Согласно официальным данным НБУ, объем просроченной задолженности на 1 января 2012 года составлял 79,292 млрд грн, или 9,61% общего объема кредитного портфеля всех отечественных банков. На возмещение возможных потерь по кредитным операциям финансовые структуры зарезервировали 118,941 млрд грн. В течение прошлого года объем проблемных активов сократился на 6,55%. Причину едва наметившейся положительной динамики эксперты связывают не столько с оздоровлением экономического климата в стране, сколько с усилиями самих банков. Для очищения портфелей в ход идут любые способы мирного урегулирования споров с заемщиками — судебные разбирательства, продажа или списание наименее перспективных просроченных кредитов. После эйфории кредитного бума отношения между банками и заемщиками нередко переходят в стадию откровенного противостояния, в то время как куда более выгодно придерживаться тактики досудебного урегулирования споров. "В течение длительного судебного процесса увеличивается проблемная задолженность, под которую формируется резерв,— отмечает партнер, руководитель судебного департамента адвокатского объединения (АО) "Актио" Ольга Просянюк.— Затем, в случае получения решения в пользу банка, исполнительная служба забирает 10% от назначенной судом суммы задолженности, еще до 15% от нее получает организация, реализующая объекты залога. При этом имущество должника обычно продается на вторых или третьих торгах, теряя 30-50% стоимости". Да и первоначальная цена продажи докризисных залогов теперь довольно часто не обеспечивает полного погашения суммы долга. Учитывая то, что процедура принудительного взыскания нежелательна ни для банка, ни для заемщика из-за значительных затрат времени и средств, стороны вынуждены искать компромисс. В качестве наиболее значимых примеров внесудебного урегулирования споров с должниками партнер международной юридической фирмы (ЮФ) Baker & McKenzie Игорь Олехов приводит прецеденты реструктуризации международных долгов, которые велись и продолжают проходить у многих финансово-промышленных групп и некоторых украинских банков. По мнению господина Олехова, такой способ урегулирования споров позволяет сохранить конфиденциальность взаимоотношений должников и кредиторов. В свою очередь партнер ЮФ "Василь Кисиль и Партнеры" Ярослав Теклюк среди наиболее распространенных способов мирного урегулирования споров называет реструктуризацию задолженности, обращение взыскания на залог во внесудебном порядке и договорное списание банком денег со счетов должника. Впрочем, последний способ на практике работает крайне редко из-за отсутствия средств на счетах заемщиков. "Я бы разделил все механизмы внесудебного урегулирования споров, связанных с возвратом задолженности, на мирные переговоры, в ходе которых банки и заемщики вырабатывают взаимовыгодные схемы погашения кредита, и внесудебные процедуры, такие как обращение взыскания на предмет ипотеки на основании договора,— рассуждает глава судебной практики адвокатской фирмы (АФ) ENGARDE Иван Мищенко.— В последнее время банки все активнее используют второй способ, дающий возможность одним махом получить право собственности на предмет ипотеки, однако в этом случае препятствием для кредитных учреждений становятся БТИ, осторожно относящиеся к подобному способу обращения взыскания на недвижимость". К вышеназванным способам внесудебного урегулирования Ольга Просянюк добавляет рефинансирование или пролонгацию кредита, а также добровольную реализацию залогового имущества. "Наш приоритет — возврат заемщика к нормальному обслуживанию долга, в том числе с помощью реструктуризации,— отмечает директор департамента правовой защиты Эрсте Банка Александр Ярецкий.— Банк предлагает добровольную реализацию обеспечения лишь в том случае, когда заемщик не в состоянии обслуживать долг. Поэтому в прошлом году в нашем банке только в 41% случаев проблемные кредиты были погашены за счет продажи залогов, а соотношение добровольной реализации к принудительной составило 69% к 31%". В свою очередь Игорь Олехов упоминает о более сложных схемах реструктуризации, при которых заемщики передают банку заложенное имущество в собственность с правом его использования и дальнейшего выкупа путем погашения своих долговых обязательств.

Стороны конфликта могут вернуться к поискам взаимовыгодного компромисса как в течение судебного спора о принудительном взыскании долга, так и на стадии исполнительного производства. По словам директора департамента по работе с проблемными активами юридических лиц ВиЭйБи Банка Сергея Ревко, на этих этапах можно договориться о "рассрочке" исполнения судебного решения, в том числе о заключении мирового соглашения, в рамках которого должник и кредитор договариваются о порядке и способе возврата существующей задолженности.

Следует отметить, что фундамент многих проблем, с которыми сегодня сталкивается банковская система, был заложен задолго до кризиса. "Банковский менеджмент иногда по причине непрофессионализма, а зачастую и сознательно шел на завышение стоимости залогов,— считает Виталий Тытыч, управляющий партнер АО "Виталий Тытыч и партнеры".— В результате образовалась значительная разница между суммой кредита с процентами и реальной стоимостью имущества заемщика. С другой стороны, проблемы банков связаны с отсутствием правильного сопровождения кредитов. Ведь при помощи постоянного мониторинга финансового состояния заемщиков кредитные учреждения бы могли своевременно реагировать на появление первых симптомов возможных проблем. К тому же при возникновении сложностей банки неохотно рассматривают возможность приостановления начисления процентов или реструктуризации кредита. В силу вышеперечисленных причин внесудебное урегулирование проблемных кредитных отношений становится крайне затрудненным".

Далеко не все проблемные должники-физлица готовы идти на мирное урегулирование конфликтов с банком-кредитором. "Заемщики прячут или продают залоговый автомобиль по доверенности с правом реализации. Случается также, что должники прописывают несовершеннолетних в залоговой квартире или делают ее перепланировку, из-за чего затрудняется продажа объекта и затягивается время. Заемщики переоформляют другую недвижимость на родственников, что делает невозможным наложение ареста и продажу имущества в рамках исполнительного производства",— отмечает Ольга Просянюк. В случае "пропажи" кредитного автомобиля, работники банка устанавливают его местонахождение, а государственный исполнитель проводит опись и арест, чтобы затем продать авто через торги. Куда сложнее обстоят дела с конфискованной землей, которая сейчас практически не пользуется спросом. По информации госпожи Просянюк, после проведения третьих торгов банкам приходится принимать земельные участки на баланс или продавать их по цене в два раза меньшей, чем сумма задолженности по кредиту.

Схема ухода от выплаты задолженности за счет фиктивного банкротства среди заемщиков-физлиц теперь куда менее популярна. Ведь после внесения в прошлом году изменений в закон "О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом" (далее — закон N 2343-XII) физические лица уже не могут быть субъектами банкротства по обязательствам, которые не связаны с предпринимательской деятельностью. "Суды уже определили, что потребительские кредиты не могут быть погашены в рамках банкротства должника как субъекта предпринимательской деятельности,— поясняет Александр Ярецкий.— К тому же сейчас нередки прецеденты привлечения к уголовной ответственности за использование подобных схем".

Наиболее распространенной схемой уклонения от обязательств перед банками среди должников-юрлиц является фиктивное банкротство. В случае четкого планирования подобных действий кредитору бывает крайне сложно что-либо им противопоставить. "Закон N 2343-XII содержит спектр юридических инструментов, облегчающих положение должников и позволяющих им влиять на кредиторов в процессе банкротства,— сетует Виталий Тытыч.— То есть существуют вполне законные способы отсрочить, рассрочить, а то и полностью списать задолженность, не говоря уже о введении моратория на удовлетворение требований кредиторов и прекращение начисления штрафных санкций за неисполнение обязательств. И хотя перечисленные меры являются вполне легальными, процедуры запуска этих процессов зачастую сопряжены с нарушениями закона. А реализация схем вывода активов становится возможной исключительно благодаря попустительству судебной системы".

Ключевым звеном отработанной технологии ухода от исполнения обязательств является "свой" фиктивный кредитор, который в сговоре с заемщиком инициирует процедуру банкротства. "К должнику могут быть предъявлены фиктивные претензии,— описывает механизм действий Игорь Олехов.— Нередко недобросовестным заемщикам удается эффективно противостоять банкам и осуществить передачу активов подставным кредиторам". По его словам, должники при этом используют судебные решения, противоречащие даже здравому смыслу, не говоря уже об их законности. И хотя долю таких сомнительных процессов в общей массе прецедентов банкротства идентифицировать непросто, эксперты приводят довольно внушительные цифры. "На мой взгляд, это порядка 50% случаев,— считает Сергей Ревко.— Причем если посмотреть на суммы задолженностей, фигурирующие в таких процессах, понятно недовольство банкиров несовершенством законодательства о банкротстве, в особенности — распространением моратория на залоговое имущество".

В любом случае фиктивное банкротство является уголовно-наказуемым деянием. Поэтому финансовые структуры при малейшем подозрении на вывод активов своих должников стараются перевести дело из гражданско-правовой в уголовную плоскость. Так, в Эрсте Банке, по информации Александра Ярецкого, пытаются оспорить законность инициирования самой процедуры банкротства, а также направляют соответствующие заявления в правоохранительные органы. "Банки инициируют возбуждение уголовных дел в отношении должностных лиц недобросовестных заемщиков,— говорит Иван Мищенко.— Результаты работы правоохранительных органов оставляют желать лучшего, поэтому нередко финансовые структуры вынуждены нанимать внешних консультантов".

Банки стараются занимать активную позицию на любой стадии процесса банкротства. По словам Сергея Ревко, если процедура инициирована без нарушений действующего законодательства, банку приходится участвовать в процессе в качестве конкурсного или текущего кредитора, действуя в рамках процедуры, установленной законом N 2343-XII. "Шансы на получение возмещения в процедуре банкротства увеличиваются, если банк обладает большинством голосов в комитете кредиторов, является залогодержателем и добивается назначения независимого арбитражного управляющего,— говорит Ярослав Теклюк.— Перед судом, рассматривающим дело о банкротстве, банк может ходатайствовать об аресте активов должника. Такая мера является допустимой, однако применяется достаточно редко. Кроме того, на стадии санации или ликвидации управляющий санацией или ликвидатор имеет право оспаривать сделки, заключенные должником".

Впрочем, случается, что заемщик выводит все активы и залоговое имущество задолго до объявления банкротства, и к началу этой процедуры компания существует только на бумаге. Для того чтобы не допускать этого, банкам следует вести мониторинг состояния неблагополучных корпоративных заемщиков и при необходимости самим инициировать процесс банкротства. Формальным поводом для начала процедуры являются подтвержденные требования в размере, превышающем сумму в 300 минимальных зарплат (до 31.03.2012 — 321,9 тыс. грн, с 1.04.2012 — 328,2 тыс. грн.). Нанося такой упреждающий удар, банк получает максимальный контроль над работой ликвидационной комиссии. "В случае признания заемщика банкротом полнота возврата задолженности зависит от прозрачности процедуры реализации активов,— продолжает Виталий Тытыч.— Банкам, которые обычно являются кредиторами первой очереди, необходимо контролировать процедуру оценки и реализации активов, в особенности своего залогового имущества. А если активы были выведены из ликвидационной массы — инициировать возбуждение уголовного дела в отношении должностных лиц заемщика и подавать гражданский иск в рамках уголовного дела". Результаты во многом зависят от настойчивости и профессионализма банковских подразделений по взысканию долгов и привлечения опытных внешних консультантов, специализирующихся в данной сфере. Стоит отметить, что независимо от исхода дела банкротство должников имеет целый ряд отрицательных последствий для банка: кредитный портфель учреждения ухудшается, а формирование резервов под проблемные активы, равно как и оперативная работа по взысканию задолженности, требует дополнительных затрат.

