Карпаты Весна 2009

«Наши реки бедны водой…»
В. Цой
Все совпадения не только не случайны,
но и закономерны

 

Записки о многом и ни о чем.

 

Любая история с чего-то начинается, и эта не будет исключением.

Некоторое количество лет назад, наша банда – «клуб им. Т. Соера [1]» повстречалась с другой бандой (дальше – донецкая фракция). Выпив определенное количество, способствующей к общению жидкости, спаялись так, что стали настоящим споенным, простите, спаянным коллективом.

Как сие слияние происходило, автор не знает, так как в то время страдал спермотоксикозом или
любовью (что, в принципе, тоже болезнь), кому как нравится. Но легенды, былины, преданья старины глубокой, сохранились в памяти народа. Позже к этому
«мокрому», в хорошем смысле слова, делу, присоединился и Киев (дальше столица).

И понеслась моча по трубам (думаю, Макс это вырежет)! Бывало всяко, хорошо и очень хорошо, а порой просто отлично. Но кому какое дело до дней давно минувших, хотя дел было не мало. Начиная с переворотов на р. Мизунка, до тех-же переворотов на Кольском.

Оставим воспоминания старикам, а сами вернемся в 2009 год.

Участников безобразия буду описывать по ходу действия.

 

День І (Вокзал)

Первый паровоз был создан в году, этак 1803, где-то в это же время появились железные дороги, вокзалы, очереди в кассах и влажное постельное белье.

Минули столетья, появились компьютеры, амфетамины, сотовые телефоны, Европарламент и наступило глобальное потепление. Грохнуло несколько революций: от страшных до смешных, человек взобрался на Эверест и высадился на Луне. Мир семимильными шагами рванул вперед. И только поезда, как опаздывали, так и опаздывают. Причины бывают разные: нападение банды Черного Джека, убийство в восточном экспрессе, пионеры «стырили» рельсы на металлолом, взрывы в Новобогдановке и тому подобное.

Результат всегда один. Гнусавый голос диспетчера сообщает: «Поезд № «такой-то» Задупье – Жопинск опаздывает на…!» Вот только «на…» всегда отличается.

Поэтому, встречая Гошу, а заодно и донецкую фракцию, не удивился что оба поезда опаздывают.

Гоша – человек способный поддержать практически любую беседу. Благодаря этому обстоятельству, поезда, Московский и Мариупольский пришли практически одновременно.

Вещи гостей города погрузили в бус к Молодыке и отвезли ко мне домой, после чего народ затребовал достопримечательностей, первой из которых был бар по улице Любинской. Здесь присутствовало три сорта львовского пива – 0.25, 0.33, и 0.5Л.

Богатство выбора поразило наш маленький коллектив, и не сговариваясь, все отдали предпочтение сорту 0.5л.

Дальше был поход в центр города.

-        Посмотрите направо, посмотрите налево, достали фото, достали видео – снимаем. Вот тут де Тервиль тренировал мушкетеров, отсюда Никулин с Евстигнеевым крали Рембрандта, а здесь снимали сцену в Менге. Это Оперный театр, тут снимали «Гитлер капут». Согласен, хреновый пример. И снова бар, снова пиво, и так до вечера. Чуть не забыл, на мариупольском поезде приехали: Аcташкин и Андрей с Эдиком. Асташкин – Человек-камера. Камерамен.

 

День ІІ («КАМАЗ»)

Утро (начал хорошо) выдалось на славу. Проснулся, умылся (кто меня знает – не поверит), сделал завтрак и разбудил Гошу. Кофе пили уже у Макса. Первым на стрелку прибыл Рогов. Рогов – хлебом не корми, дай поговорить об автомобилях. А за ним, как из рога (пардон за тавтологию) изобилия посыпались все. Все – толпа, посвятившая себя рыбьему спорту.

Подъехал наш транспорт. Однозначно не «Sedia gestatoria»[2], но мы видали и похуже. «Камаз», к сожалению, обыкновенный, а не самосвал, оборудован лавочкой в количестве одна штука, а также Шацким и водилой. Шацких – начальник транспортного цеха. Гордится своим однофамильцем Максимом. Водила – пан Мыкола - Шумахер в натуре.

Тут с воспоминаниями влез Макс. Дальше с его (почти) слов.

Опять утро, звонок телефона:

- Але? (Чо, нахрен, надо?)

- Да я, как-бы приехал, а где все? Где машина?

- Ты кто? (Ща встану, убью!) Который час?!

- Без десяти шесть, а я – это я, Казанин.

- А, Канадец, заходи (Послал бог гостя в такую рань, ну какого… Блин, мы же в Карпаты едем!!!)

Канадец - хоккеист-профи. В финале кубка Стенли забросил шайбу в свои ворота, после чего сделал пластическую операцию и скрылся в Украине. В Канаде Номер Один в списке разыскиваемых.

Чтоб не растекаться мыслью по древу, скажу что собрались все, кроме прибывающих Киевским поездом. Прибывающие, это Димон и Студент. Студент – молодой да рьяный.

Пакуемся, садимся, едем. Во время погрузки был еще эпизод. Какой-то очень быстрый, молодой человек бегал от угла нашего с Максом дома к магазину. Обратно бежал со стаканом в руке. И так раз шесть, семь. Может горело что-то.

Старший левого борта – я, старший правого порта – Макс. Уж не знаю кому пришла в голову мысль, поразившая своей неординарностью и новизной – «давайте позавтракаем».

Пока мы еще не совсем «назавтракались», Макс отдал приказ: «Спаривайтесь! Пока добровольно. Кто не спарится по собственному желанию, того спарю принудительно!» Это, в смысле разбиться на дежурных. Я был ближе всего к Максу и хотел уже спарится с ним, но Макс сказал, что он мол ни при делах, и вообще парьтесь сами. Я тут-же это проделал с Канчугой.

Остальные довольно быстро справились с поставленной задачей. Неудовлетворенным остался только Канадец, его напарник, как и положено начальнику транспортного цеха, ехал в кабине.

Завтрак явно затянулся и плавно перерос в обед.[3]
Тут я на некоторе время впал в объятия Морфея или Гипноса,[4] и с трудом из них выкарабкался уже в Закарпатье.

Ехали долго, ориентируясь лишь по тому, что задница окончательно и бесповоротно приняла
форму лавочки на коей и покоилась.

И это были только пестики и тычинки, а ананасы с лимонами посыпались когда кончился асфальт и дорога стала напоминать военный танкодром.

Весело подпрыгивая на ящиках с продуктами, подливая себе из графина и грязно, но со вкусом, матерясь, приехали к водопаду на реке Брустуранка.

Вот тут в момент высадки и пригодился бы самосвал. Нас было легче просто вывалить на дорогу, чем ссадить. Кряхтя и постанывая, как старые пердуны, мы преодолели барьер, разделявший свободу с кузовом. Осмотрев порог, с громким названием «Титаник»[5], разбились на две группы. Одна, более многочисленная, говорила, что идти можно, но не нужно. Вторая, очень малочисленная (в ней был один я) доказывала, что идти очень даже нужно. Сошлись на том, что утро вечера мудренее, завтра поглядим. Осмотр окончился моим падением на камнях, из глаз сыпанули искры и брызнули
слезы. Ощущение было такое, будто кто-то со всей дури засандалил гетманской булавой по копчику и, самое обидное, не промахнулся. После этого инцидента (не знаю, правильно-ли я написал это слово)[6], любой переезд превращался в муку.

Но хватит о грустном, тем более что через короткий промежуток времени мы добрались до финиша (естественно на сегодня).

Первыми дежурили Канчуга и я, так как мы делали это два раза, нам в помощь Макс выделил себя. Ну как в помощь, скажем главным, а мы у него на подхвате. Ура, халява!

Если быть предельно честным, то первыми дежурить (если приехали не ночью) – это супер.

Пока остальные ставят лагерь и собирают катамараны, ты, сославшись на билль о правах дежурных, совершенно спокойно шатаешься по лагерю, и абсолютно без страха быть привлеченным к унылому делу, бродишь по судостроительной верфи и даешь советы (любимое дело):

- Вот эту трубу чуток вытащить и провернуть, лямки подтянуть, сначала неплохо было-бы подкачать, а петли вставили? Разбирай!

Есть, конечно, малюсенькое «но», можно нарваться, и все же имея развитую интуицию и быстрые ноги, получаем истинное удовольствие. Даже Адмирал не имеет никаких прав на тебя гаркнуть, только Начпрод.

Потом был ужин, первые полста, вторые полста, третьи пполлстааа… Все, занавес.

Мы неслись кувырком, мы неслись наугад,
Вспоминая все то, что не знали
Вот каким я вернулся в палатку назад,
Мне на утро друзья рассказали.
(Почти К.Е. Панфилов)

 

День ІІІ (Без меня).

Как вы уже догадались, обратно утро! И с самого его начала, с первыми лучами солнца мне ужасно не хочется на воду. Чего не скажешь о Донецкой фракции. За все время, что я их знаю, они проявляют просто маниакальную тягу к катамаранам, веслам, каякам и всему что так или иначе связанно с водным туризмом, да и туризмом вообще. Иногда даже кажется если бы не Донецк, то весь поход начинался и заканчивался на одном месте, а каты так и ездили бы нераспаковаными.

Но даже на этом фоне Эдик с Андреем выглядят как нечто особенное. Скорость с которой они выходят на воду, поражает, а местами и пугает. А еще две гермоупаковки, которые постоянно были около них и неи на секунду не выпускались из рук. Что там было? Может партийная касса, а может небольшой арсенал, включающий в себя переносной ракетно-зенитный комплекс «Игла». Так и осталось загадкой. Я, во всяком случае, близко около их палатки старался не ходить, вдруг нарвешься на «растяжку» или угодишь в волчью яму. За все описанное выше их и прозвали «спецназ».

Тем временем все желающие активно готовятся к сплаву, а вот этой самой активности в действиях Макса что-то не заметно. Видимо его желания полностью совпадают с моими. А начал Макс издалека:

- Раз мы никуда не переезжаем, то вполне логично, что в лагере должен кто-то остаться и я готов принести такую жертву ради всеобщего блага и мира на планете Земля.[7]

С первых слов Начпрода, поняв куда дует ветер, я подхватил тему и направил в нужное мне русло. Мол мы своих не бросаем и раз Макс может быть таким благородным, то чем я хуже его. Никто особо и не сопротивлялся. Вот и славно трам-пам-пам.

Шахтер – чемпион! (Извините, не удержался).

Следующим, достойным упоминания, событием стало одевание Канадцем этой, этого, ну не нахожу другого слова, гандона. Последний раз я его видел, когда по планете ходили динозавры. То есть, ну очень матерые, туристы-водники. Хотя, вряд-ли, они ходили еще в трико и байковых рубашках. Умолкаю, а то попахивает богохульством. (Виталий Васильевич, Вы уж не взыщите).

«На трибунах становится тише»- это орава начала потихоньку рассасываться. А орава у нас была не маленькая. Пять катамаранов двоек, одна четверка, каяк и «Камаз» Как показала практика, «Камаз» тоже из разряда водоплавающих. Первым свалил, что и не удивительно, спецназ, за ним Адмирал со Студентом, Асташкин с Демьеном, и Гоша с каяком. Не прошло и часа как отчалили и львовские. Макс ушел вниз по течению реки добывать пропитание. Это надолго.

Я остался один, но мне уже не четыре года, да и из шкафа никто не вылезет. Что может быть лучше, чем ловить рыбу наедине со своими мыслями. Но рыба меня «егнорировала», а мыслей оказалось не так уж и много. Поплевав на дальность, побросав камешки на точность, попрыгав на прыгучесть и выпив немеряное количество кофе (только не говорите Максу, у него все посчитано) с «ромом» дождался таки сначала Макса, а потом и активного состава нашей группы.

Вести с воды были нерадостные (в отличие от участников сплава), воды стало еще меньше, а «Титаник» стал неходим. Судя по погоде, дождя нет и снега в горах не очень, завтра воды больше не станет. Но во всем нужно видеть позитив, если б было больше воды, пан Микола не смог бы пересечь реку и подвезти пиво. Зрелище, наверно, было еще то?

Река. Утомленные путники. Солнце «жжот», народ парится в гидрах, под касками кипит ум. У каждого (кроме Канчуги) перед глазами этакая fata

morgana: большой, запотевший, с огромной шапкой, пены – бокал холодного пива.

В роли ангела-спасителя выступил наш шофер на своем «Пегасе». Бесстрашно направив «антомобиль» в бурлящую реку, до боли в костяшках пальцев сжимая руль – этот рыцарь без страха и упрека, пересек водную преграду, спас от жажды страдальцев, после чего, не выезжая из реки, развернулся и скрылся в неизвестном направлении. Зорро не иначе. Вечером ребята с какой-то радости решили поздравить меня с Днем рождения, а он у меня завтра. Да чего уж там, им пофигу, мне приятно, все довольны а это главное.

 

День IV (Лучше бы, опять без меня).

Понедельник, по дороге ведущей наверх в горы, начали сновать грузовики, по самое не хочу загруженные детишками школьного возраста. Как нам сказали, едут в школу! Ага, счас! Только вот мы не на Лохельплац в Зальцбурге родились (кстати, в Лохнесское чудовище тоже не верим). Вместо учебников – топоры, а вместо тетрадей – пилы. Реформа школьного образования в действии. Нет, ну от чего такое недоверие, в школе сегодня шесть уроков труда, а лобзиков в магазин не привезли, во детишки и выпиливают по фанере двуручными пилами. Побухтев немного по этому поводу и выслушав диспозицию от Адмирала на сегодняшний день, не спеша поплелись собирать лагерь.

В этот раз мы с Максом отмазаться не сумели. При распределении мест меня сослали на «четверку» и я, не уступая в выдержке ни декабристам (интересно, как это звучит на украинском языке – грудневики?), ни австралийским каторжанам, ни армянскому коньяку, четыреста двадцать восемь раз слазили залазил на катамаран, а в промежутках между этим милым занятием, ташил эту коломбину по мелководью. Вреда от этих упражнений, конечно, никакого, но ведь и польза невелика – ноги меньше затекают.

Что можно вспомнить из интересного? Поймали какую-то тварину, без ног, без рук, бз глаз – чисто пиявка, да выбросить и забыть. Нет, это слишком легкий путь и он явно не для нас. Разгорелся зоологический спор на тему: «Та что же это за тварь?» Юра выдвинул мысль: - Это угорь и он переползает из Брустурки в Прут. Я пошел еще дальше и выдвинул несколько версий: пиявка, водяная змея, боевая саламандра, потомок динозавров, инопланетянин. Не знаю куда б завела нас фантазия, но побег существа положил конец спорам.

Было еще вероломное нападение двух коз, отбитое нами со стойкостью смоленских полков под Грюнвальдом. Не выдержав нашей яростной контратаки, враг с позором покинул поле боя. Потерь с обоих сторон не было.

Без каких-либо проишествий дошли, именно дошли, до плотины. Как и одиннадцать лет назад, не видел никакого смысла с нее прыгать. Донецкая фракция имела свое мнение и прыгнула.

Вот так и закончилась водная часть этого дня. Впереди нас ждал героический переезд (куда, мы еще не решили) в нутрищах КАМАЗа вперемешку с шестью собранными катамаранами и одним каяком.

Погода стояла сухая и дождя, судя по всему, давно не было. Сейчас вы поймете, к чему я веду. Все вышесказанное мы с Канчугой прочувствовали в полной мере. Через десять минут песок был везде, в ушах, на зубах, за пазухой, а из носа можно было брать готовую шпаклевку. Опущенный тент помогал, но не очень. Вид у нас был еще тот: два шахтера или работники цементного завода. Выезд на трассу был лучшим подарком ко Дню моего рождения. Но к тому времени нас с Виталиком было уже не различить, разве что по одежде, да и она была одного цвета. Грязно-серого.

Где-то после географичекого центра Европы вопрос о том, куда мы едем встал ребром. У каждого было свое мнение и только оно считалось единственно верным.

Начальника транспортного цеха заадолбали вопросами: а сколько километров до:

а) верховьев Тиссы

б) с. Татарив

в) созвездия
Ориона, если лететь через Гончих псов.

Адмирал пытался восстановить пошатнувшуюся власть, да куда там. Народ требовал свободы и Женя забивши на вся и всех произнес:

- Едтье куда хотите!!!

Перевожу: «Идите вы все на …..!» Две точки явно лишние.

 

Чего вам не хватало в этой жизни,
Чем ваш Король для вас был так уж плох,
Что вы в своей игрушечной отчизне,
Устроили такой переполох.
Плохого в жизни вроде не бывало,
Жилось нормально. Только все равно,
Все время что-то подмывало,
Публично заявить Король – говно!
(Л.Филатов)

 

Развернувшийся диспут диспут закончил, причем очень лаконично и своевременно, Канчуга:

- Адмирал сказал, бурундук – птичка, лови и ощипывай! Едем на Ч. Тиссу.

После этих слов мой копчик просто взвыл, хуже этой в Карпатах есть только одна дорога, Верховина – Буркут. Знал бы где упадешь, постелил бы соломки.

Стоит ли говорить, что на место мы приехали ночью (сорувствую дежурным, но не более). Только благодаря зоркому соколу Рогову, нашли отличную поляну. Очень быстро поставив лагерь, еще быстрее запиндюхав ужин (борщ был отменен) и еще быстрее выпив заслуженные сто за сбитый, повалились спать.

 

День V. (Ч.Тисса)

Ночь была прохладной, не то что бы замерз, но со спальником сросся как с родным. Вода в котлах позамерзала и на улицу вылезать совсем не хотелось. Жажда выпить кофе оказалась сильнее нежелания покинуть палатку. А тут и завтрак подоспел. Ух ты! Яишница! А Макс нас балует.

Удовлетворив природные надобности (имеется ввиду завтрак), стали вырабатывать план на сегодня. Согласия было столько же как и у Крылова в «Квартете». Едем – не едем, сплавляемся – не сплавляемся, делаем баню – не делаем. В итоге получилось, что волки сыты и овцы целы. Сплавляемся, но не все, баню делаем, но не здесь.

О количестве воды в Тиссе говорит тот факт, что даже Донецкая фракция дошла только до первого бара. Мы подсознательно были к этому готовы и ждали их внутри.

Перекусив, в основном пивом, кое-как побросав катамараны и себя в кузов, отправились в село Татарив, где на завтра планировалась баня.

 

День VI. (Баня!)

В принципе все предыдущее бумаго-марательство имело одну цель – описать этот день. Доктор-с очень просили-с.

Адмирал решил предоставить нас самим себе, о чем сразу же пожалел. Народ попадал, кто где стоял, и принялся травить байки. Женя попытался пристыдить нас словами:

- Вам бы еще семечек для полного счастья!

Канчуга отреагировал мнгновенно:

- Ну как знал!,

и вывалил на стол пакет с семечками.

Но Хомутов все равно заставил сложить каменку и насобирать дров. После чего все желающие отправились кататься на порог «Водопадный» (стоит ли говорить, что Львовян среди желающих не было).

Баню топить вызвался Канадец. Напутствовав его словами ora et labora[8], я с Роговым пошли кататься на сто метров ниже стоянки. «Кататься» звучит слишком громко, так, вспомнить , что такое весло и как им пользоваться. Через некоторое время к нам присоединились Юра, Макс и Канчуга.

А на берегу разворачивалось действо, чем-то напоминавшее «пляски сталеваров или женский бой в грязи». Хотя скорее всего это походило на древнегреческую трагедию, достойную языка Гомера. Что-то вроде:

 

Взошла пурпурная Эос
Озарив весь мир красотою своей.

