Украина как миф

Текст, напугавший киевскую медиа-тусовку. И чего я, собственно, сказал?..

О вреде силлогизмов в практике государственного строительства

Мне нравится украинская публицистика! Безупречная логика; разящая ирония; наконец, интеллигентность авторов…Короче говоря, налицо все признаки плебейства, мстящего «хозяевам жизни» «холодными ножевыми ударами силлогизмов» (Ницше). Но так хорошо пестовать самомнение. Реально подвинуть с насиженных мест вышеупомянутых хозяев – не получится.

В мирных целях...

Дело не в интеллигентности (не) упомянутых авторов, а в общем их подходе. Едва ли не каждая вторая их публикация – опровержение того или иного пропагандистского постулата. Что самое смешное – они всегда находят аргументы убойной убедительности! Печаль в том, что десятилетие сменяется десятилетием, а постулаты, вроде бы давно опровергнуты, все никак не теряют своей актуальности.

Взять хотя бы болезненную для автора этих строк мифологему о расколе Украины на Восток и Запад. Доходит вплоть до требований от украинцев Донбасса «зробити якійсь чин», чтобы доказать его «украинскость». Товарищи явно не понимают, что так же можно требовать у них доказать существование Украины. Вот попробуйте предъявить убедительные аргументы, что она является реальностью. Ссылаться на Конституцию смысла нет: текст Основного Закона на наших просторах практически никогда не служил серьезным аргументом, в том числе для т.н. «Конституционного суда». Прикажут – и завтра же строки «Украина есть суверенное и независимое ...» с полнейшей     серьезностью на сумрачных лицах ребята в лиловых мантиях объявят несоответствующими Основному Закону государства.

Ссылка на международное признание наших границ стоит того меньше. Чтобы далеко не ходить: границы Грузии тоже признаны мировым сообществом, но попробуйте назвать грузинским подданным жителя Сухуми или Цхинвали. Вообще признание Объединенных Наций – штука обоюдоострая. В 1965-м колониальная администрация Южной Родезии объявила о своей независимости от метрополии, мир нового государства не признал. Счел это попыткой продлить для территории колониальное ее состояние. Зато когда колониальная администрация Украины практически один к одному повторила этот финт в 1991-м – тот самый мир встретил появление нового государства на карте Европы чуть ли не аплодисментами. А в чем, собственно, разница? Исключительно в том, что у нас, в отличие от Родезии, аборигены от колонизаторов цветом кожи не отличаются.

Трудно назвать аргументом и язык, распространенный на той или иной территории. Собственно, здесь тоже не все ясно. Скажем, говор, которым общается «пролетарский» Донбасс, в лучшем (для единомышленников п. Андруховича) случае можно назвать «пиджин-рашн». Он густо замешанный на украинский фонетике («шо», «де», фрикативное «г» и т.д.), на соответствующей мелодике. И обрубков украинских слов – в избытке. Выводы из этого можно делать любые, но в любом случае они не приблизят нас к ответу на вопрос: существует ли Украина на самом деле, или она – миф…

Вот именно! Украина – это МИФ. Полноценный. Сочный. Скажу больше. Именно полнокровная, ни от кого не зависимая жизнь мифа об Украине является необходимым и достаточным доказательством ее бытия. Собственно, иначе и быть не могло. Сначала должен был родиться миф об Украине, и только после (и вследствие) того она возникла как реальность, данная нам в ощущениях. Отсюда – деловое предложение: прекратить борьбу с чужой мифологией и поискать способы вдохнуть новую энергию в свою собственную. Не забывая, впрочем, о том, что настоящий миф имеет взрывную силу.

«Замуровали демоны!»

...В 1991-м все было более или менее очевидным. А представьте себя году этак в 1904 году, когда де-юре не существовало даже Малороссии – имелось лишь несколько губерний «Юга России», которые говорили... Собственно, всем «недоумевающим» еще Петр Валуев разъяснил, «что никакого особенного малороссийского языка не было, нет и быть не может, и что наречие их, употребляемое простонародием, есть тот же русский язык, только испорченный влиянием на него Польши».

