Разочарование, но в чем именно?

Комментаторы в основном характеризуют рижский саммит «Восточного партнерства» Евросоюза как саммит разочарования. В целом c этим трудно спорить. Но следует поставить вопрос: а чем именно это разочарование вызвано?

На поверхности лежит вопрос безвизового режима: Грузия и Украина надеялись его получить в Риге, но им отказали. Возможность свободно путешествовать в странах Европы – благо, хорошо понятное для рядовых граждан, в отличие от торговых соглашений, в которые даже специалистам трудно вникнуть. Как предполагают некоторые аналитики, особенно западные, грузины и украинцы могут обидеться на Европу и в большей степени поддаться притяжению российской «мягкой силы» – на самом деле просто пропаганды.

Иллюстрацией последней тенденции может послужить недавний опрос американского Национального демократического института, согласно которому уже 31% грузин поддерживают интеграцию Грузии в Евразийский союз – почти в два раза больше, чем годом раньше, когда этого мнения придерживалось лишь 16%. Сторонников евроинтеграции все же гораздо больше – 68%, но для грузинских еврофилов динамика общественного мнения все же тревожная.

Чем именно она объясняется: отказом Европы предоставить безвизовый режим? Но опрос проводился гораздо раньше, чем стали ясны решения рижского саммита. Может, виноваты трудности внутри Евросоюза, связанные с кризисом в Греции или уже реальной перспективой выхода из союза Великобритании? Я не уверен, что грузинский обыватель так уж за этим следит. Возможно, грузины в массовом порядке поверили пропаганде пророссийских групп, будто Европа собирается принудить их к гомосексуализму? Это могло иметь значение, но опрос не зафиксировал аналогичного повышения поддержки пророссийских партий.

Мне кажется, важнее общее восприятие: за последние два года люди усомнились в силе и решимости Запада защищать собственные ценности и интересы. Европа выглядит слабее, чем раньше. Эту слабость выявил украинский кризис. Средний тбилисский таксист видит общую картину так: Украина сделала отчетливый выбор в пользу Европы, за что Россия ее наказала, присвоив Крым и организовав бойню в Донбассе. Европа неспособна ее защитить или даже сформулировать единую, последовательную и внятную политику, чтобы сдержать агрессию, направленную против своего же проекта – «Восточного партнерства». Да, Путин человек крайне опасный, Россия представляет серьезную угрозу для Грузии, но он, по крайней мере, твердо защищает интересы своей страны, как их понимает. Он выглядит более убедительно, чем Европа.

Упомянутый опрос никак не подтверждает, что жителям Грузии северный сосед стал больше нравиться: подавляющее большинство видит в России угрозу и считает ее влияние на страну негативным. Более высокая поддержка «евразийского» проекта скорее подразумевает сдачу на милость победителя: как может маленькая Грузия бороться с медведем, если ей не на кого надеяться?

Конечно, с интерпретацией гипотетического тбилисского таксиста можно и нужно спорить. Еще не вечер, и мы на самом деле не знаем, что в стратегическом смысле принесет сегодняшний кризис Украине, Европе и путинской России. Возможно, относительно «мягкие» методы европейцев окажутся в конечном счете эффективными. Западный ответ на российскую агрессию против Грузии в 2008 году тоже был непоследовательным и неубедительным, но факт остается фактом: российскую агрессию в конце концов удалось ограничить Абхазией и Южной Осетией, которые та и без того контролировала, грузинское государство сохранило реальный суверенитет и возможность развиваться. Этого результата невозможно было достичь без помощи Запада. Возможно, динамика украинских событий движется в схожем направлении: пусть Путин подавится своим Донбассом и Крымом, зато украинское государство станет более европейским. И безвизовый режим в конце концов дадут. Решения не идеальные для Грузии и Украины, но это все же намного лучше, чем прозябать в евразийской дыре.

Но на сегодняшний день знаменитая «мягкая сила» Европы, благодаря которой половина континента стремилась и в начале 2000-х лет попала в Евросоюз, а еще несколько стран (включая Украину и Грузию) продолжают туда стремиться, находится в определенном кризисе. Коренная причина в том, что мягкая сила не может работать без твердой, а последней после ослабления трансатлантических связей Европе явно не хватает. Отсюда и решения рижского саммита, и в конечном счете изменения в грузинском общественном мнении.

Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции