Семь пустынь мира 3

   Седовласый аксакал, величественно поглаживая густую длинную бороду, долго осматривает трехколесного монстра издалека. Наконец, осмелившись, приближается на расстояние вытянутой руки, с размаху бьет стареньким сапогом по широкому колесу. "Мотоцикла, штоля?" Надтреснутый голос звучит глухо, как из колодца, возле которого наш караван остановился на ремонт. 
   Поздоровавшись, мы начинаем долгий разговор о достоинствах и недостатках "железного верблюда", плавно переходим на персоналии и, в конце концов, удовлетворивший свое любопытство старец зовет пить чай. Закон восточного гостеприимства! Средняя Азия, Узбекистан, затерянное зимовье в бескрайних песках. Экспедиция "Семь пустынь мира" в самом разгаре. За спиной долгая дорога по дну Аральского моря и плато Устюрт, впереди же — самая горячая часть пустыни Кызылкум и полная неизвестность. Наши трехколесные мотоциклы, так резво взявшие старт, видимо подустали, и, как настоящие корабли пустыни, стали проявлять животное упрямство. А если верблюд лег — значит, это надолго...

   Краткие технические характеристики мотовездехода “ИЖ-Самсон”: тип двигателя: двухтактный, двухцилиндровый; рабочий объем двигателя, см3: 347,6; система смазки: совместно с топливом; система охлаждения: жидкостная; максимальная мощность двигателя, кВт (л.с.): 18,0 (24,5); максимальный крутящий момент, Н-м: 35; снаряженная масса, кг: 470

   Все началось в апреле 2006, когда команда путешественников под руководством братьев Синельник стартовала из Уральска по направлению на юго-восток. Пять человек выехали на двух мотовездеходах "Иж-Самсон". Цель похода длиною более 15-ти тысяч километров — преодолеть семь наиболее сложнопроходимых пустынь Азии и Африки на отечественной технике. "Безумство! Зачем вам это надо?" — каких только эпитетов не наслушались Сергей и Александр при подготовке маршрута! Даже в конструкторском бюро завода ИЖ, разработавшем трехколесный мотовездеход, на братьев смотрели с грустью. А уральскому байкеру, и, по совместительству, инженеру-механику экспедиции Алексею Савинову, взвалившему на себя груз ответственности за работоспособность “монстров”, “по секрету” посоветовали отказаться от рисковой затеи.
   "Намучишься!!" — сказали.

   Пробные заезды по весенней распутице на только что купленных "каракатах" (еще одно прозвище мотовездеходов) показали, что мотоциклы хоть и совсем "сырые", но вполне пригодны для продвижения по бездорожью. И, конечно, внешне "Самсоны" выглядели очень эффектно. Огромные колеса, грузовой кузов, какая-то скрытая сила в трехколесной конструкции вызывали невольное уважение. Уже на маршруте, в районе древнего Кунграда, солидный узбек, обалдевший от невиданной техники, сходу предложил за мотоцикл живого верблюда. На вопрос, зачем ему такое ненадежное сокровище, да еще и в полуживом виде, ответил: — "Пахать буду!" Видя наше недоумение, честно добавил: "Двух дам! Сильно нравится! БАААЛЬШОЙ!"
   От Уральска до Атырау докатили без особых проблем. Часть пути “корабли пустыни” проехали в кузове грузовика (до первого бездорожья). Оказалось, что крейсерская скорость вездеходов на самом деле соответствует заявленной в техпаспорте. По асфальту — не более 40-55 км/час. При таком неспешном передвижении по трассе далеко не уедешь. Да к тому же, на ровной дороге переднее колесо начинало рыскать и вырываться из рук уже при скорости около сорока километров. Рулевая колонка с усиленными амортизаторами крепилась все к той же раме, рассчитанной на обычный утилитарный ИЖ. Но в будущем мы убедились, что десятилетия постоянства в выпуске модели не есть плохо!