 

Но это не мое. Сменив клюшку на кочергу, с ледяным спокойствием, присущим только жителям крайнего канадского севера, Казанин паковал в топку полено за поленом. Более сырыми дровами Канадец обложил каменку, для просушки. На мой, непрофессиональный, взгляд жар был такой, что в нем сгорел бы не только Сергей Лазо, но и Первая Конная Буденого вместе с лошадьми. Дрова, тем временем, медленно но уверенно, превращались из сырых в очень сухие и в конечном итоге вспыхнули как спички. Тушением и локализацией очага возгорания дело не закончилось, каменка начала разваливаться, и Серега принялся ее усиленно чинить. Кажется, ему начинал потихоньку нравиться происходящий вокруг бедлам. И очень похоже, что это было только начало.

От приятного времяпровождения меня оторвал Макс и погнал нас с Роговым за хлебом и еще чем-то. Всю дорогу от магазина и обратно Олег трепался об автомобилях, трансмиссии, амортизаторах и прочей фигне, в которой я ни черта не смыслю. Все это время (рекорд для меня) я молчал, изредка поддакивая и кивая.

Вернувшись в стойбище (лагерь это уже напоминает крайне мало) делаем перекус и возвращаемся на исходные позиции. То есть Канадец продолжает насиловать топку, а остальные дальше перекусывают. Первая весточка от экспедиционного корпуса иностранного легиона, сверху по реке появляется Гоша на каяке, без ансам-бля.

«Что там было, как Ты спасся?

Каждый лез и приставал…»

На вопрос: «Где остальные?» , неопределенно махнул рукой и ответил: «Там». При более тщательном допросе, подследственный выдал обширную информацию о пребывании туристов-водников на пороге «Водопадный». Протокол прилагается.

«Двадцать девятого апреля 2009г я с группой сотоварищей выдвинулся из лагеря близ с. Татарив в Ивано-Франковской области к ближайшему порогу на р. Прут. Прибыв на место, приступили к отрабатыванию ТВТ (техника водного туризма). Хочу заметить, что на воде вели себя достойно, не ругались и не совершали антиобщественных поступков. Были предельно корректны по отношению к местному населению и друг другу. Не засоряли окружающую среду, не разводили костров в неположенных местах, и прошу особо отметить, что все учасники были трезвы и имели при себе средства личной безопастности, как-то: каска, гидрокостюм и спасжилет.

Выполнив все запланированные мероприятия на воде, решили двигать в место основной дислокации, то бишь, в лагерь.

Учитывая то обстоятельство, что путь был не близкий, а катамараны тяжелые, было принято решение: ловим грузовик, грузим плавсредства и отправляем на базу. Вместе с катамаранами были отправлены два ответственных товарища, я и Студент. Прошу так-же внести в протокол, что водитель согласился везти нас добровольно, никакого насилия или угроз с нашей стороны не было, просто сказали, что мы из Донецка. Очутившись на месте (это было совсем не то место, что надо) мы с напарником стали ждать остальных. Ждать и догонять не самые привлекательные занятия и я решил оставить Студента с катами, а самому спустится вниз по реке, что и сделал».

Протокол допроса прочитал, с моих слов записано верно. /Дата/Подпись/.

По прибытии Гоши, народ активизировался. Не скажу, что Гоша стал катализатором, просто пришло время браться за каркас будущей бани. В дело вступила тяжелая артиллерия во главе с Тимощуком. Сергею не терпелось испробовать, купленный в Москве тент. При поддержке начальника транспортного цеха, главного лесничего нашей команды – Шацкого, приступили к выполнению поставленной задачи. В двух словах – было весело. Я с альпенштоком перемещался с места на место, а инженеры каркасных конструкций суетились вокруг меня и пытались собрать из имеющихся патыков, что-то похожее на караван-сарай. Когда мне надоело изображать памятник самому себе, я втихаря убрался со строй-площадки, а сама стройка века переместилась поближе к берегу, где Канадец, не утратив ни капли оптимизма, продолжал топить каменку.

Вечерело, а с баней что-то не клеилось. О донецкой фракции не было ни слуху ни духу. Инициативу в свои руки взял Рогов.

- А давайте в местечковую баню сходим.

Как известно инициатива сношает инициатора и Олег был отправлен на поиски более-менее сносного места под помывку личного состава. Я от греха подальше (еще припашут куда-то) увязался за ним.

Не успели мы отойти на двести метров, как у Олега запиликал телефон. Она таки рухнула Малыш, нет ты видел, она таки рухнула. Пишу с чужих слов, за точность ответственности не несу. Можно подумать что я когда-то за что то нес ответственность.

Итак:

Со слов Макса:

«Отошел я это, значит, по своим начпродовским делам к машине, продуктов выдать, проверить колбасу на предмет наличия присутствия, да и вообще, должен же кто-то работать и как-то поддерживать дисциплину в коллективе. Сижу рядом с продуктовыми ящиками, как Кощей над златом чахну, а тут из-за поворота реки выруливает кавалькада суден. Дальше могу только догадываться, что произошло, так как обзор закрывал «Камаз». С берега раздался грохот, треск, истерический хохот и злобный мат Канадца.»

