-
Креветки и бла-бла-бла
Борец за свободу слова во имя демократических стандартов мировой журналистики, как правило, других языков не знает, у него всегда "не все так однозначно", и он апеллирует одновременно как к самым высшим ценностям, так и к самым базовым. Свобода слова у него непременно будет сочетаться с сохранением рабочих мест динозавров, а демократия — с льготами для упырей.
-
Содрогание опор
Сперва были нападения венков, потом ритуальные обмороки. И вот — опоры. Мы люди лишь формально религиозные, а по сути — светские. Относимся к знакам судьбы с легкой долей иронии. Но эта ирония символизирует не страх перед фатумом, а неумение управлять возникающими рисками.
-
Айсберг "Украина"
На самом деле нам не страшен никакой замороженный конфликт, потому что мы сами — замороженная страна, зачарованно созерцающая на жидкокристаллических экранах бесконечные диалоги примороженных и отморозков... Но мы также и страна, уверенно дрейфующая навстречу своему прекрасному "Титанику" Европы.
-
Инакодействие
Но если мы считаем (а мы же считаем?), что власть в очередной раз озверела от собственной значимости и безнаказанности, то должны противопоставить ей не рассуждения, а действия. Может быть, и появится какой-то украинский Ганди или Ли Куан Ю. Но это обязательно будет человек действия. А мы уж со своим ХХ веком как-то пристроимся к истории успеха. А если не будет мессии? Ну, тогда сами. По старинке.
-
Типа повод для оптимизма
Грустная ирония судьбы в том, что мы оказались где угодно, но еще не на дне. Сколько бы анекдотов о стуке снизу ни рассказывали. Мы всего лишь больно ударились о ту самую земную твердь, с которой стартовали.
-
Наклон головы
Многополярное расстройство личности, именуемое "местными выборами", поутихло, и общество вернулось к более традиционным отклонениям от нормы. В масштабах, которые согласно международной классификации болезней МКБ-10 позволяют считать их нормой. Политика, рыбалка и секс (как традиционные источники самой правдивой информации) имеют одну общую черту — принципиальную непроверяемость рассказчика.
-
Философский самолет
Грамотность можно считать огромным социальным злом. Изначальное желание научить массы читать и писать было продиктовано не сентиментальностью, а желанием получить более тонкий и эффективный инструмент управления этими самыми массами.
-
Правдозаменители
Петиции — это такой современный информационный мусорник, который никто прежде времени не стремится выносить из избы. Это заменитель прямого честного диалога, который должен и в случае власти, и в случае народа, начаться со слов: "Похоже, что где-то мы серьезно лажанулись". А без слов — никак.
-
Оружие горя
Писатель Роберт Юнг, рассказывая историю американских ученых-атомщиков, назвал свою книгу "Ярче тысячи солнц". Это цитата из древнеиндийского эпоса, повествующего об оружии, которое многократно превосходило по мощи все когда-либо существовавшее и в итоге стало угрозой всему живому.
-
Юрий Касьянов: "Время волонтерских организаций закончилось"
Последние полтора года имя Юрия Касьянова постоянно было на слуху и ассоциировалось с волонтерским движением "Армия SOS". В то время как рядовые волонтеры все чаще страдали от эмоционального выгорания, а лидеры их организаций погрязали в ведомственных скандалах и междоусобицах, Юрию Касьянову удалось создать вокруг своего имени "тефлоновый эффект". Причем специально этим не занимаясь — большую часть времени он проводил на фронте, а не в медиапространстве.
-
Эхо Украины
Украина — это эхо. Эхо Европы, которое отражается в ее окаменелостях и которое Европа принимает за диалог. Эхо москалей, от которых мы постоянно открещиваемся. Эхо НАТО, коряво осыпающееся в мучительное реформирование армии. Эхо Майдана, наконец. Майдана, который грозился узурпаторам судьбой Чаушеску, но в итоге заплатил сотней жизней за комфортное бегство узурпатора и паразитическое существование его преемников.
-
Казус Глузмана
У философа Платона в диалогах "Тимей" и "Критий", где речь об Атлантиде, автор-грек беседует с египетским жрецом. И египтянин, внимая умствованиям грека, говорит по-отечески снисходительно: "Вы, греки — как дети". Так вот, сегодняшняя, предыдущая, да, пожалуй, и будущая власть — они против таких глузманов — как дети.