В условиях правления «антикризисной» коалиции «латинизация» Украины становится почти неизбежной
Политический процесс в Украине позволяет сделать неутешительный вывод, что с «цивилизованной» Европой у нас довольно мало общего. Похожие на Украину по ключевым характеристикам страны следует искать намного дальше – в Латинской Америке. Как известно, к особенностям этого региона относятся ориентация экономики на экспорт сырья, политическая нестабильность, высокий уровень социального расслоения, склонность к авторитарным режимам, будь-то левого или правого толка.
Экспортная ориентация экономики в свое время позволила назвать постколониальные государства Латинской Америки «банановыми республиками» — местным элитам было гораздо выгоднее заниматься экспортом сырья, чем вкладывать деньги в производство готового товара.
В свою очередь это неизбежно оставляло страны Латинской Америки в категории «третьего мира», создавая фундамент для политической и социальной нестабильности. Поэтому в Латинской Америке всегда существовал «спрос» на диктатуру (самые известные случаи — режимы Перона в Аргентине и Пиночета в Чили). Но авторитарные режимы не всегда оказывались оптимальными для развития экономики региона — ни один из диктаторов не сумел окончательно перевести страну на путь индустриализации. В некоторых случаях автократии правого толка еще больше способствовали поляризации населения страны по уровню доходов.
«Средний класс», при таких характеристиках политической и экономической системы, как правило, очень малочислен. Ведь, если основная часть экспорта — сырье, то большинство населения занимается, как правило, физическим трудом, не требующим высокой квалификации и оплаты. Мелкий и средний бизнес практически не имеет шансов на успех без поддержки крупного бизнеса или власти.
Также в странах Латинской Америки очень важное место отведено ТНК, которые выступают в роли потребителей сырья и полуфабрикатов, а также имеют преференции в разработке природных ресурсов. Зачастую, именно ТНК определяют экономическую политику в формально независимой стране, одновременно являясь средствами экономического и политического влияния со стороны резидентных государств. Например, в Венесуэле, до избрания Уго Чавеса президентом страны, большинство нефтяных месторождений разрабатывалось (не считая относительно небольшого перерыва во время правления К. Переса) именно транснациональными корпорациями, вроде Shell, Chevron, BP, что лишало страну значительной доли дохода и делало ее зависимой от влияния извне.
Для элит стран Латинской Америки весьма характерно такое явление, как компрадоризм — элита бывшей колонии полностью или частично зависима от метрополии. Причем, с одной стороны, элита экс-колонии добивается независимости (защищая свое привилегированное положение), но с другой стороны, экономически, политически и культурно продолжает зависеть от бывшей метрополии. Это тормозит развитие страны, прежде всего в политическом плане, потому что власть вынуждена постоянно оглядываться на бывших хозяев, даже если стремится обрести независимость.
Иногда компрадоризм трансформируется в зависимость элиты не от бывшей метрополии, а от других государств, доминирующих на данной территории. Исторически сложилось, что во времена «холодной войны» постколониальные государства были вынуждены зависеть от одной из сверхдержав — в зависимости от идеологической близости или попадания в орбиту влияния.
Украина имеет много общего со странами Латинской Америки: хотя украинская элита и стремится к обретению экономической независимости от России, тем не менее, значительная ее часть идеологически и культурно зависима от русских коллег. Так, Партия регионов, экономически позиционирующая себя как партия крупного национального капитала, по ряду идеологических и культурных вопросов ориентируется на Россию — в вопросах о вступлении Украины в НАТО или о статусе русского языка в Украине. В свою очередь т.н. национал-демократическая часть элиты в значительной степени ориентируется на Вашингтон.
Самой же главной чертой, роднящей Украину со странами Латинской Америки, является экспортно-ориентированная модель экономического развития — основную часть экспорта страны составляют продукты черной металлургии (по данным Госкомстата 42,8% в 2006 году, причем только 6,2% составил экспорт готовой продукции). В то же время экспорт готовой продукции в сфере машиностроения составил лишь 8,7%. Если эту тенденцию не переломить, Украина никогда не преодолеет зависимость от мировой конъюнктуры цен на металл. Более того, украинская ситуация хуже латиноамериканской: развитие отечественной экономики зависит и от цен на энергоносители, в первую очередь – на природный газ.
Главным же отличием Украины от стран Латинской Америки является то, что в нашей стране иностранный капитал не получил контроль над отдельными отраслями экономики, а был вынужден конкурировать со многими финансово–политическими группами, близкими к государству. Хотя есть и исключение — основная часть нефтеперерабатывающих мощностей контролируется российскими компаниями и подобная «сдача» отрасли была, судя по всему, обусловлена заключением договоренности с российской элитой о стабильных поставках нефти в Украину в обмен на контроль над НПЗ. Поэтому настолько неоднозначно воспринимается будущее вступление Украины в ВТО — крупный национальный капитал лишится преференций со стороны власти, и, не совсем ясно, насколько он будет готов к отказу от протекционизма. Хотя, с другой стороны, владельцы таких групп как СКМ, ИСД, Интерпайп осознают, что без вступления Украины во ВТО, им никогда не занять достойное положение на мировом рынке.
Если учитывать общие тенденции развития экономической и политической систем Украины в условиях правления «антикризисной» коалиции, основная часть которой представляет крупный капитал с признаками идейно–политического компрадоризма, то становится почти неизбежной «латинизация» Украины. Ведь экономическая модель, предложенная этими силами, — прямой путь к тому, чтобы Украина окончательно стала сырьевым придатком для «золотого миллиарда» и осталась страной «третьего мира».