Со слов Асташкина:

«Сижу я на катамаране, собираюсь чалится, как вдруг на берегу Канадец с отчаянными воплями начал отплясывать ирландскую джигу. Аккомпанементом ему служил грохот разваливающейся топки».

Еще с чьих-то слов:

« А че сразу я, не трогал я ее ни фига, сидел, топил, дрова подбрасывал – а вона як загарчить».

Конечно, то что в речках не было воды – это облом, но то, что я не видел этого!!! У меня нет слов! На Канадца нельзя было смотреть без слез. А представьте себе что бы чувствовал зодчий кампанилы в Пизе, если бы его творение рухнуло. Думаю чувства были бы симметричны. Но даже здесь был положительный момент, правда только для Гоши. Донецкая фракция (наверное это самый часто встречающийся оборот речи) недовольная тем, что Гоша завез «каты» к чертям на кулички (интересно, это где?) была настроена весьма агрессивно. Но эпизод с баней их настроил на благодушный лад, и Гоша отделался двумя подзатыльниками, (шучу) устным предупреждением.

Как по мне, день вышел удачным, конечно его нельзя сравнивать с покорением крутой сплавной реки «Шопурка», но мы старались.

 

День VII (Верховье прута).

И что прикажете писать об этом дне, кроме того, что это четверг. Снова снимаем лагерь, пакуемся и переезжаем.

Табором по свету,
Мнем траву планету,
Чехардой мелькают
Веси, города.
Завтра снова в новом месте
Все козыри на месте
Это все надолго
Это навсегда! Да!
(К. Е. Панфилов)

Со всеми этими переездами мы стали похожи на евреев в поисках земли обетованной. Только мы искали воду. Шансов на то, что эта самая вода будет наверху, было столько же, как и у проститутки на пенсии выйти замуж, а может и меньше. За то, там появлялась альтернатива, можно переключится на пеший (фу-у-у) вариант туризма и сходить на Говерлу.

Даже не знаю, откуда у меня такая «любовь» к этому способу передвижения, но так уж сложилось, что наша с ним совместимость равна нулю. Хотя, кого я обманываю, грести по гладкой воде я тоже не люблю.

Чтобы выехать на трассу, пан Мыкола приложил максимум усилий. Мотор ревел, колеса выписывали кренделя, а шофер вертел баранкой на все 360°. Под дикие крики восторга и восхищения. «Камаз» обошел все ямы, колдобины, овраги и выбрался на сносную дорогу.

До кордона ничего интересного не произошло. Шлагбаум, после непродолжительного торга, был открыт при помощи все тех же волшебных слов – «Мы из Донецка».

Через минут пять, въезжаем на территорию, облюбованную какими-то сектантами (не путать с секстантами), то ли то ли адвентисты седьмого дня, то ли попы-росстриги.

Рядом, буквально в нескольких метрах, идут земляные работы. Люди непонятного вида, в одежде без распознавательных знаков, чего-то ковыряют в земле. Пихают в нее, матушку, чавой-то похожее на бур. Может нефть ищут, может раскопки ведут, с целью доказать что Украина таки, является колыбелью всего человечества, а заодно, что наши мамонты раза в два «мамонтее», чем те же мамонты из России. Может кто-то расспрашивал этих копателей, так скажите, чо они там нарыли.

Пошел дождь и появилась надежда, чем черт не шутит, и попрет вода. В два счета, натянув тент, поняли, что натянули неправильно, и не откладывая дело в долгий ящик, натянули по новой.

Ну на какой ляд мне сдался этот пень, ведь дров и без него хватало. Но нет, вцепился в пенек, как клещ, а пень таким же макаром вцепился в меня, вернее в топор. Через минуту топор встрял, и ни в какую не хотел вылазить. Наверное у меня в родственниках затесалась парочка ослов. Потому что объяснить по другому свое упрямство не могу, ну может свою роль сыграли три рюмахи согревающего. Но непреклонная воля к победе, могучий интеллект, а так же привлеченный к процессу второй топор[9] помогли одержать верх над представителем растительного мира. Правда и времени было потрачено немерянно, а в голове еще долго металлическим звоном отзывались железные молоточки, и думаю, не только у меня.

Вечером со мной случилась очередная поломка. С какой-то радости вышел из строя вестибулярный аппарат. Все соображаю, членораздельно общаюсь, но чувствую, если попробую встать, окажусь фейсом в костре. Пришлось попросить помощи у Асташкина. Он взял меня под рученьки и отвел в люльку.

 

День VIII (Наконец-то вода)

Первое, что я увидел, вылезая из палатки, это бурная деятельность донетчан и иже с ними, возле машины. Эти непоседы опять куда-то «намылились». Ну и Посейдон с ними, лишь бы меня не напрягали.

