассе, а максимально полное использование этой ситуации в сложной игре на внешнеполитической арене. Фактически Украина добровольно берёт на себя роль «тарана», которым будут стучать в кремлёвские стены – даже если это будет стоить ей территориальных потерь, экономического кризиса и тысяч смертей. И если западные союзники, безусловно, должны быть благодарны Киеву за такое самопожертвование, то вот для граждан страны ситуация выглядит совершенно по-другому.