В случаях умышленного затягивания процедуры банкротства юристы рекомендуют кредиторам продавать свои требования коллекторским компаниям. "Банк может рассмотреть возможность вывода портфеля проблемной задолженности из активов путем продажи специализированным покупателям, которые проводят дальнейшую работу по взысканию задолженности,— говорит Игорь Олехов.— Но наш опыт ведения таких проектов свидетельствует о несовершенстве законодательного регулирования подобных сделок. Поэтому мы рекомендуем банкам привлекать квалифицированных юристов для тщательного регуляторного и налогового планирования операции". Действительно, кредитные учреждения стали чаще склоняться к решению об уступке своих "токсичных" портфелей коллекторам. По информации Александра Кабака (должность?), к концу 2011 года в сравнении с аналогичным периодом 2010 года объем предложенной к продаже проблемной задолженности возрос в два-три раза, а в структуре предложения увеличилась доля обеспеченных займов. Активные покупатели долгов — несколько крупнейших коллекторских компаний, а самой значимой сделкой 2011 года стала продажа УкрСиббанком портфеля залоговых кредитов на общую сумму около $1 млрд. "По нашим оценкам, объем проблемных долгов составляет порядка 90-95 млрд грн,— обобщает Александр Кабак.— В работе у коллекторских компаний находится около 20 млрд грн, что не превышает 21% всей просроченной задолженности. В перспективе партнерство коллекторов с банками будет активно развиваться. Среди форматов такого сотрудничества можно назвать комиссионную отработку портфеля, предоставление юридических услуг по подаче и сопровождению исков в судах, а также факторинг".

Сегодня далеко не все кредитные учреждения готовы сотрудничать с коллекторами в той или иной форме. Некоторые из них предпочитают "накачивать мускулы" собственных подразделений по работе с "проблемкой". "Для банка, имеющего налаженную структуру софт- и хард-коллекшена и хороший штат квалифицированных юристов, передача активов коллекторам менее выгодна,— считает Дмитрий Жаданов (должность?).— Ведь в этом случае нарушается целостность и последовательность взыскания, да и обратно активы нередко возвращаются в запущенном состоянии. Банку было бы интереснее продать ряд "малых" активов, затраты на взыскание которых неадекватны возможным суммам возврата, но пока что коллекторы предлагают за такой портфель заниженные суммы".

В ноябре 2010 года после вступления в силу постановления НБУ N424 банки получили право списывать безнадежные кредиты со своего баланса. Однако процесс избавления от токсичных активов подобным способом не сразу приобрел массовый характер. Виной тому — особенности налогообложения операции. "Списание банком задолженности трактуется как доход и облагается налогом на прибыль в 21% за счет резервов банка,— говорит Игорь Олехов.— Кроме того, в случае списания задолженности заемщик фактически получает прибыль, и банк, действуя как налоговый агент, обязан удержать в пользу бюджета налог на прибыль (подоходный налог ?) контрагента в размере от 15% до 17% для физических лиц". Поэтому кредитные учреждения списывают только абсолютно бесперспективные займы — когда ни принудительное взыскание, ни переговорный процесс, ни уголовное преследование уже не могут вернуть денежные средства. С 1 апреля 2011 года сложностей добавило вступление в силу в полном объеме нового Налогового кодекса. В одном из пунктов этого документа перечислены признаки безнадежной задолженности, которым должны соответствовать подлежащие списанию кредиты. Неопределенность в вопросе сохранялась вплоть до ноября 2011 года, пока налоговики и НБУ не заявили о решении проблемы. В частности, фискалы разрешили банкам списывать за счет резервов задолженность, не соответствующую признакам безнадежности согласно кодексу, в порядке, который определяет постановление НБУ N172 от 1 июня 2011 года, причем без отнесения этого страхового резерва к доходам налогоплательщика. В случае погашения ранее списанной задолженности за счет заемщика или отчуждения залога банки должны увеличить свои доходы на сумму компенсации и заплатить налог на прибыль. Подобный порядок разъясняет письмо ГНСУ от 2 ноября 2011 года N 5010/7/15-1417. "Благодаря упрощению процедуры в соответствии с нормами Налогового кодекса и согласованию позиций ГНСУ и НБУ ситуация со списанием проблемных активов на внебалансовые счета действительно улучшилась,— комментирует Александр Ярецкий.— Для списания достаточно классификации кредита как безнадежного по методике НБУ и наличия просрочки свыше 180 дней. Такие кредиты необязательно должны быть абсолютно бесперспективными для взыскания. Иногда связанные с ними дела находятся в судах, присутствует обеспечение и т. д. Поэтому после списания задолженности банк продолжает работу, направленную на ее возврат, в том числе за счет залогов". В ноябре 2011 года НБУ проинформировал рынок о списании 21 млрд грн безнадежной задолженности.