Сало на мыло

19

Политологи и публицисты (владеющие острым пером почему-то в основном в социальных сетях) уже придумали новообразования: "эффект Сала", "засаленная Львовщина", "залили Сало за шкуру". Юные приколисты из общественных инициатив свою кампанию против Сало так и называют — липосакция. Такое впечатление, что Львовщина втянулась в конкурс на лучший словесный гнев против новоназначенного губернатора. Побеждает тот, кто лучше перескажет один и тот же заученный абзац о "заслугах" Олега Сало в бурные 2003—2004 гг.

А ведь на самом деле перед Львовщиной поставили зеркало. Гнев против Сало — это гнев против собственной беспомощности. Даже больше: если бы Сало не существовал, его нужно было бы придумать, чтобы проиллюстрировать крушение мифов о патриотичной Львовщине как последнем оплоте сопротивления. Назначение Сало все наперебой оценивали как публичный замер градуса радикализма в легендарной области, откуда якобы должна начаться новая волна национального прозрения. Одиозным губернатором власть должна была бы обозначить для себя порог терпения в регионе, славящемся патриотичным полноводием. Градус радикализма оказался традиционно львовским — на уровне безалкогольного пива: пощипывает, но не более. А порог терпения оказался полностью отсутствующим, поэтому после удачного приземления Олега Сало любой "каток" может заезжать на территорию области, не боясь наткнуться на многочисленные пороги. Более того: каждый "каток" отныне может почувствовать себя желанным и выгодным для тех, кто рейтинги набирает только в позе "под".

Олег Сало на Львовщине — это не плевок, не пощечина и не издевательство. И не сенсация, и не проблема. Олег Сало — это политтехнологический зонд, цель которого (как и любых зондов) — исследование полостей. Львовский политикум — полость. Чаще всего — пустота, не способная даже на безусловные рефлексы. О содержательном заполнении собой пространства речь не идет. Львовского политикума нет! Он не действует, не реагирует, не бурлит, не сопротивляется — он просто существует как биологическое состояние латентного присутствия, наслаждаясь одним только фактом своего размеренного бытия. Сало доказал: у страны нет Львова — той патриотичной, радикальной колыбели будущих революций.

Это полностью подтвердил не только провал голосования по недоверию Сало, но и фрустрация, воцарившаяся на Львовщине с момента представления одиозного губернатора. Львовские сословия, которые в мирное время за чашечкой ароматного кофе любят порассуждать о преступном режиме, имели несколько часов (3—4) для того, чтобы среагировать на назначение Сало. Руль Львовского областного совета находится в руках ВО "Свобода". Как и ключи от зала, где состоялось назначение Сало. Пока патриоты пили кофе и выстраивали планы спасения Украины, более чем одиозный чиновник был представлен. Событие широко анонсировали, никакой секретности. Но во время представления губернатора только журналисты решились скандировать "Ганьба!". Ни одна патриотическая (молчу уж о радикальных) партия не сподобилась хотя бы на спонтанный флешмоб в зале облсовета. Ни криков, ни блокирования трибуны, ни деструктива, ни демонстрации возмущения или чего-то подобного. И это при том, что о представлении "врага народа" должен был знать председатель Львовского областного совета свободовец Петр Колодий.

Будний день. Рабочее время. Все на местах. Все в курсе. У каждой партии есть своя пресс-служба. У каждой есть актив, сидящий на штатной зарплате. Позже, в эфире моей авторской программы "Прямым текстом", прозвучало полуанекдотическое объяснения члена бюро ЛОО "Батьківщина" — областного депутата Ивана Стецьковича. Оказывается, все руководители областных ячеек находятся в Киеве, они занимаются освобождением Тимошенко и евроинтеграцией — значит, на местах никто ничего не мог решить. В случае с Сало львовский политикум как никогда продемонстрировал свою допотопность. Это полный паралич местных партиек, полная их недееспособность и непрофессионализм. Слишком долго все они жировали в дистиллированных условиях, в теплой ванне патриотических одобрям-сов. Не было вызовов. Не было необходимости тренировать свои проворство, гибкость и вертикальную коммуникативность. Даже следить за Интернетом тоже не было нужды.

И дело тут даже не в том, что представляли Сало с букетами, аплодисментами и пожеланиями плодотворной работы. Первая неделя работы нового губернатора прошла под аккомпанемент оцепенения по ту сторону воображаемых баррикад. Если бы журналисты не начали бомбить политиков на предмет комментария — можно было бы подумать, что они все вымерли. Ни одна из ключевых партий не сделала официального заявления. Ни одна областная ячейка не собрала свое бюро, или политсовет, или исполком, или какие у них там органы. Новый глава ОГА успел уже озвучить свои планы на будущее — и только на шестой (!) день появляется заявление... Кличко—Яценюка—Тягнибока. Из Киева, конечно. Поскольку во Львове партийные ячейки в стиле "заклятых регионалов" ждали отмашку из центра. Весь этот ступор с Сало — вердикт партийной жизни украинского Пьемонта, оказавшегося совершенно беспомощным. Думаю, на государственный переворот или мятеж Львов отреагировал бы тоже где-то денек на шестой.

Сессия, на которой должны были выразить недоверие Сало, заслуживает отдельной новеллы. Самый меткий заголовок был бы "Саботаж". Логично было ожидать созыва внеочередной сессии — ведь сам статус "внеочередная" подчеркивает экстренность и исключительность ситуации. Оказывается, нет: назначение "бандита, изверга и почти зверя" вполне вписывается в обычный ритм жизни и плановое заседание облсовета через две недели.

