Певица назвала имена звезд, работающих под фонограмму.
- Лена, вы говорили, что иногда в зале на ваших концертах бывают люди, которые вас ненавидят. А как вы думаете, за что вас можно ненавидеть? За что вас не любят многие ваши коллеги?
- Не знаю. Видимо, за то, что я веду себя так, как считаю нужным, и говорю то, что считаю нужным. Вот один пример: после фестиваля «Славянский базар» все обсуждали, мол, Ваенга устроила скандал на репетиции. (во время репетиции концерта закрытия Ваенга успела отрепетировать только одну песню, когда начала петь вторую, неожиданно выключили музыку и сказали: «Ваше время истекло!» - Прим. ред.).
Время моей репетиции переносили несколько раз, я пропустила вперёд себя всех остальных артистов, которые пели под фонограмму, а когда я вышла, чтобы спеть живьём, потому что я не могу работать на концерте без репетиции, – оказалось, что как раз на меня этих 10 минут и не хватило.
Я начала петь, прошла один куплет – и мне вырубают «минусовку» посередине песни! Естественно, я разозлилась и сказала, что всех фонограммщиков я пропустила впереди себя, а мне живую репетицию провести не дали! Все возмущаются, мол, как я могла назвать всех своих коллег фанерщиками. Дескать, уж Ларису Долину, которая передо мной – цитирую - «назвать фанерщицей нельзя даже со зла».
Извините, но уважаемая Лариса Александровна Долина пела под фонограмму! И я это знаю, потому что ставили эту фонограмму наши звукорежиссёры. Уж мне как музыканту известно лучше всего, что там происходит и как там происходит. Я не хочу начинать войну – ну работают люди под фонограмму – это их личное дело. Но никогда в жизни ни на одном моём сольном концерте вы не услышите «фанеру». Либо я пою – либо я не пою. Всё!
Тем не менее, когда я открыла рот и сказала, что мне, исполнителю, который будет петь живьём, просто грубо обрубили песню и показали пальцем на выход – меня тут же назвали скандалисткой Шоу-бизнес вы хотите поменять? Вы вначале поменяйте эту систему! Зачем занимать чьё-то место? Ну решили вы для себя, что Ваенга плохая – ну и всё, и успокойтесь вы на этом!
Напишите плакат и повесьте себе на стенку: «Ваенга – плохая!» Вы знаете, на самом деле меня критиковать очень сложно, потому что я ничего плохого не делаю. Критиковать можно фонограммщиков, можно критиковать музыку, несущую зло, музыку абсолютно безнравственную – много чего можно говорить – типа зачем нам поющие трусы, зачем нам фонограммные мальчики с девочками, звёзды, которые поют действительно дурацкие песни – вот тут я ещё могу понять. А меня, извините – не за что.
Однажды я стояла в кулисах и мимо меня прошёл чей-то коллектив. Амбре было такое, что я думаю: ребята, чем вы занимаетесь? У меня парни так не пьют – по одной простой причине, что они вживую работают, и если бы они так пили, они бы просто не сыграли! Знаешь, я так иногда смотрю – просто ухохатываюсь перед телевизором: стоит гитарист – «играет» ну так самозабвенно! А я думаю: «Шнур-то хоть подсоедини!» У него даже шнура нет – а он играет! Ну нравится людям быть шутами гороховыми – ну пусть они ими будут, пусть! Не знаю, ребята, я так не хочу.
Я понимаю. что мне надо замолчать, потому что у меня впереди будут проблемы, мне кажется. Да, наша пресса не трогает определённый круг артистов, которые считаются звёздами, но именно только считаются. На самом деле народу на них наплевать, народ не ходит на их концерты, не слушает их музыку, не покупает билеты. Тем не менее, журналисты их не «кусают», а, наоборот, восхищаются: «Ах, наши звёзды приехали!» Да, я не люблю, когда поют под фонограмму – это моё личное дело. Я хочу просто делать своё дело – честно и с удовольствием. Надеюсь на человеческую порядочность.
Как мне однажды сказали мои друзья: «Сейчас стало модным не любить Ваенгу!». Модно, представляете? Это если бы вам сказали: «Ты что, ешь апельсины?! Фу, это не модно, надо есть мандарины!» (Смеётся).
- И то, что вы жили до недавнего времени на съемной квартире — в это тоже не верят...
- Это я тоже знаю. Читала: «Она пытается стать такой необычной, чтобы быть ближе к народу!» Да не надо мне пытаться! Приезжайте на мою квартиру съёмную и смотрите, как я там живу! Пишут, что у меня огромные гонорары. А на самом деле, всего чуть больше миллиона мой концерт стоит по райдеру. А теперь посчитайте штат работников – у меня большой живой оркестр, аренды-переезды-питание, передайте половину моим продюсеру-директору-администратору – откуда у меня могут быть свои квартиры?
У меня весь коллектив иногородний, все живут на съёмных квартирах – и я в том числе, ну и что? Иван Иванович Матвиенко, мой муж и продюсер, живёт на съёмной квартире! В Питере своя площадь есть только у моей бэк-вокалистки Алёны Петровской – она купила себе комнату в коммуналке на Петроградской стороне – и живёт, и довольна! Я не говорю, что это через год не изменится, я озвучила, что мы купили квартиру, куда надо переезжать, делать ремонт…. Мне хватает, мне нормально, я не жалуюсь, у меня всё в порядке.
- В новую квартиру вперёд хозяев принято запускать кошку. У вас целых три кота – кого пустите первым?
