Юань и реальность

Фань Ган, генеральный секретарь Китайского фонда реформ, член Комитета монетарной политики Народного банка Китая, о китайской валютной угрозе, торговой войне и моральных стандартах

Внутренний и внешний дефицит США остается огромным, а уровень безработицы не просто большой, он еще и растет. Кто-то должен нести за это ответственность. И так как американские политики не хотят обвинять себя, то самый доступным козлом отпущения стал обменный курс валют в Китае, который не повышался по отношению к доллару в течение последних 18 месяцев.

Но решит ли ревальвация юаня проблемы Америки? Сегодняшние события наводят на мысль, что нет. Между июлем 2005 года и сентябрем 2008-го (до банкротства Lehmann) юань вырос по отношению к доллару на 22%. При этом квартальный дефицит текущего баланса США увеличился со $195 млрд. до $205 млрд. Многие экономисты соглашаются, что юань, возможно, недооценен. Но величина отклонения остается открытым вопросом. Экономист Мэнзы Чин, используя валютный курс по паритету покупательской способности (ППС), посчитал, что недооценка юаня составляет 40%. Но после того как Всемирный банк исправил ВВП Китая по ППС, снизив его на 40%, эта разница исчезла. Ник Ларди и Морис Голдаштайн предполагают, что в конце 2008 года юань был недооценен только на 12-16%. А Янг Яо из Пекинского университета определил это расхождение в 10%.

Предположим, что Китай действительно резко переоценил свою валюту, скажем на 40%. Если бы регулирование вступило в действие сразу, китайские компании тут же потеряли бы свою конкурентоспособность и не смогли бы экспортировать. Рыночный вакуум после ухода китайских товаров сразу же наполнился бы товарами других стран с низкими затратами на производство, таких как Вьетнам и Индия. Американские компании не смогут конкурировать с этими странами, поэтому в США не появится больше рабочих мест, но увеличится уровень инфляции.

Представим, что сейчас юань растет, но растет медленно, так, что Китай продолжает осуществлять экспорт в США по высокой стоимости, но с маленькой прибылью. Это значительно  увеличит уровень инфляции и заставит ФРС США ужесточить денежную политику, тормозя таким образом процесс выздоровления Америки, который и так нестабилен. При этом новые трудности в США и Китае отрицательно повлияли бы на доверие иностранных инвесторов, что еще больше ухудшило бы положение с занятостью населения в США.

В обоих сценариях занятость населения в США не увеличилась бы, а торговый дефицит не снизился бы. Что же делать? Опыт 1970-1980 годов, когда США последовательно давили на Японию, чтобы та переоценила иену, наводит на мысль о том, что политики США вероятнее всего потребуют, чтобы курс юаня поднялся еще выше.

Существующий обменный курс измеряет связь между двумя валютами, стоимость которых основана на производительности и внутреннем балансе национальных экономик. Причины нарушения курса можно найти по обе стороны. Если доллар нужно обесценить из-за существенной неустойчивости экономики США, проблемы не могут быть решены только путем снижения стоимости доллара. Конечно, существуют другие проблемы нарушения платежного баланса Китая и США, такие как чрезмерные национальные сбережения (которые составляют 51% ВВП Китая) и расхождения в ценах на энергию и другие ресурсы. Все эти проблемы вносят свой вклад в дисбаланс, и Китай должен их разрешить. Но нужно понять, что существуют фундаментальные причины дисбаланса и со стороны США, например — чрезмерное потребление, которое финансируется за счет чрезмерного левереджа и высокого дефицита бюджета. Только когда обе страны сделают серьезные попытки исправить свои внутренние фундаментальные причины, дисбаланс уменьшится значительно и на продолжительное время. Краткосрочные корректировки курса валют просто не смогут устранить отрицательные долгосрочные тенденции.

Китай может возобновить «управляемое плавание» своего обменного курса, особенно если уменьшится неопределенность по поводу общей посткризисной ситуации. Выбирая, стоит ли это делать или нет, разработчики стратегии в Китае, возможно, взвешивают факторы, начиная от международных обязательств Китая до потенциального вреда иностранного протекционизма. Или даже рассматривают «торговую войну». Но китайские политики, несомненно, имеют внутреннюю повестку дня, как и американцы. И главный вопрос этой повестки — поддержка роста занятости населения. Одна треть китайской рабочей силы остается в сельском хозяйстве, зарабатывая лишь половину того, что зарабатывают мигранты-рабочие в быстрорастущих городах Китая. Если больше фермеров пойдут в производство, где зарплата более высокая, или в сферу обслуживания, то это будет означать не только снижение уровня бедности, но и снижение неравенства доходов. По любым моральным стандартам эта цель так же важна, как все остальное, что присутствует в повестке дня Америки.

Тэги: фань ган китай юань