Сижу, курю, пью кофе, «никого не трогаю, починяю примус»! Крик из машины:

- Малый, а поехали на Черный Черемош?!

- ???, а паркуа бы и не па, только я сплавляться не буду!

Что б на все сто быть «несплавляемым», а просто транспортабельным, не брал с собой ничего из снаряжения.

Ехали хорошо, во первых: вспомнили, что как ни как - Первое мая – День международной солидарности трудящихся, а во вторых: во первых абсолютно достаточно.

Пропев, нет проорав все надлежащие по этому случаю песни, заехав в магазин за пивком (клянусь, идея была не моя) выехали на упоминавшуюся выше дорогу Верховина – Буркут. Блин, и я снова возле борта.

Несколько слов о магазине. Поскольку с нами были люди, знающие все о вкусной и здоровой пище, то и еду мы взяли соответственную: сухарики, орешки, фисташки и чипсы. К ним в довесок, для полного комплекта, не хватало ром-колы и банки глутамата натрия. В этом году на Черемоше собрались все туристы-водники, выехавшие в Карпаты. Немерянное количество палаток, машин, катамаранов всех мастей, каяки, рафты, в общем вся и все передвигающееся по воде, было здесь.

Комерсы разительно отличались от вольных (тьху, чуть не написал сталкеров, надо реже к Максу заходить) искателей приключений, как военнослужащий от штатского. Все в одинаковых костюмах, одинаковых касках, да и лица все одинаковые. По команде поднимали весла, по команде кричали: «Эге-гей!», и по команде махали ручками в камеру. Ну стопудовые китайцы, тоже фиг отличишь.

По дороге мы зацепили трех пешеков. По определению Гоши, это местные, но здесь первый раз (звучит как верблюд на северном полюсе). Долго они с нами не выдержали, поняв, что идти пешком гараздо приятнее, а уж безопасней, так точно.

Заехали мы где то в район острова, ну несколько ниже. Уже собравшись на воду, Рогов попробовал еще раз меня уболтать пойти с ним. Я ему доказал, что идти с Адмиралом намного прикольней. Всему научит, объяснит и напоследок закрепит веслом по каске.

Асташкин по мере сил и возможностей снимал все, что движется по реке и не движется по берегам. Я же, познавательно проводил тире убивал время, наблюдая за сплавляющимися.

Вот идут комерсы на рафтах, шесть человек гребут, кто в лес, кто по дрова, и только задний чел правит всей этой оравой.

Так, а это точно чайнота болтается от берега к берегу, сидит на каждом втором камне, и ругается друг на друга почем зря.

За ними идут явно опытные перцы, молчат, движения выверены и синхронны, ни одного лишнего взмаха весла, осанки как у царских особ… Тю, так это ж наши.

Но самые прикольные, это немецкие каякеры. Смешно суетятся, шарахаются по суводям, катаются по бочкам и чего-то лопочут на своем языке. Если убрать шум реки, получится неплохой саунндтрек к жесткому немецкому порно.

Единственное препятствие, попавшееся на реке, было искусственным. Нет, не рухнувший мост и не спустившиеся с гор гуцулы – соревнования, чемпионат Украины. Перекрыли реку, у них видите-ли гонка. Смотрю протоколы соревнующихся и вижу аж три знакомых имени. Горлов старший с внучкой и Миша Яворивский. Все. Спорт омолаживается. Есть еще одно нововведение – это женские экипажи катамаранов–двоек. Ну как женские, скажем, девчачьи.

Сидят такие две кнопки, утопают в спасжилетах (им даже мой был-бы велик), из головы видно только нос и косички, все остальное каска, ручки тоньше чем цевье весла, но задора не занимать.

Наши зачалились на противоположном от дороги берегу. Женя пообщался с Асташкиным

Только им ведомым языком жестов и Сергей полез в кабину за пакетом с перекусом. Но, видимо, на телеграфе произошел сбой. Женя был уверен, что все переезжают на наш сторона, а Сергей думал передать пакет с едой на тот берег. Вот что из этого вышло. Картина маслом. Женя чалится и, протягивая весло Асташкину, собирается выходить. Асташкин со словами «на, держи!», всучивает Адмиралу пакет с перекусом и отпихивает его от берега. Хомутов, ошалев от неожиданности, берет пакет, и уже ни фигища не понимая, видит, что отчаливает, причем без весла. В этот момент в его катамаран врезается Студент с Димоном, я стою в метрах пяти и наслаждаюсь ералашем, попивая пиво. Нет, если бы их уносило, скажем, в водопад, я бы кинул фотоаппарат к чертям собачьим, допил бы пиво и бросился бы на помощь. А так для полного счастья мне не хватало еще катамарана спецназовцев и Гоши с каяком.

Адмирал, поняв, что надо что-то делать, заорал благим матом на молодой экипаж и это возимело действие. Димон что-то сделал, и кат отошел в сторону. Асташкин вышел из ступора, прыгнул в воду и зачалил злополучный катамаран. Интересно, а где был Рогов.

