|
Проблемы заповедных акваторий в Черноморском регионе
Наталия Мильчакова, к. б. н.,
Институт биологии южных морей им. А.О.Ковалевского Национальной академии наук Украины
В последние десятилетия добыча минеральных и биологических ресурсов на шельфе Черного моря, одного из самых загрязненных водоемов в мире, сопровождается возрастанием транспортных потоков, антропогенной и рекреационной нагрузок на береговую зону и особо ценные природные комплексы. Это происходит на фоне глобальных климатических изменений, инвазии чужеродных видов, что в совокупности губительно сказывается на биологическом и ландшафтном разнообразии черноморской экосистемы. Из 3770 видов морской флоры и фауны 126 находятся под угрозой уничтожения. Особенно велико негативное воздействие на прибрежные акватории, где важнейшую средообразующую роль играет донная растительность – основной первичный продуцент, обеспечивающий нормальное функционирование всех звеньев экосистемы.
Новые концептуальные подходы к охране особо ценных морских природных комплексов и акваторий были относительно недавно представлены в Декларации ООН по устойчивому развитию (Йоханнесбург, 2002), документах ЮНЕП (1992, 2000), ряде европейских конвенций и директив (Natura 2000). Это способствовало увеличению темпа создания морских охраняемых акваторий (marine protected area или МРА) в мире более чем вдвое. В бассейне Черного моря насчитывается 60 МРА и водно-болотных угодий, из них 41 – у берегов Украины, в том числе 35 – в прибрежной зоне Крымского полуострова, признанного европейского центра биологического и ландшафтного разнообразия.
Большинство МРА имеет небольшую площадь и низкий охранный статус, только 7 входит в состав природных заповедников. Хотя количество охраняемых акваторий в Украине в несколько раз выше, чем в других причерноморских государствах, многие из них потеряли свою научную, экологическую, эстетическую значимость и ценность.
Проблемы МРА и охраны особо ценных природных комплексов в границах причерноморских государств рассмотрим на примере Украины, где они наиболее выражены. Нами выделено три основных блока общих проблем: законодательный, организационный и научный. К первому относится возможность разнонаправленных трактовок природоохранного законодательства, несоответствие действующих нормативных документов и актов ряду международных конвенций и соглашений, подписанных Украиной. Из-за несовершенства законодательной базы решение приоритетных государственных задач в области охраны природы и заповедного дела сведено на уровень местных властей, которые рассматривают их в основном через призму сиюминутных коммерческих интересов. Большинство объектов ПЗФ Украины, имеющих в своем составе МРА, не имеют государственного статуса, поэтому они практически не охраняются. Среди организационных проблем особо выделяется «остаточный» принцип формирования МРА, т. е. по «соседству» с прилегающими охраняемыми территориями, а не по их природной ценности и значимости. Отсутствие внимания государства к проблемам морских акваторий приводит к нерегламентируемой и хаотичной застройке береговой зоны, которая особенно выражена в Крыму и ведется практически без учета действующего законодательства и экологических проблем региона. Эту ситуацию не изменит и разработанная Программа развития заповедного дела в Украине (до 2020 г.), согласно которой формирование репрезентативной сети территорий и объектов ПЗФ, в том числе сети морских заповедных акваторий, отнесено только на период 2018-2020 гг., тогда как по Декларации ООН (Йоханнесбург, 2002) Всемирная сеть МРА должна быть создана к 2012 г. На устранение существующих противоречий направлены Указы Президента Украины (2008 г.) о формировании 19 национальных природных парков (НПП), но только один из них имеет типично морскую акваторию («АйяБайдарский», регион Севастополя), состояние которой стремительно ухудшается из-за освоения беговой зоны. В других создаваемых объектах ПЗФ Украины (ботанический заказник общегосударственного значения «Филлофорное поле Зернова» и региональный ландшафтный парк «Малое филлофорное поле») предусмотрена охрана лишь биоценоза филлофоры. При этом надо признать, что сохранение поля Зернова, крупнейшего в мире скопления неприкрепленной филлофоры, является сверхсложной экологической задачей, поскольку ее запасы сократились за последние 100 лет в тысячи раз – с 11 млн т до 6 тыс. т.
