• YOГА журнал
• 2011.12.07
• http://read.yoga.ua

Лариса Воробьева

     Абхазия… Дома с колоннами и балконами, высокими парадными подъездами и фигурами античных героев на обсыпавшихся ступеньках… Их лишенные стекол окна уже который год ошеломленно смотрят в мир… Памятник у дороги: «Героически погибшему»… Смуглые лица местных жителей… Их отличие от наших, украинско-столичных, скорее чувствуется, чем схватывается зрительным восприятием:  тишина и объемность в глазах. Море, местное вино, хачапури, чай… Постоянно хочется спать. Засыпаю везде – на садовой скамейке, собравшись посмотреть на море, на лужайке возле музея резьбы по дереву,  по дороге в горы – в кузове «газельки», среди длиннющих бамбуковых палок, котелков-рюкзаков… Сплю как ребенок – безмятежно, крепко, будто выдавливая из себя во сне городскую сумятицу, освобождая место другому… Чему? Пока не знаю…

     На  место приехали глухой ночью, поставили палатки и, как только, сон втянул в себя обленившееся сознание, –  закричала сова… Она кричала совсем рядом,  три «двойных» раза с  определенным интервалом. Вместе с тем криком совы раздвинулся  среди гор невидимый занавес моего личного спектакля, сыгранного для меня, вместе со мной, независимо от меня…

     Утро встретило дождем – унылым и предельно безразличным. С удивлением  вглядываясь в обвитые лианами деревья, в мутную реку и суровые камни скал, долго не могу понять: «А что я здесь, собственно, делаю?»…

     Первые два-три дня чувствую себя улиткой  без домика  – обжигает все: ветер, вода, солнце… Больно физически… Плюс невероятное нервное напряжение – раздражает необходимость двигаться на четырех тренировках в день, раздражает способность людей говорить, особенно – логично, с постановкой задачи… Немного легче «идут» песни, но  эмоциональная возбудимость – просто поразительна! Слезы практически не контролируются… Да что со мной?!

     А на четвертый день пришла Тишина… Сначала – робкая, еле слышная… Она набирает во мне силу с каждым часом,  и я  перестаю слышать людей, во всяком случае, они мне больше не мешают. Чтобы ответить на вопрос, делаю над собой усилие – как будто выныриваю из плотного, но мягкого тумана… Длинные разговоры становятся абсолютно невозможными. И… Я раздвоилась… Есть то, что двигается, ест, иногда говорит – «это» воспринимается как что-то все-таки нужное – должны же где-то помещаться все эти селезенки, почки и прочее, но «это» – не главное… Кто-то главный без моего ведома, по крайней мере –  контролируемого, ведет постоянный диалог с полянами, я  слышу тропинку, секретничаю с какими-то сучками, люблю отдельные листики… Каждое утро иду к ледяному Водопаду.  Сначала отдаю  его ледяным потокам кожу – обжигаясь, выпрыгиваю, ошалело оглядываюсь вокруг, и лезу обратно, жду пока  Прозрачность  проберет меня до самых костей… Чувствуя себя очищенной, дезинфицированной, часто ору низким голосом, визг воспринимается как кощунство.  Иногда  Водопад открывает свое лицо:  чуть-чуть поворачиваются струи воды и между ними проглядывает лик того, кто знает о мире  все… Он – вечен, я – нет…

     Часто смотрю на реку, она в этих местах мутновата и очень быстра, иногда она останавливается, тогда вверх ползут камни.  Чувствую – рано мне туда всматриваться, не моего ума знание живет  среди этих мокрых огромных камней. Но отхожу от реки, как от Церкви – не униженной собственным слабоумием, а счастливой от того, что она – есть и когда-нибудь, может быть, когда подрасту, она возьмет меня в свои слушатели. Пока – рано…

     Все время хочется лечь на землю, зарыться в нее лицом, сравняться с поверхностью… Иногда мне кажется, что я сошла с ума. Вот просто тронулась и все… Тогда я испуганно оглядываюсь – не видят ли меня мои родственники – говорят, именно близкие люди «спасают» таких как я, спешно отправляя их в «дурку»…

     А какие люди меня окружают… Таких людей не бывает…

     Но нет – вот они: Игорь Матвейчук, руководитель ростовской  Yoga Studio, наш самый большой босс. Он ведет тренировки, руководит бытом лагеря и всем, чем можно руководить здесь, в Ростове и во всем прочем пространстве, имеющем неосторожность попасть в зону его пристального внимания…   Но, честно говоря, вряд ли этот стиль руководства описан хоть в каком-то пособии по менеджменту…  Задумчиво качнет маятничком и оглашает: «Будет так!» Самое странное – что так  и вправду будет! Его подруга Катерина  – такая же… Абсолютно безбашенное существо… Невероятное сочетание врожденного интеллекта и благоприобретенной образованности  с полным отсутствием каких-либо ограничивающих рамок. Она все время выскакивает «за пределы», она похожа на Вселенную, готовую к Большому Взрыву…

     На какой-то там день в наш лагерь пришла Тоня: «Привет! Я – Тоня, из Москвы, можно я с вами чуть-чуть поживу?» Ей чуть-чуть за двадцать, в горы она пришла сама – мужа не отпустили с работы. За плечами – небольшой рюкзак ( «все вещи перед походом я взвешиваю, беру то, что хоть на 100 грамм легче»), чуть-чуть денег («я давно уже поняла, что для того, чтобы ходить в походы, деньги не нужны») и – огромный солнечный зайчик, разлитый во всем  теле… Иногда Тоня остается с нами на целый день, даже тренируется, иногда – уходит в горы одна. Странно, но за нее как-то не нужно волноваться, с ней по определению НЕ МОЖЕТ ничего случиться – разве солнечный зайчик рукой  накроешь!..