Наверное, в 1863-м это звучало основательно. Но стоило слегка встряхнуть империю в 1905-м – и Центральный статистический комитет при Министерстве внутренних дел в ходе очередной переписи, среди прочего, заинтересовался: а какое количество подданных его императорского величества считает родным «малорусский языкъ» (чтобы не возникло разночтений, в скобках уточнялось: «украинский»).

Согласно переписи 1907-го года, на территории современного Донбасса по-украински говорило около трех четвертей всего населения. Точнее сказать не берусь: данные приведены по губерниям, чьи границы с границами современных областей не совпадали. Кстати, любопытный результат показала и Таврическая губерния. Здесь на «великорусскомъ» в начале прошлого века говорили 404,5 тыс. обывателей – против 611,1 тыс. «малорусскоговорящихъ» (еще 199 000 жителей губернии обозначены как «тюрки»).

...Так вот, если бы миф об Украине не был запечатлен в наших мозгах (а также в мозгах окружающих нас народов) – никакого возрождения нации, никакой «нежности» (по выражению Владимира Винниченко) в начале прошлого века не наблюдалось бы. И в конце – тоже. Ведь «миф есть (для мифического сознания, конечно) высшая по своей конкретности, максимально интенсивная и в наибольшей степени напряженная реальность... Это – совершенно необходимая категория мысли и жизни, далекая от всякой случайности и произвола».

Мысль Алексея Лосева («Диалектика мифа») понять несложно. Когда какой-нибудь ветеран лихорадочно уверяет вас, что в послевоенные годы под мудрым руководством т. Сталина ему жилось легче, чем сегодня, и в стране существовал порядок – будьте уверены: это живейшее его переживание. Которое невозможно опровергнуть ни иронией, ни железной логикой, ни – тем менее – статистическими выкладками.

Для полноты эксперимента попробуйте разговорить собеседника. Уже через пять минут старик вспомнит и о постоянном недоедании, и о безбожном воровстве начальства, тянувшего все, что плохо лежит (в том бардаке «плохо лежало» практически все) – и вообще выдаст вам такой «компромат» на обожаемую эпоху, которого вы ни в одной разоблачительной брошюре не найдете. И что? Да ничего. В своих убеждениях ваш ветеран останется непоколебим. Потому как формальная логика и «логика» мифа – «две вещи несовместны». Персонально такого деда можно «переубедить» разве что методами психоанализа. Где набрать достаточное количество психоаналитиков, чтобы переубедить миллионы украинцев?

На уровне общества миф если и можно преодолеть, то только одним способом – вытеснив его другим мифом. Точнее, поглотив старый миф новым, более универсальным. Так, как византийское православие поглотило славянскую демонологию языческих времен. Или как коммунизм сталинского пошиба проглотил само православие, приделав для собственных нужд еще самодержавие с народностью. Вот с католицизмом у т. Сталина случился облом – универсальности его убогому большевизму не хватило...

Олимпийское

Сталинские методы формирования «нового человека» были простыми и эффективными. Состояли они не столько в ритмическом декламирование примитивных «истин» всей массой подконтрольных СМИ, сколько в физическом устранении носителей всех враждебных сталинизму мифологем. По счастью, история не отпустила товарищу Сталину слишком уж много времени. Тем не менее, некоторые его эрзац-мифы продолжают действовать и сегодня. Вот, скажем, наиболее мне близкий (географически) миф о «Молодой гвардии». Никакого серьезного подполья, тем более «комсомольского», в Краснодоне зафиксировано не было. Донбасс вообще не создавал для оккупационных властей проблем. Но после Сталинграда Агитпропу понадобились легенды о героической борьбе советского народа в тылу врага. Одним из первых на пути Красной армии оказался Краснодон, а следом за ней сюда подтянулся «классик советской литературы» Фадеев...

