Представители политических организаций, поддерживавших правительство А. Суареса, указывали в беседах, что при сложившейся расстановке сил они опасались главным образом конкуренции «Народного альянса» М. Фраги Ирибарне. В руководстве этой неофранкистской группировки оказались шесть бывших министров каудильо. Она откровенно апеллировала ко всем, кто на протяжении сорока лет активно поддерживал режим фашистского диктатора, и рассчитывала сохранить свои позиции при видимости демократии.
Чтобы успешнее противостоять натиску «Народного альянса», сторонники правительства решили создать коалицию— Союз демократического центра (СДЦ). О своем согласии вступить в нее объявили федерация демократических и либеральных партий, народная, христианскодемократическая, народнодемократическая, либеральная, социалдемократическая и прогрессивнолиберальная партии и социалдемократический союз.
«Народный альянс» считали наиболее опасным врагом и все партии демократической оппозиции. Об этом говорили, в частности, делегаты состоявшейся в последней декаде апреля четвертой конференции мадридской организации Коммунистической партии Испании. Выступивший на конференции с докладом Виктор Диес Кардьель призвал коммунистов сделать все, чтобы обеспечить кандидатам КПИ наибольший процент голосов. В то же время он подчеркнул, что левые силы дадут настоящий бой неофранкистам.
Итоги выборов, состоявшихся 15 июня, показали, что испанский народ решительно отвергает франкизм в каких бы то ни было его проявлениях и стремится к упрочению новых, демократических порядков.
На первое место по числу собранных голосов вышел Союз демократического центра, подтвердивший, таким образом, свою роль наиболее влиятельной буржуазной партии страны. За него проголосовало в общей сложности более 6 миллионов избирателей. Своим успехом СДЦ был обязан прежде всего обещанию довести до конца демонтаж франкизма. Избиратели оказали доверие А. Суаресу, учитывая, что именно он начал реально претворять в жизнь курс на восстановление демократических свобод всего девять месяцев спустя после смерти Франко, не дожидаясь формальной отмены законов, провозглашенных фашистским диктатором.