Оно состоялось так же обыденно, как и назначение Сало. Недоверие — это две трети голосов. 78 голосов. Именно так Сало можно снять с должности. Арифметическая сумма фракций, считающихся оппозиционными, — 83. Т.е. количественно патриотичный Львовский областной совет может расправляться с любым губернатором. А на деле — пшик. Страна должна понять: во Львове нет реальной оппозиции, которая представлена качественно и так же качественно способна действовать на результат.

За пять дней до голосования мы с коллегой из радио "Свобода" насели на "батьківщиновца" Стецьковича с простым вопросом: "При арифметическом количестве фракций у вас есть реальные две трети голосов, которые проголосуют за недоверие Сало?" — "Посмотрим, еще нужно над этим поработать, трудно сказать..." Реплики о магическом числе 83 ("Свобода" + УДАР + "Батьківщина" + Рух + остатки "Нашей Украины" + УНП + КУН) оставались без ответа. Недоверие Сало — это сознательная авантюра патриотов, которые являются патриотами только на митингах и заседаниях земельной комиссии. Они шли на сессию, не имея двух третей, как и ни малейшего желания их иметь.

Результаты голосования — более чем красноречивы. Против Сало избранники смогли собрать 72 голоса. Их достаточно для декларативного большинства, но оно, как известно, никаких последствий для губернатора не имеет. Самое интересное, как проголосовали патриоты, готовые умереть за Украину. "Свобода" недодала два голоса (певца Остапа Канаки и Филиппа Пилипенко, отца В.Пилипенко, нардепа из Партии регионов). "Батьківщина" — один голос ("фронтовика" Николая Барана, который возглавил департамент развития инфраструктуры Львовской ОГА). Народный Рух Украины недодал голос Василия Куйбиды, находившегося в тот день в Брюсселе. Единственная фракция, давшая 100 % голосов, — УДАР. В очередной раз предала УНП. Забыть нужно о Конгрессе украинских националистов, когорте вчерашних нашеукраинцев и просто внефракционных борцах с режимом.

Что интересно — даже среди оппозиционеров, участвовавших в голосовании, нашлись три тушки, сознательно испортившие бюллетени. Как видно из фотоотчета местных интернет-агентств и информации счетной комиссии, все три бюллетеня испортили, похоже, депутаты из "Батьківщины". Причем виртуозно. В одном из бюллетеней галочку поставили в графе "За" и одновременно в графе "Воздержался". Виртуозность тушек заключается в том, что депутаты подходили к урнам и пафосно показывали свой бюллетень прессе. Однако фотокамера зафиксировала двух "батьківщиновцев", которые демонстрировали свой бюллетень, держа палец на графе "Воздержался". Могло показаться, что депутат проголосовал "за", однако он мог закрыть пальцем заполненную графу "Воздержался". Эти два депутата — главный врач одной из райбольниц и бывший начальник УМВД (та же должность, которую занимал Сало). Впрочем, и их бюллетеней не хватило бы для недоверия Сало. Поэтому изобретателей никто особо упрекать не будет.

Да и вообще — никто никого упрекать не будет. Потому что руководители ключевых фракций даже не пытались позаботиться об обязательной явке, не говоря уж об обязательном голосовании. Никакой мобилизации не было, никакого ажиотажа тоже — несмотря на весь публичный "нагоняй" в адрес Сало. Это была игра с заранее известным результатом, точнее, его отсутствием. И заявление "Батьківщини" о повторном голосовании о недоверии выглядит истеричным. Потому что можно 100 раз голосовать с тем же результатом. Если не меньшим.

Показательно и то, что против "звериного оскала режима" на пикет вышло целых 40 (!) человек. Большинство из них — активисты общественного движения, которые во время "злодеяний" Сало еще в школу ходили. Никакого общественного возмущения это скандальное назначение не вызвало. Трудно поверить, но во время уличного блиц-опроса для моей программы большинство людей говорили, что, быть может, бывший правоохранитель наведет порядок. Были и такие, которые говорили, что с божьей помощью новый губернатор станет хорошим хозяйственником. И не нашлось ни одного (!) прохожего, который бы агрессивно резко выступил против Сало.

На эфире я сказал господину Стецьковичу: "Если бы три крупнейшие в регионе партии вывели хотя бы десятую часть своих сторонников, то губернаторская площадь была бы забита людьми". На что "батьківщиновец" интригующе улыбнулся: "В день голосования увидите". Правда, спустя пять минут, уточнил, что в партии еще нужно посоветоваться. Как видим, посоветовались — и решили не выводить на улицы свидетелей своего мышиного поражения. Львовские партии вообще не обращались к своим избирателям по вопросу Сало. А избирателям глубоко фиолетово, кто у нас очередной губернатор. Вопрос: "А что теоретически могло бы вывести львовян на улицы?" — имеет простой ответ: ничего. Иногда ловлю себя на мысли, что революция может разразиться не из-за языка, назначения Сало, Таможенного союза и т.п. — а, например, когда правительственный кортеж случайно переедет мохнатого пса.

Сало — это цена львовского патриотизма и радикализма. Цена фактически бросовая. Миф о Львове как о самом принципиальном регионе уже невозможно поддерживать. Во Львове нет ни действенных партий, ни гражданского общества, которое может качественно противостоять откровенным провокациям. Всех все устраивает. Сало на всю страну легитимизировал яловость местных митингующих, неспособных ни на какой политический результат. А митингующие сохранили на должности идеального спарринг-партнера, о котором можно только мечтать, — ведь теперь будет кого беспощадно клеймить, отвлекая внимание от собственных провалов. Чем больше Сало — тем больше оппозиционного пиара. "Вот и встретились два одиночества".

Спустя час после проваленного голосования львовские патриоты разошлись по кофейням Пьемонта. Все неторопливо пили ароматный кофе, настроение было хорошее... Еще бы: Украина в опасности, а это — их звездный час.