     Рысь… Рыська!… Чудный и невероятно живой! Я долго не могу определить его возраст. Иногда он кажется пацаном, но однажды, возле костра, когда он пел одну из своих песен, мне вдруг показалось, что ему много, очень много лет… Рысь – Андрей Русинов – инструктор йоги из ростовской студии, плотник, кузнец, химик, поэт и профессиональный игротехник. В лагере он руководитель и самый непосредственный участник придуманной им же Игры – уже на второй день мы все вооружились палками, защищаясь от зверей, почетная роль которых досталась ему и  его помощнице. Андрей – житель леса, гибкий, быстрый, он стелется по траве, вкручивается в расщелины, дружит с «сущностями», которых, по его словам здесь – «видимо-невидимо», нужно просто поверить себе и не объяснять вдруг мелькнувшую между ветвями тень дурацким словом «померещилось», не обижать неверием  в существование тех, у кого мы здесь в гостях. Ежеминутно ожидая нападения, мы научились отрывать взгляд от земли – незамысловатая  Игра  толкнула нас к «иному» миру…

     И… Ворсон. Невероятный человек!… Как скала возле нашей палатки… Если на нее долго смотреть, из нее вдруг выступят  лица, каждое – со своей историей… Он сложён настолько безупречно, что просто не веришь  своим глазам – такими, наверное, были боги на Олимпе или спартанцы, не знавшие анаболиков и строго отмеренного, просчитанного компьютером количества подходов к штанге. Абсолютно естественная красота человека, не тренирующего свое тело, а  живущего ЦЕЛИКОМ.

     …Молчалив до суровости. Но в этой тишине – не меньше  звуков, чем в беззвучной  для глухих реке; в траве, поющей с муравьями; в воздухе, с шуршащим грохотом сбивающемся в облака… Ворсон – значит «ворующий сон», или «дарующий пробуждение». Он – индеец… Не по факту рождения, а просто по жизни… Не принятый в официальные общества русских индейцев как не знающий наперечет всех вождей всех племен, он  мечтает о своей индейской деревне… Чтобы ранним утром люди уходили в лес за ежевикой, ухаживали за пчелами, рубили, извиняясь, лес и накаливали камни для  индейской бани… В нашем лагере Ворсон – Шаман, он живет в настоящем индейском типпи, его «обязанность»  оживлять мертвых. Я боюсь быть убитой зверем Рысью, потому что оживляться придется у Шамана… А с ним как с рекой, невероятно страшно ошибиться в интонации… Вот скажу я что-то не так и останусь телом – тут, а духом – там, в Стране мертвых, за туннелем…

     Йога.Четыре тренировки в день.

     Энергодинамика Y23, асаны и психонетика. Где-то на пятом занятии «поймала» Зуб Дракона, сплела «паутинку»…  В первом приближении, конечно, но все-таки… Главное ощущение – ноги, врастающие в землю. В спортзале корни не пустишь, однако…

     Стартовая матрица. В сумерках… Такое ощущение, будто вместе с лучами солнца под дыхание  на сколько-то там циклов из меня бодрым шагом уходило мое старое тело… Не судите, инструкторы, мой неточный стиль – я ведь не для отчета, не для медицинских исследований… Хотя почему – не медицинских? Думаю, что врачам определенной специализации мой отчетик очень бы даже пригодился… Может быть, какой-нибудь очкарик даже  внес бы описание моих телесных переживаний в свою диссертацию… А что?! В раздел  «телесная шизофрения»? Интересно, есть ли такое понятие? Если нет, я готова дать ей определение! Это когда идет после тренировки в палатку тело, вроде бы – прочно склеенное, т.е. руки – там же, где и утром, ноги – оттуда же, где и вчера… Но! Они все – самостоятельны! Руки живут – сами, ноги – отдельно, от головы – только отверстия с врожденными функциями. И за всем этим с интересом наблюдает кто-то еще, не лишенный юмора и кое-какой способности к анализу. Он смотрит сверху и чуть-чуть слева… Шизофрения, не иначе… Но какая приятная, черт возьми! До семинара меня предупредили, что «йога под небом имеет свои особенности»… Но чтобы – такие… Как вы думаете, поеду ли я теперь в отпуск без йоги? Да чи ж я дурна! Только с йогой!

     Когда мы уходили из лагеря, в полной темноте спускаясь по немыслимой горной дороге к трассе, вновь прокричала сова. Она кричала совсем рядом,  три «двойных» раза, с  определенным интервалом… Как в ту первую ночь. Воздух стал плотнее, камни под ногами выгнулись дугой, я вздрогнула…  Занавес закрылся. То, что должно было состояться, состоялось…

     Сегодня, получив по «мылу»  фотографии, я вдруг разрыдалась как ребенок. Огнем запекло там, где живет, по преданию, мое вечное «Я» – в том месте, которое почему-то зовут «солнечным сплетением»…