Последствия этой без преувеличения глобальной экологической катастрофы для экосистемы Черного моря еще предстоит оценить. Более того, выполнение природоохранных мероприятий в границах поля затруднено из-за разведанных здесь месторождений газа, а также освоения ресурсов шельфа в прилегающих акваториях, в том числе у берегов Румынии и Болгарии.
Не менее остро стоят и научные проблемы МРА. Хотя Национальная академия наук Украины признана координатором природоохранных исследований (ЗУ о ПЗФ, 1992), до сих пор отсутствует их единая комплексная программа для объектов ПЗФ, в том числе МРА. Зачастую научные исследования особо ценных морских природных комплексов имеют бессистемный и узкоспецифичный характер, что усугубляется малочисленностью специалистов, отсутствием финансирования и специального научного издания под эгидой НАНУ, рядом других проблем.
Приведем конкретные примеры наиболее выраженных проблем в области охраны особо ценных морских природных комплексов у берегов Украины. По нашему мнению, концептуальной ошибкой является отнесение ключевых макрофитов черноморской экосистемы (цистозиры, филлофоры и зостеры), имеющих высокий охранный статус в Европе (HabitatsDirective (92 /43 /EEC, Annex 1), к промысловым. Существующие расценки на них как на растительное сырье, не подлежат осмыслению. Так, согласно Постановлению Кабинета министров Украины (№ 448, 1998 г.) стоимость 1 т сырья (в $ США) составляет для цистозиры 3,2; филлофоры – 3,9; зостеры – 0,7. Это происходит на фоне того, что зостера включена в Бернскую конвенцию (1979), все перечисленные виды – в Красную Книгу Черного моря (1999), их сообщества охраняются в соответствии с европейскими директивами (Natura 2000) и рекомендованы ЕС для «Изумрудной сети» – территорий особого природоохранного значения (Areas of Specіal Conservatіon Іnterest, ASCіs).
По данным ЮНЕП указанные биоценозы относятся также к критическим местообитаниям. Из-за резкого сокращения ареалов цистозиры, филлофоры и зостеры, снижения их основных продукционных характеристик нами было рекомендовано внести эти виды в новую редакцию ККУ (2009), но это осуществлено только для филлофоры, что, очевидно, обусловлено созданием объектов ПЗФ с целью ее охраны. Предложенные рекомендации по увеличению добычи макрофитов на шельфе Украины на 25% (Збереження і невиснажливе використання…, 2003, стр. 142) являются ошибочными и губительными. Так, предполагается увеличить добычу зостеры до 15 млн. т, тогда как ее общие запасы в Черном море никогда не превышали 1 млн т. При этом утверждается, что получение из зостеры альгинатов обеспечит население Украины в этом соединении, хотя она, как представитель цветковых растений, не содержит солей альгиновой кислоты. Очевидно, что в сложившейся ситуации необходимо сменить национальную парадигму интенсификации добычи морского растительного сырья на их охрану и восстановление. При этом следует, в первую очередь, отменить Постановление КМ Украины № 448 и ввести мораторий на добычу промысловых макрофитов, которые не должны быть таковыми из-за их состояния.
В целом объединение межгосударственных усилий по охране особо ценных морских природных комплексов и созданию единой сети МРА позволит сохранить уникальное биологическое и ландшафтное разнообразие Черного моря, относящегося, как и бассейн Средиземного моря, к одной из hot spots биоразнообразия в мире (Йоханнесбург, 2002). В этом должны быть заинтересованы не только ученые и экологическая общественность, но и лица, принимающие решения, а также политические партия и движения причерноморских государств, деятельность которых направлена на охрану окружающей природной среды.
Проблемы сохранения биологического и ландшафтного разнообразия региона Севастополя
Лилия Бондарева, к. б. н.
Институт биологии южных морей им. А.О. Ковалевского НАН Украины
Сохранение природного биологического и ландшафтного разнообразия определено как одно из приоритетных направлений природоохранной деятельности в соответствии с «Национальной программой развития заповедного дела в Украине до 2020 г.», а создание развитой сети природных территорий и объектов с особым охранным статусом рассматривается как наиболее эффективный путь сохранения генофонда растительного и животного мира, типичных и редких ландшафтов, поддержания благоприятных экологических условий и равновесия.
Эффективное внедрение природоохранных мероприятий в регионе Севастополя связано с необходимостью сохранения природных ресурсов Крыма – европейского центра биологического и ландшафтного разнообразия, признанного Международным союзом охраны природы. Наземная и морская экосистемы региона уникальны, флора и фауна характеризуется заметным числом эндемичных видов, многие таксоны имеют охранный статус не только на национальном, но и на международном уровне. Природные комплексы Севастопольского региона уязвимы, относятся к неустойчивым и нуждаются в сохранении, рациональном природопользовании и бережном отношении. Сохранение в пределах природно-заповедного фонда ландшафтного и биологического разнообразия. Несмотря на высокий процент заповедности территории Севастополя (30,2%), существующая сеть объектов природно-заповедного фонда (ПЗФ) является нерепрезентативной, что не позволяет эффективно и в полной мере решать природоохранные задачи. К ее недостаткам относится отсутствие заповедников, сопряженное положение и неравномерное распределение заповедных объектов, размещение ряда памятников природы в урбанизированных и рекреационных зонах. Кроме того, не обеспечена охрана степей и природных комплексов Предгорья Крыма. Это отражено в научной литературе, где имеется большое число предложений по формированию новых объектов ПЗФ.
Перспективная сеть объектов ПЗФ почти 10 лет назад определена в региональном документе – «Комплексной программе охраны окружающей природной среды, рационального использования природных ресурсов и экологической безопасности г. Севастополя на период до 2010 г.». Однако ее рекомендации не выполняются, в регионе не создано ни одного нового заповедного объекта. Не учтены также рекомендации Ассоциации поддержки биологического и ландшафтного разнообразия Крыма – Гурзуф-97 по созданию приоритетных территорий и биоцентров. В связи с этим некоторые планируемые объекты утратили свое природоохранное значение, ведется целенаправленное выделение особо ценных территорий под застройку. Почти три года не решается вопрос об организации заказника «Караньский», для которого зарезервированы территория и акватория, выполнено научное обоснование и описаны рекомендованные границы. Создание этого заказника – яркий пример сотрудничества жителей города, общественных организаций, депутатского корпуса и Горадминистрации. Поддержка была получена и от Севастопольского отделения Парии Зеленых Украины при проведении пикета. Тем не менее из-за несовершенства природоохранного законодательства Украины процесс согласования с землепользователями практически остановлен и ценные природные комплексы в окрестностях Балаклавы подвергаются угрозе хозяйственного освоения при возведении на 1 /5 зарезервированной территории масштабного рекреационного комплекса – экополис «Балаклава Гольф-клуб & Wellness&Spa Resort».
Региональная экологическая сеть Севастополя и реалии современного природопользования. Сегодня Севастопольский регион – один из немногих в Украине, где до сих пор не принята Программа и не разработана Схема формирования региональной экологической сети, что противоречит требованиям Законов Украины «Про загальнодержавну програму формування національної екологічної мережі України на 2000-2015 рр.» (2000 г.) и «Про екологічну мережу України» (2004 г.). В результате практически повсеместно зарегистрированы деградация и трансформация природных ландшафтов, что вызвано, прежде всего, несоответствием Генерального плана развития г. Севастополя до 2025 г. ключевым положениям природоохранного Законодательства и Комплексной экологической программе г. Севастополя. Генплан был утвержден на сессии Горсовета в 2005 г. без официальной экспертизы Госуправления охраны окружающей природной среды в г. Севастополе. Из картографического материала Генплана [http://sev.gov.ua/economy/genplanrazv/] видно, что к его недостаткам относится создание сплошного урбанизированного каркаса, особенно на западном побережье, перепрофилирование территорий временной рекреации и военного назначения под земли курортно-рекреационных и оздоровительных учреждений с местами длительного отдыха. Примером такой трансформации служит осуществляемое и планируемое рекреационное строительство в районе м. Сарыч, в урочище Ласпи и Аязьма, в Байдарской долине, близ м. Фиолент, на Караньском плато, на склонах высот Таврос и Мытилино у Балаклавской бухты. В современных условиях это ведет к нарушению пространственной целостности структурных элементов экосети, потере природных территорий с высоким биологическим и ландшафтным разнообразием, которые выполняют основные экосистемные функции.
Как выполняются в административных границах Севастополя национальная стратегия и международные обязательства Украины по сохранению биологического и ландшафтного разнообразия? Стремясь приблизить национальное Законодательство к мировым, европейским стандартам, Украина ратифицировала ряд международных конвенций,
среди которых важное место занимают Конвенция о биологическом разнообразии (Рио-де-Жанейро, 1992 г.) и Европейская конвенция о ландшафтах (Флоренция, 2000 г.). На территории г. Севастополя обитают многие виды, имеющие высочайший природоохранный статус, включенные в Красную и Зеленую книги Украины, в Красный список угрожаемых растений МСОП, Европейский красный список. Но, вопреки требованиям основных природоохранных Законов, в последние годы участились случаи массового уничтожения охраняемых объектов животного и растительного мира, разрушение среды их обитания. Это вызывает возмущение и протест у жителей города, специалистов, экологической общественности. Особую тревогу вызывает истребление охраняемых высокоможжевеловых и фисташковых редколесий, сообществ Сосны Станкевича, редчайших представителей семейства Орхидных, других растений и животных, для которых юго-западный Крым – единственное в Украине или одно из немногих локальных местообитаний. Это невосполнимая потеря для природы Севастополя, всего полуострова, Украины и Европы.
Биоразнообразие является национальным богатством каждого региона, его сохранение и рациональное использование не на словах, а на деле должно стать одним из важнейших приоритетов в области природопользования, обеспечения экологической безопасности, неотъемлемым условием сбалансированного и социального развития всего государства.
О взрывоопасности проектируемого перевалочного угольного терминала в городе Севастополь
В. Севриков,
профессор,доктортехническихнаук,Севастопольскийнациональныйтехническийуниверситет
Перевалочный угольный терминал всесторонне охарактеризован представителями науки, экологической общественности и Зеленых партий в виде экспертиз, заключений, отзывов. В большинстве своем оценки сводятся к тому, что данный объект является интенсивным загрязнителем окружающей природной среды и, в соответствии с требованиями законодательных и нормативных актов Украины, не может быть расположен в городе Севастополе.
Задача данной статьи – дополнительная характеристика взрывоопасности угольного терминала и количественная оценка риска лиц, работающих на данном объекте, риска также населения, проживающего в зоне его влияния.
Для понимания степени опасности функционирования терминала приведем только два примера аналога. Первый – в семидесятых годах прошлого столетия произошел взрыв породного террикона шахты им. А. Засядько в городе Кадиевка. В породном терриконе имеются только примеси угля, но сами породы невзрывоопасны. В результате этого взрыва была погребена значительная часть шахтного поселка вместе с жителями. Второй пример – в 1972 году на Минском радиозаводе в цехе футляров радиоаппаратуры произошел взрыв древесной пыли в смеси с парами растворителей. В результате этого взрыва полностью разрушено здание цеха и погибли 119 человек.
Следует заметить, что древесная и угольная пыль по своей органической природе и другим свойствам аналогичны. Приходится только сожалеть о том, что эти и другие примеры, в частности, пять взрывов на шахте им. А. Засядько (г. Донецк), в каждом из которых погибли десятки шахтеров, а в последнем взрыве 112 человек, не являются для компании «АВЛИТА» и властей города Севастополя аргументом в пользу того, что расположение перевалочного многотоннажного угольного терминала в жилой части города не только недопустимо, но безнравственно и преступно!
Основываясь на опыте работы шахт и принимая во внимание самовозгораемость углей (особенно коксующихся) в забоях, складах и терриконах, которые можно с допущением принять за аналоги угольного терминала, можно утверждать, что последний более взрывоопасен, чем сама шахта и ее объекты. И вот почему. На угольном терминале значительно больше, чем в шахте, источников возгорания и условий их проявления. Перечислим некоторые из них.
