Серп и лотос

Можно ли быть ценимым в мире, если о тебе мало что знают даже на родине? Вот и харьковчанин Борис Косарев — фигура загадочная. Мастер графики, живописи, дизайнер и фотограф, театральный художник и книжный иллюстратор был равно хорош, как убеждаются исследователи, во всех своих творческих начинаниях, но…

«Имя Бориса Косарева всегда будет ассоциироваться с Харьковом — городом не только его рождения и смерти, но и долгой жизни, отданной на служение изобразительному искусству,— говорит куратор проекта Мирослава Мудрак, профессор Университета Огайо (США).— Сам дух этого города резонирует с личностью Косарева: так же, как этот город не попал в зону крупных центров искусства, так и Косарев, неизменный щедрый покровитель других художников, редко оказывался в центре внимания».

К примеру, в урочище Красная поляна под Харьковом накануне Первой мировой войны было «гнездо» авангардного литературно-художественного движения (сестры Синяковы, Бурлюки, Николай Асеев, Владимир Маяковский…). Борис Косарев был одним из ключевых игроков здесь. Может быть, его малая известность связана с тем, что в отличие от друзей юности он остался верен Харькову? Что говорить о широкой публике, если даже для исследователей его творчества стало открытием то, что он был ассистентом оператора на съемках культового фильма Александра Довженко «Земля». Причем найденная серия его фотографий представляет несомненную художественную и историческую ценность.

Проект собрал 105 работ, созданных Косаревым между 1915 и 1931 гг. в различной технике — от пера и чернила до карандаша, акварели и угля. От ориентальных мотивов (листья лотоса и абстрактные мотивы турецких ковров), которые характерны для его ранних работ, до игры с символами новой постреволюционной эпохи, таких как серп. «Это напряжение жесткой определенности, как острый угол, что сталкивается с дугой серпа, захватывает его воображение,— рассказывает Мирослава Мудрак.— Косарев избегает холодных жестких линий, фасады зданий и их арочные проходы он интерпретирует как четырехугольники, треугольники, но это всегда кривые линии».

Именно в Харькове — городе равноудаленном как от столиц революций социальных, так и художественных, а значит наделенном даром своеобразной свободы — и появился «Союз Семи», возглавляемый Борисом Косаревым. «Союз Семи» стремился найти место для искусства, свободного от политической предвзятости, несмотря на агрессивную атмосферу войн и революций, искусства без границ и языковых барьеров. Для «Союза Семи» характерен микс высокой культуры с артефактами прикладного, кустарного искусства.

Период, представленный на выставке, практически совпадает со временем столичности Харькова (1919-1934) — конструктивизм как эстетическая идеология плюс украинизация как часть госполитики.

«Украинизация принесла возрождение искусства и культуры, беспрецедентное открытие путей к мировому модернизму через эстетику конструктивизма,— говорит Мирослава Мудрак.— Выставка покажет, что харьковская эстетика индустриального конструктивизма — лирична и поэтична, что и демонстрируют работы Косарева, которые объединяют в себе конкретное и абстрактное, смягчая механистичные мотивы путем объединения их с живыми примитивистскими элементами».

Большинство работ Бориса Косарева, представленных в этом проекте, находятся в частной коллекции его дочери, Надежды Косаревой, много лет посвятившей сохранению и систематизации наследия отца. Вышедшая несколько лет назад монография Татьяны Павловой и Валентины Чечик «БОРИС КОСАРЕВ: 1920-ті роки. Від малярства до теа-кіно-фото» (К: Родовід, 2009) смогла отразить масштаб личности этого пока не известного широкой публике художника.

«Идею путешествующей выставки Надежде Косаревой предложила «Родовид-галерея», которая всерьез взялась за популяризацию творчества этого незаурядного художника. Предстоящая в декабре выставка в Нью-Йорке — первая в череде запланированных,— рассказывает Людмила Гарбуз, директор фонда «Стедли Арт Фундация».— Мы надеемся, что благодаря этому выставочному проекту вклад Бориса Косарева в модернизм получит, наконец, должное ему признание».