Но эрзац – он эрзац и есть. Помню, как ржали мои одноклассники над выдуманными подвигами «молодогвардейцев» после экскурсии в Краснодон. Правда, в своем кругу. Чтобы учителя не слышали…

Настоящий миф – это не что-то навязанное извне. Это, наоборот, некое внешнее проявление деятельности глубинных структур мозга. То, что Карл Густав Юнг называл архетипами бессознательного. Когда питекантроп впервые почувствовал в себе способность мыслить – вряд ли он сильно обрадовался такому дару эволюции. Напротив, первый Homo sapiens обязан был смертельно испугаться пустоты, которая вдруг открылась его внутреннему зрению – и тут же населить ее доступными первоначальной воображении образами. Очевидно, мифическими. На то первоначальное, сознание, напластовывались новые слои, превратив его в подсознание.

Не думаю, что с тех времен что-то принципиально изменилось. Ну, разве что родился миф о всемогуществе науки. Тем не менее, человеческое сознание насквозь мифологично, и по-другому быть не может. Хотя бы потому, что человек не может знать всего. Я не о высокой науке – о том, что для принятия самых обыденных решений у нас практически никогда не хватает базовой информации, и мы действуем, исходя из накопленного ранее опыта – своего и чужого. Ну, к примеру, берем в магазине пакет кефира, ориентируясь на соответствующие надписи на упаковке. Хотя там, внутри – теоретически – может находиться что угодно. В том числе отрава.

А вот пример посложнее. Как известно, у русских принято через слово поминать родительницу собеседника в определенном контексте. Обитатель Средне-Русской равнины пропустит довольно специфические выражения земляка мимо ушей. Стереотип его поведения это предусматривает. В противоположность ему кавказский джигит, особенно если он только что спустился с гор, знает, что обязан на месте зарезать обидчика своей матери. Но и тот, и другой, по крайней мере тактически, останутся в выигрыше, если сойдутся в словесном поединке с рефлектирующий интеллигентом. Каковой для себя не сможет в отведенные для реакции мгновения решить: следует ли вмазать матерщиннику между ушей – или попробовать поискать в его… «междометиях» сермяжную правду…

На уровне национальном происходит примерно то же: пока украинская общественность еще только размышляет, насколько (а)морально бить морду провокатору, который 9 мая припёрся с красными тряпками во Львов – затулины, марковы и разные прочие другие колесниченки уже подняли вселенский вой по поводу «возрождения украинского фашизма». А значит тактически они выиграли. Может ли такое национальное «толстовство» обеспечить стратегический выигрыш – вопрос спорный. Причем только для нас, а не для наших «братьев», чья национальная мифология давно и однозначно определила место украинцев в своей иерархии ценностей.

«Чи діждемось ми Рафаеля?»

По большому счету, лучше, чтобы от нас исходила АКЦИЯ. И пусть тогда «братья» задумываются над ре-АКЦИЕЙ. Согласен, пока это звучит фантастически. И все же... «Було колись – запорожці вміли панувати». Кстати, о Тарасе. В свое время оказалось достаточным появление одного «Кобзаря», чтобы завибрировали «архетипы» миллионов украинцев. А ведь «Кобзарь» – в чистом виде мифологическая реальность (по Лосеву), напряженная и конкретная до высшей степени. В шевченковых стихах автор напрямую общается с гетманами, жившими за два-три века до него, и у читателя никаких вопросов по этому поводу не возникает. Если он, конечно – украинец, носитель соответствующего архетипа. Для всех остальных такое общение с предками – признак авторской неадекватности.

...Не буду здесь выводить формулу влияния Тараса Шевченко на украинское сознание. Отмечу только неординарный его аристократизм, которого так не хватает современному украинскому политику. В том смысле, как понимал это слово Хосе Ортега-и-Гассет: «Тот, кто живо чувствует высокое призвание аристократии – того зрелище масс должно возбуждать и зажигать, как девственный мрамор возбуждает скульптора». Пост-совковые массы – это, практически, тот самый «девственный мрамор». И тут уж как повезет. Дождемся ли мы когда-нибудь своего Рафаэля – или чужие дяди придут лепить из нас железобетонную тетку с веслом?