Шахта является режимным предприятием и спуск в нее работающих, командировочных и других лиц строго контролируется, как и недопустимый пронос спичек, зажигалок, табака и других недозволенных веществ. На терминале такого режима нет.
На шахте все электрооборудование, включая светильники, приборы и телефоны, выполнено во взрывобезопасном исполнении с маркировкой РВ. На терминале все электрооборудованиев нормальном, открытом исполнении. Оно тоже является источником зажигания пылевоздушных смесей.
В шахте нет источников грозовых и молниевых разрядов, в отличие от терминала, где также присутствуют в большой мере источники электростатического электричества, температура искры которого выше температуры воспламенения пыле-газо-паровоздушных смесей. Утверждение сторонников терминала, что «с углем из Австралии и Америки газ-метан не привозится», а поэтому на объекте нет взрывоопасных газовоздушных смесей, не соответствует действительности. И вот почему. В большой массе коксующихся углей, находящихся на терминале, происходят экзотермические химические реакции окисления с выделением оксида углерода, оксидов серы и азота, водорода и других взрывоопасных газов в смеси с кислородом воздуха. Наиболее интенсивно эти реакции протекают при наличии влаги, в местах наибольшего скопления угля с повышенной температурой и особенно в местах его возгорания. Кроме того, на терминале присутствуют горючие и легковоспламеняющиеся жидкости (горючесмазочные и другие вещества), которые испаряются и пары которых с кислородом воздуха также образуют взрывоопасные смеси.
Интенсивность пылеобразования на терминале выше, чем в шахте, поскольку имеется большое количество мест разгрузки, погрузки, перегрузки, транспортировки, где протекают круглосуточные процессы. Длина транспортных линий весьма протяженная. Закрытая галерея главного конвейера, закрытый склад угля, закрытые участки разгрузочно-погрузочных и перегрузочных операций способствуют концентрации пыли в объемах, что повышает ее взрывоопасность в условиях терминала.
Количество механизмов на терминале, работающих с высокой нагрузкой и на повышенных режимах и имеющих многочисленные передачи крутящих элементов и поверхности трения с высоким температурным нагревом, а в ряде случаев с искрообразование, значительно больше, чем на шахте, а следовательно, и больше число источников зажигания, так как тоннажность терминала на первом этапе в 5 раз, а на втором этапе в 10 раз превышает мощность средней шахты Донбасса.
Частота самовозгорания коксующегося угля на складе терминала выше, чем в шахте, поскольку условия хранения угля насыпью в большом количестве благоприятствуют аккумуляции тепла. Примером этому являются горящие открытые железнодорожные вагоны-платформы, груженные углем, идущих составов. На терминале имеется также возможность злого умысла (вредительство, диверсия, терроризм), чего нет на шахте. Все это свидетельствует о более высокой пожарной и взрывной опасности угольного терминала по сравнению с шахтой.
Какой же риск лиц, работающих на терминале, и населения, проживающего в зоне его влияния? Приняв за аналог угольного терминала угольную шахту, используя официальные отчетные данные, условно приравниваем риск работников терминала к риску шахтеров Рт=Рш= 10-2. Это значит, что риск работников терминала в 10 000 раз превышает нормативный риск, принятый в Европе, России и теперь в Украине, который равен Рн= 10-6. При нормативном риске считается допустимым гибель 1 человека из миллиона.
Оценим риск населения. Принимаем, что в Украине за год погибает преждевременно насильственной смертью 75 000 человек, не считая ушедших из жизни естественной смертью и погибших в военных действиях. При этом риск населения Украины при его численности примерно 43 000 000 человек составляет
Рн = 75000 ≈
43000000
1,75-10−3
Учитывая опасность воздействия терминала на население, проживающее в зоне его влияния, риск составит 10-2…10-3, т.е. в среднем будет в5 000 раз превышать нормативный риск 10-6.
Возникает вопрос, ради каких интересов сторонники терминала желают жителям Севастополя такой перспективы?!
 Версія для друку
|