...не изучать по голливудским фильмам.

Что и говорить, в проекты «Гладиатор» и «Спартак» американские студии вложили немало средств и талантов, не поскупившись ни на что. И кино получилось великолепное во всех отношениях, практически безупречное. За исключением одного – исторической реальности. Поверьте, часы, случайно оказавшиеся в кадре на руке у какого-то легионера, это не самый большой ляп фильма о Максимусе.

Кстати, забавно, что в течение двухчасовой ленты нам так и не назвали имени и фамилии главного героя, поскольку Максимус – это просто прозвище, которое было у каждого почтенного римлянина (как Цезарь, Нерон, Калигула и т.п.). Не пристало римскому полководцу скакать на экране с одним лишь прозвищем, словно люмпену.

Но неискушенный зритель не заметил главной ошибки сценаристов: гладиаторские бои отнюдь не всегда были кровавой бойней, в которой участвовали специально отобранные и обученные рабы. В общем-то, этот миф появился вследствие крайне поверхностных знаний об истории Древнего Рима, его культуре и менталитете. Понятно, что для ознакомления с ними следует прочесть не одну книгу, но все же попробуем вкратце разобраться, кто же такие были гладиаторы и чем они занимались.

Первое начало гладиаторским боям положил древний ритуал, который римляне позаимствовали у этрусков: приговоренные к казни преступники могли сразиться между собой в публичном поединке, при этом победитель получал помилование. Этот прообраз «Божьего суда» (как называли в Средневековье дуэли) собирал немало зрителей, так что довольно быстро кто-то решил обратить сие зрелище себе на пользу и взять его под свою организацию. Древнеримская «братва» умела договариваться с властями. Но это были отнюдь не гладиаторы, а так – бои без правил на базарной площади.

Непосредственными предшественниками гладиаторских боев были традиционные игры – различные состязания и представления, которые в античном мире устраивали по разным важным поводам: праздникам, юбилеям, похоронам важных особ, выборам и т.д. Возможно, эту традицию римляне переняли у греков. Но если сыны Эллады свои игры устраивали в виде спортивных турниров по бегу, заездов колесниц, метанию копья и прочих предметов, то потомки Энея считали эту имитацию недостойным извращением. Настоящие мужчины должны не просто кидать копья, а метать их друг в друга, считали они. Поэтому на их играх устраивались почти настоящие сражения, да такие, что пыль стояла столбом.

Вернее почти, потому что дрались на них тупым оружием. Как потом, спустя века, на рыцарских турнирах. Это было что-то вроде американского реслинга: сражавшиеся отчаянно рубили и кололи друг друга, таранили и бросали о землю, однако всё это было понарошку. Жертвы случались, но только как несчастные случаи, если кто-то плохо тренировался и неудачно упал на пятую точку.

В этом и было главное отличие настоящих гладиаторов от смертников «боев без правил». Гладиаторы давали людям то, зачем те приходили на них смотреть – зрелище боя, увлекательное и продолжительное. Разборки же приговоренных обычно длились не более двух минут, но, в отличие от молниеносных поединков самураев, смотреть там было не на что, кроме настоящих окровавленных трупов.

Кроме того, гладиаторы не просто тупо бросались друг на друга с воинственными криками – нет, они разыгрывали сцены из жития богов или истории Рима. Отсюда огромное разнообразие «костюмов» и специализаций бойцов: например, вооруженные трезубцем и сетью ретиарии изображали Нептуна, а противостоящие им мурмиллоны (в шлеме с высоким гребнем) были как бы морскими чудищами. А на игры (именно игры, а не бои), посвященные темам славных побед римской армии, актеров наряжали в доспехи противоборствующих сторон. Позднее появились бойцы, специализирующиеся на каком-то виде вооружения и снаряжения: бестиарий (копейщик), димахер (два меча), эсседарий (воин на колеснице), эквит (легкий кавалерист) и многие другие, в том числе и гладиатор. Да-да, слово, которым мы называем всех бойцов Древнего Рима, вообще-то обозначало участника игр, вооруженного коротким мечом «гладиусом» и защищенного кирасой. Второе имя гладиаторов – провокаторы, потому что они обычно первыми вступали в бой, разогревая и заводя публику.

Со временем это стало профессией – очень тяжелой, но и хорошо оплачиваемой. Свободных гладиаторов было немало, и они нанимались как поодиночке, так и целыми командами. А вот среди любителей следовало бы выделить императора Комода I – того самого, которого в кино убил благородный Максимус. Исторический Комод был неважным императором, но хорошим гладиатором: он выходил на арену более 700 раз!

Однако недолго продолжалась гладиаторская вольница. Всё та же смекалистая «братва» решила прибрать их к рукам, и в результате формально свободные гладиаторы стали такими же зависящими от контракта со своими нанимателями бойцами, как сегодня профессиональные футболисты. Вместе с ними на арене участвовали в играх и гладиаторы-рабы, которых готовили к этой профессии с юности. Разница между ними была лишь в одном: раба можно было наказать физически, а свободного гражданина – только ударом по карману. А так гладиатор-чемпион с громкой славой ценился куда выше своего свободного безвестного коллеги, и даже его жизнь устраивалась куда лучше. Он был птицей в клетке, но эта клетка была золотой.

Тем не менее, порою на арене лилась и самая настоящая кровь – видимо, для придания гладиаторским играм в целом более реалистического характера. Иногда в амфитеатр приводили группу смертников, которых наряжали в доспехи и обещали всё то же помилование, если они выживут в настоящем бою с настоящими гладиаторами. Впрочем, так как гладиаторы тренировались драться не по-настоящему, то вместо них на арену выходили настоящие легионеры с приказом убивать мерзавцев-душегубов не сразу, а сначала немного погонять их по песку, на потеху жаждущей зрелища толпе.

А во времена Нерона, когда начались массовые аресты христиан, в амфитеатрах появилось новое жестокое реалити-шоу. Так как первые последователи Христа наотрез отказывались сражаться даже ради сохранения своей жизни, тем более между собой, то чисто гладиаторские бои с их участием были бы обычной резней беззащитных людей. Поэтому Нерон распорядился дать им роль эдаких «тореадоров». Дело в том, что поединки гладиаторов (точнее, бестиариев) с дикими зверями в Риме были такими же популярными представлениями, как нынешняя коррида в испаноязычных странах. Это было хитрое решение: христиане получали в качестве противника не человека, а зверя, поэтому могли с чистой совестью драться за свою жизнь.

Однако большинство из них не имели никакой военной подготовки, тем более женщины (хотя профессиональные женщины-гладиаторы были в Древнем Риме). А желая непременной смерти последователей Христа, устроители «игр» выводили против двух-трех мужчин с дротиками, за спинами которых тряслась от страха еще дюжина женщин и стариков, целую свору леопардов. Исход таких сражений был практически предрешен – вот почему позднее они трактовались не как участие христиан в гладиаторских играх, а как отдание их на съедение диким зверям...