Описать всю эту катавасию довольно сложно, попросите Женю, он расскажет все детально и в лицах.

В принципе на этом нашу Черемошиаду можно считать законченной. Подобрали мы наших черемошников практически в Верховине, спаковались и на базу.

Больше всех был доволен Студент, река ему очень понравилась, скорее всего тем, что не пришлось таскать катамараны на руках.

На поляне пятидесятников или как их там, было тихо как на поляне…, пятидесятников, или как их там. Народ бессовестно давил массу. Храпа не слышно, значит Макс на рыбалке. С таким же успехом можно было идти в лес за апельсинами.

Шум мотора разворошил это сонное царство, и парни повылазили из палаток на свет божий.

А утром, а может быть и ночью, у нас побывали гости. Покушались на имущество начальника транспортного цеха. Рюкзак был вытащен из палатки метров на двадцать и выпотрошен. Причем вещи были разбросаны как «Непобедимая армада» в Ла-манше.

Хлопец, который сделал это, был какой-то странный, по крайней мере неадекватный. Ну стырил ты рюкзак, тяни домой, там разберешься, чо внутри. Нет, надо было еще и порыться в шмотье. Какой-то гуцул-фетишист, таких неудачников даже в стройбат не берут. Что с нашими людьми произошло, уже и воровать разучились. Шацких провел собственное расследование, и вроде нашел виновного. Нашел, не нашел, того не ведаю, но зная Лешу, он мог его просто назначить из числа коллег Брюса Уиллиса – бурильщиков. Благо, на поляне их было до хренища. А вот, что он с ним сделал, осталось загадкой. Леша до сих пор молчит как белорусский партизан.

В тот вечер засыпая, я решал дилемму, идти или не идти на Говерлу. Только не подумайте что я был в палатке, в своем спальнике, я засыпал возле костра, и это последнее, что я запомнил из этого дня.

 

День IX. (Говерла)

Гора говерла, наивысшая точка Украины, высота 2061м., находится в Ивано-Франковской области. Сюда полюбляет ходить наш «любі
друзі», как будто ему там медом намазано, причем делает это чаще чем я чищу зубы. Это все, что я знаю о Говерле. Никогда на ней не был. И проснувшись утром, понял, что и в этот раз не побываю. Ну что за непруха. У меня было десять причин никуда не ходить. Первая: из-за убеждений, я убежден, что мне это не понравится. Остальные девять причин, такие- же весомые.

Самая деятельная и активная часть нашей команды плюс водитель, ушли покорять вершину. Им и ручку в руки, пусть описывают.

Надо было идти с ними. Скукотища! Разобрали катамараны, высушили. Вывернули, спаковали. За этим занятием прошло пол-дня.

Наконец-то Макс решил делать ужин и появилось хоть какое-то занятие, а то гонять Гошу с криком, - «а котлы до сих пор немыты!», мне надоело.

Начпрод взялся за какое-то страшно засекреченное блюдо. Подозреваю, что даже он не знает рецепта. Мы с Канчугой плясали вокруг Макса, как те ерши на сковороде и, скорее всего, больше мешали, чем помогали. В это время четверо изголодавшихся товарищей пошли побираться на кордон, выпросить, так сказать, чего-то съестного в местной кафешке. Макс так бухтел по этому поводу, что его бухтеж вылился в проклятие, подвластное немногим великим начпродам. Другого объяснения тому, что все четверо траванулись, хотя и ели разные блюда, найти невозможно. А так им и надо, не фиг всякую шаурму и кебаб непонятного происхождения жрать.

А варево у Макса (даже не скажу «на удивление») вышло отменным. Давно я с таким аппетитом не набивал брюхо. И если б некоторым не надо было бы быть на вокзале в два часа дня, можно было весело посидеть допоздна. А так спать и еще раз спать, и постараться заснуть до того, как Макс запустит свою пластинку.

 

 

День Х (Все!)

Очучение, что я вообще не спал, еще какая-то фигня наснилась. Так рано в Карпатах я еще не вставал. А так быстро свернуть лагерь нам вряд ли когда-нибудь удастся. Темно, людей можно отличить только по налобным фонарикам. Кстати, чей у меня фонарик? Хозяин отзовись.

Все суетятся, как муравьи перед дождем. Мне выпала почетная задача – снять тент, с которой справился не покалечив ни себя ни кого-то другого. Не успел опомниться, как уже сижу в кузове и, самое приятное, что места немеряно, и ничего не упирается в бок или другую часть тела. Чудеса!

Вроде не спал, но во Львов приехали очень уж быстро. На въезде в город пан Мыкола побежал в магазин, оттуда вернулся с шоколадом и шампанским - нам!

Хороший водила, и дело даже не в шоколаде с шампусиком, хотя Витя тоже неплохо начинал.

Теряя по дороге бойцов, добрались до… ладно Макс, твоего дома. Откорковали бутылку шампанского…, и я ее почти сам выпил.

Ну вот, вроде и все.

 

P.S. А про Адмиральский бубен пусть Макс пишет, мне он (бубен) не мешал.