- Конечно, Патрика! Он такой нежный, добрый, ласковый – пусть в новое жильё внесёт всё это именно он! Но я ещё раз повторяю: эта квартира – всё, что у меня есть. У меня нет дачи на Рублёвке, нет дома в Испании, нет квартиры на Кутузовском. У меня под Питером на участке стоит баня с беседкой, которую все почему-то считают моей дачей.
Сейчас я строю загородный дом – да, дом недешёвый, хороший, рубленый, по старым технологиям. Я хочу, чтобы он был большим, светлым, с просторными комнатами, с отделкой в светлых средиземноморских тонах, полностью деревянный. Он строится долго, потому что всё это дорого. Там будет и ковка, и резьба, и резные наличники… У меня работают очень творческие люди, талантливые мастера. Например, одного резчика я ждала полгода, потому что он в это время занимался реставрацией церкви под Псковом. Строиться мой дом будет ещё лет пять, если заработаю. И это – всё, чем я владею!
- Да, не вписываетесь вы в понятия российского шоу-бизнеса….
- Вот у нас есть шоу-бизнес и есть русский рок, этно и другие вещи. К примеру, Петя Налич, Пелагея. Там все играют живьём! И их никто никогда не позиционирует с шоу-бизнесом – нет этих артистов там! Они не влились в эту тусовку, они стоят особняком. И когда у них начался размах с концертами на всю страну – люди это сделали, именно люди, а не шоу-бизнес. Меня сделали люди, и именно люди собираются десятками тысяч на мои концерты – вот и всё. И получилось так, что шоу-бизнес прибежал весь ко мне: «Здравствуйте, Леночка, мы из шоу-бизнеса!» И тут же появились журналисты, которые стали меня позиционировать, как певицу шоу-бизнеса.
Пардон! Я не звезда шоу-бизнеса! Я могу прийти туда – например, на «Золотой граммофон», «Песню года»… Если меня награждают статуэткой – я что, свинья какая-то, чтобы отказываться от почёта, игнорировать это? Я пришла, получила, поблагодарила, спела и ушла. Но мне что, на лбу написать, что ли: «Я не очень люблю шоу-бизнес!»? Потому что мне не нравятся законы и правила этого мира. Я не хочу туда лезть. Я очень люблю петь – и просто хочу спокойно петь, ездить по всей стране и общаться с людьми, которые покупают билеты и приходят ко мне на концерты. Мне не нужно общение с журналистами, я всю жизнь без них жила. Они свалились на меня в 34 года «Здрасьте, мы пришли!» А вас кто звал? Я – не звала! Я вообще в эту кашу не лезу.
- Однажды вы привели слова своего педагога, который говорил: «Ты не должна плакать на сцене, ты актриса!» А у Аллы Пугачёвой ещё в 80-е годы была написанная ею самой песня со словами: «Лишь на сцене плакать можно, а вот в жизни - никогда!» Как вы считаете, кто, так сказать, более прав?
- Я позволю себе не согласиться со строчками этой песни просто потому, что вот вы можете представить себе человека, который в жизни не плачет? Люди, вы понимаете, что это не нормально? У каждого своё… Когда мне говорят: «Вы очень эмоциональны!» мне всегда хочется привести в пример Италию, особенно южные её регионы. Там соседка с соседкой через балкон разговаривают так, как у нас бабы на базаре ругаются! И там подобные эмоции в порядке вещей.
Да, мы более нордические люди, более спокойные. А я эмоциональна и очень остро многое переживаю. Я кому-то этим делаю плохо? Мне моя мама всегда говорит: «Если ты кому-то чем-то вредишь, это плохо. Если ты распеваешь песни в 3 часа ночи, а соседка спит и у неё маленький ребёнок – это недопустимо». Надо просто соображать, что ты делаешь. Но я своим творчеством, своими песнями, своими текстами, своей работой разве сделала кому-то плохо?
Я могу делать не особенно хорошо, могу делать, на чей-то взгляд, просто никак, меня можно не любить, но плохо-то я не сделала никому! Я не пропагандирую насилие, какой-то там извращённый секс – я плохого не несу со сцены. Поэтому меня грызть и придумывать про меня какие-то гадости – это просто подло. Да, я плачу на сцене. Ребята, вот дайте мне дожить лет до 70-ти, я вам расскажу, почему я плакала. Я же не могу сесть и перед камерой вывернуть наизнанку свою душу и всю себя. Я просто не хочу этого делать! И это не захочет ни единый человек.
Подойдите к любой продавщице, учительнице, врачу - не знаю там к кому, и спросите: «Татьяна Петровна… или Светлана Александровна, вы не могли бы мне рассказать о своём муже? Вот самое сокровенное!» Я не думаю, что она вам расскажет, потому что она не захочет выворачивать душу до такой степени. Да, я свою душу иногда приоткрываю. Но по мне же видно – я очень громко думаю. Очень громко транслирую – да, энергетически, да, харизматически.. Но при этом при всём садиться перед камерой или микрофоном и всё как на духу рассказывать я не буду никогда.
Те же журналисты меня спрашивают: «Вот вы плачете прямо на сцене – что, у вас всё так плохо с мужем?» А мне в этот момент хочется их спросить: «А у вас всё с мамой, с папой хорошо?! В жизни, в семье всё отлично?» «А расскажите мне свою личную жизнь. Вот ваши родители развелись – что, у вас папа плохой? Или мама плохая? Нет, вы не молчите, вы отвечайте!» Естественно, на меня посмотрят, как на дуру. А почему же я тогда должна всем отвечать, что и как у меня в жизни?!