   Однако, все по порядку.
   Первые песчаные гряды и настоящая степь! Казахстан. Необъятные просторы. Уже попадаются настоящие верблюды, с недоумением взирающие на наш караван. Сознательно оставляем асфальтированное шоссе в стороне и углубляемся в Черные пески. Запас бензина позволяет не экономить. В кузовах несколько канистр с топливом, водой и ящики с запчастями. Механик Леша умудрился впихнуть в ЗИП даже радиаторы. Да, да! Наш "ИЖ-Самсон" — с водяным охлаждением! К "ноу-хау" завода-изготовителя также относятся: раздатка с пониженной скоростью, задняя скорость, блокировка "дифференциала", роль которого и выполняет раздаточная коробка и гидравлическая тормозная система. На переднем колесе, к тому же — дисковая… Заднего моста, как такового,  нет. Две полуоси, закрепленные на полураме-маятнике, приводятся в движение двумя независимыми цепями. Центральная несущая рама и двигатель — от знаменитого "ИЖ-Юпитра". Фу! Это еще не все! Можно  было бы составить список нововведений нашего механика. Только в нем будут две основные фразы: "приварено намертво”, “усилено дополнительно". Но мы едем! И очень даже неплохо. А то, что периодически слетают ведущие цепи — ну, может, так задумано?..
   Таможенный пост на границе Казахстана и Узбекистана — как очаг современной цивилизации. Быстро проезжаем казахстанский участок и попадаем в “стерильную зону”, пятисотметровый отрезок между КПП. Такое ощущение, что мусор, разносимый ветром — это неотъемлемая часть пейзажа, а что здесь делают люди, непонятно. На дороге скопилось несколько автобусов и сотни три пассажиров. В основном это гастарбайтеры, едут на заработки в Россию. До предела забитые "Уазики" и "Газели". Загорелые усталые лица. Наше появление — красочнее циркового представления. Таких машин здесь еще не видели! Вопросы. Вопросы. Узбекские таможенники и пограничники тоже удивлены. Наверное, именно поэтому мы стоим у пропускного пункта битый час и утрясаем формальности. Наконец-то все печати поставлены… Здравствуй, Узбекистан!

   Бескрайнее плато Устюрт. Чудо природы. Идеально ровная долина уходит за горизонт. От Каракалпакии, за 100 км не встретили не одного поселка, ни одной живой души. Ветер, пустыня и низкое, свинцово-серое небо. Дождь, как привидение, появляется ниоткуда и мгновенно прекращается. Ночуем "в поле". Всю ночь по палатке барабанят крупные капли, а утром за два часа северо-западный ветер начисто высушивает глиняные такыры. Едем дальше. Погода радует, дневная температура колеблется от +8 до +10, а ночью…не жарко. Как будто и не в пустыне.
   За рулем “монстров”, в основном Сергей и Александр. Дневной перегон невелик. Обкатываем новые движки. Умные GPS навигаторы Garmin скрупулезно фиксируют и скорость передвижения, и направление. А в совокупности с программой "ОЗИ", мы постоянно знаем, где находимся. "Тьфу!" — скажет умудренный читатель — "Скучно!". Так до пустыни Кызылкум же еще и не доехали!
   Срезаем плато Устюрт на восток. Одиноко стоящая чайхана и столовая, и заправка одновременно. Удивительно, но обычных заправочных станций здесь нет. Бензин — плохонький и только “из-под полы”. Заливаем  все имеющиеся емкости до отказа. Радушная хозяйка подтверждает, что дальше поселков не встретите. "Там же дно моря!" Значит, едем правильно. На прощанье покупаем несколько тандырных лепешек и “по коням”…

   Наши “буцефалы” с трудом переваривают топливо разных сортов: качество бензина сразу отражается на мощности. Иногда, чтобы завести холодный двигатель, приходится здорово попотеть. А найти нейтральную передачу — это настоящее счастье. Но прогретые двухтактники работают устойчиво и нареканий не вызывают. В Комсомольске на Устюрте, куда приезжаем поздней ночью, встречаем местных байкеров. Степные "волки" напропалую гоняют на стареньких Ижах и Явах еще восьмидесятых годов выпуска. Рассмотрев "Самсоны", делятся секретами продления службы ижевских движков. "На местном газолине долго не поездишь, поршневая прогорает, да и дорог здесь отродясь не было, вот и научились из металлолома рабочие машины делать". На самом деле есть чему удивиться: на 70 дворов — более сотни мотоциклов! Уточняем направление к Аральскому морю, чем вызываем бурю эмоций. "Это же непроходимые места, загубите свои вездеходы, и помощи не дождетесь!"  Спасибо и на этом...
   Ранний подъем, едем за солнцем. Плато Устюрт внезапно заканчивается двухсотметровым  обрывом. Это граница "древнего" Арала, Чинк.  Море ушло за десятки километров.  Скалы из ракушечника — как естественное препятствие и предупреждение: там, внизу, запретная зона. Стоим на обрыве.  Да!! Ради этого стоило проделать весь нелегкий путь!.. Перед взором — свободное от воды дно моря, холмы, скалы, песчаные дюны и где-то на горизонте, голубой полоской — краешек Арала!
   На протяжении десятков километров только один приемлемый спуск, и тот размыт  весенними дождями. Но мы стремились именно сюда! И сложности начинаются!..
   Трехколесные вездеходы, достаточно бодро пробежавшие первые пятьсот километров, предстояло бросить на дно морское. Спуск с Чинка на минимальной скорости, с включенными блокировками более походит на осторожное продвижение с закрытыми глазами. Угол наклона — до 50-ти градусов.  Тяжелое рулевое колесо при резкой смене рельефа норовит вырваться из рук (вот и подумаешь о дополнительном рычаге или гидроусилителе!). А крутой поворот  на неровном склоне меняет  расстояние между точками опоры и “каракат” — на грани переворота. Несмотря на дополнительный вес в кузове и ящики с запчастями, приходится вывешиваться "за борт", сохраняя равновесие. Чертыхаясь и скрипя тормозами, опускаемся все ниже и ниже. На самое дно. В активной борьбе за устойчивость мотоциклов назад никто не смотрит... и только спустившись с Чинка, убеждаемся, что обратной дороги нет. Так может, это и к лучшему!?

   Дно Аральского моря, как лоскутное одеяло. Скалы  уступают место песчаным дюнам. Холмы из мягких донных отложений переходят в лунную поверхность солончаков. А в некоторых местах россыпи ракушек простираются до горизонта. Заросли саксаула выше трех метров! Единственное, чего нет, так это ДОРОГИ.  Передвижение по гребенчатому дну больше напоминает петляние в лабиринте бесконечных складок этого самого огромного одеяла. Бесстрастный GPS фиксирует среднюю скорость — 12 км/час. День и ночь меняются, а темная полоска Чинка так и остается неизменной, 200 метровый обрыв уходит с Севера на Юг и конца-края ему  не предвидится. Совершенно бесполезными оказываются точные "километровки". По координатам — мы НА ДНЕ МОРЯ, даже глубины указаны! Пытаемся добраться до открытой воды, но попадаем в настоящую трясину. Каракаты вязнут, двух ведущих колес явно недостаточно. К тому, что  цепи слетают постоянно, мы уже привыкли. Возврат в рабочее положение отработан до автоматизма, так же как и нелестные эпитеты в адрес разработчиков "Самсона". Наивные, мы не знаем, что все скрытые недостатки еще и не проявились…
   Неожиданно натыкаемся на старый грейдер. Проскочив в обоих направлениях, убеждаемся, что это дорога в никуда. От скал у подножия Чинка гравий и камень возили на буровые, но сейчас гравийка погружается в грязевое болото. Похоже, море медленно возвращается обратно. Остовы полуразобранных буровых вышек видны на горизонте и на одну такую "стартовую площадку" социалистического строительства решаем заглянуть в качестве экскурсантов в прошлое. Гнетущее состояние от увиденного… Тысячи тонн брошенного металла, развороченное чрево земли и километры труб, медленно превращающиеся  в труху…
   Заводим вездеходы и вновь меняем направление движения. Поиск выхода  из лабиринта продолжается.
   Когда на головном вездеходе заверещала слетевшая в тысячный раз цепь привода, Леша привычным движением вернул строптивицу обратно. Но "Самсон" остался на месте, несмотря на звучные щелканья коробкой передач. Что-то не то!!  Караван остановился и каждый занялся привычным делом. Лагерь разбили за 10 минут. А через 20 уже готов обед и  горячий чай. За неделю в пути каждый из членов экипажа научился не мешать друг другу.

   Кстати, напоминаем, кто является участниками проекта "Семь пустынь мира":
   Сергей Синельник — руководитель  проекта, водитель, Россия; Александр Синельник — водитель, Россия; Алексей Савинов, механик — водитель, Казахстан; Виталий Мельничук — художник и фотограф, Россия. И я, Александр Кислов — журналист, оператор и фотограф, Казахстан.
   Пять — оптимальное количество, проверено временем. Вытянуть застрявшую махину: четыре плюс один. Сделать разведочные заезды: 2 плюс 2, 1 в лагере. На опасных спусках: 1 плюс 2, да двое страхуют. При установке лагеря, приготовлении пищи, фото-видеосъемке, ремонте всем найдется работа.

   Со стороны лагерь выглядел, как защищенное укрепление, готовое к обороне. А внутри решалась судьба экспедиции. У полуразобранного ИЖа совещались путешественники. Как оказалось, с ведущей полуоси на головном вездеходе срезало шестерню. И именно ее нет в обширном ремкомплекте! А экспедиция на дне Аральского моря! До ближайшего мотомагазина — тысячи полторы верст. Поколдовав над машиной, механик решает принудительно заблокировать вторую ведущую полуось. И трехколесный мотовездеход превращается в одноногого калеку. Но мы можем продолжать движение!
   Правда, с пешеходной скоростью. Еще несколько километров назад сухой солончак сменился грязевым месивом из ила. И, в который раз поменяв направление движения, караван выбрался на старую заболоченную колею, оставленную многотонными грузовиками, возившими оборудование для буровых. Грязи здесь не меньше, зато ноги не проваливаются по щиколотку.
   Но самое непредвиденное ждет впереди. Размокшую насыпь просто смывает, и мы останавливаемся на… берегу зарождающейся реки. Справа и слева — болота и одинокие путники у промыва. Ситуация критическая…
   Трое разведчиков, сбросив обувь и брюки, перебираются на другой берег и уходят вперед.

   Ближе к закату, на изломе горизонта вдруг появляется черная точка. Животное или человек? Через несколько километров отчетливо различаем еще одну. Люди!! В этом “подводном царстве” Аральского моря! Подходим ближе, и с берега 10-ти метровой промоины знакомимся с каракалпаком Ажибаем. На стареньком газике он забрался в эти глухие места в поисках черного металла и так же, как и мы, уперся в размыв. Уже собирался повернуть назад, но заметил три одиноких фигуры среди бескрайнего озера и решил познакомиться с безумцами, идущими по воде. На ломанном русском он объясняет, что дальше старый грейдер вполне пригоден для продвижения. Но как туда добраться?
   Позже мы  узнали у местных жителей, что причиной разлива Амударьи в низовьях Аральского моря стали обильные зимние снегопады.
   За три с половиной километра полузатопленной грунтовки насчитываем десять размывов, от 2 до 12 метров шириной. Как здесь пройдут израненные вездеходы? Посовещавшись, разгружаем рабочий ИЖ и вручную переносим все вещи на 4 километра вперед. Привязав страховочный фал, отправляем мотовездеход в "свободное" плавание. Еще на большой земле заменили колеса для болот на камерные шины, как более надежные. Зачем болотоход в пустыне?! А теперь вполне вероятно утопить мотоциклы на дне высохшего моря… Минимальная глубина протоки — по-колено, а о максимальной даже думать не хочется: брошенный в темную воду пятикилограммовый булыжник унесло, как пушинку.  Тащим  монстра, метр за метром проплывая дно Арала. Когда за спиной оказались все десять размывов, Леша разбирает вездеход и, с рабочими деталями ребята возвращаются ко второму "Самсону". И все повторяется вновь. На одной из проток ИЖ глохнет ровно посредине. Из воды выглядывают только свечи и верхняя часть цилиндров двигателя. Как вездеход завелся, до сих пор непонятно! Но мы прошли все протоки! На четыре километра "плавания" было затрачено тридцать часов.

   Каракалпак Ажибай, с любопытством следивший за “купанием” железных коней, берется показать кратчайшую дорогу к Муйнаку. Но наши "Самсоны" требуют ремонта и уже не такие резвые. До поселка добрались  к утру, замерзшие (температура внезапно упала на 20(!) градусов), но довольные. Пили обалденно вкусный шубат в доме гостеприимного Ажибая. Первые сварочные работы, чертыханье механика у заветной техники: "Ну, кто так делает..!!!", и вновь дорога. Асфальтированная.
   Несколько сотен километров до Ургенча, как кошмарный сон. Видимо, долготерпение кораблей пустыни закончилось: не выдрежав оскорбления шоссейной дорогой, монстры стали разваливаться. Муйнак, Кунград, Ходжейли, Ургенч теперь знают, что за начинка у внешне грозных мотовездеходов. Посмотреть на израненные “каракаты” сбегались десятки человек. Традиционно попинав громадное колесо и, задав привычный  вопрос: "МОТОЦИКЛ, ШТО ЛИ?", любопытные каракалпаки вникали в технические тонкости придорожного ремонта. И дехканину и горожанину одинаково интересно, для чего эта загогулина, да зачем та пимпочка. Под Кунградом пришлось заваривать лопнувшую хребтовую раму и усиливать хлипкую рулевую колонку. Арматура и стальные уголки — лучшее средство от болезни. Гостеприимные узбеки помогали, чем могли. В цепочке вынужденных ремонтов есть и положительные звенья: каждая остановка — это тесное знакомство с жизнью в Узбекистане и общение с хлебосольными хозяевами. Плов, манты, лагман, шурпа, разговоры по-душам — расстаемся друзьями.
   Но вернемся к нашим упрямым бара…, простите,  “каракатам”. Недалеко от Нукуса попали в самое жаркое место пустыни. Плюс сорок! На самом деле, можно варить яйца, просто закопав их в песок! Хваленые радиаторы охлаждения не справлялись с нагрузкой, а термостат Леша забросил подальше за бархан со словами… Впрочем, словами это не назовешь…
   В Хиве, историческом центре древнего Шелкового пути, по которому пролегал маршрут, команду ждали непередаваемые впечатления, а механика — новые испытания. Наверное, насмотревшись на верблюдов, свободно гуляющих на воле, наши корабли пустыни проявили животное упрямство и отказались поворачивать. Ночной Ургенч надолго запомнит металлический скрежет, издаваемый упрямцами на каждом перекрестке  (своеобразный крик): ХОТИМ В ПУСТЫНЮ!
   И вот мы в пустыне Кызылкум! Вновь вынуждены раскидать мотовездеход по запчастям в поисках неисправности. Злые и полные решимости двигаться дальше. Только бы верблюд встал на ноги!

   Продолжение следует…