ГИМАЛАИ: НА КРЫШЕ МИРА

У Альгирдаса Кумжи, посла Литвы в Украине, есть несколько хобби: он ходит в горы, фотографирует и пишет дневники экспедиций. В его послужном списке – Эльбрус, Монблан, Пилли в Чили, Пико де Орисаба в Мексике, Шиша-Пангма в Гималаях. В жизни Альгирдаса Кумжи Гималаи занимают особое место. И он каждый раз с удовольствием возвращается туда, где снежные вершины тихо спят под шелест ветра в лучах белого солнца…

Куда приводят мечты
Когда-то у меня была мечта увидеть мир. Но я очень долго ее откладывал. Ведь известно, что когда мечта сбывается, она умирает. Потом мне стукнуло 40 лет, и я подумал, что пора. Решил на несколько месяцев уйти с работы и попутешествовать. Как раз в это время мои друзья собирались в Непал. Я сказал, что хочу с ними. Прикупил самое необходимое для горной экспедиции и поехал. В результате мои запланированные несколько месяцев переросли в 7 лет. Под конец даже поднимался на восьмитысячную гору. Это была Шиша-Пангма в Гималаях.

Превратности погоды и шерпы в тапочках
Первый раз поднимался на перевал высотой 4,5 тысячи метров в долине Лангтанг. Начиналось все как обычное путешествие. Но потом резко изменилась погода, навалило полтора метра снега. К такому мы готовы не были — не взяли соответствующее снаряжение: веревки, кошки (заостренные зубцы, насаженные на пластины, которые прикрепляются к обуви во время хождения по льду) на обувь. Ситуация стала опасной: снег засыпал дорогу, трещин во льду не было видно, а рядом находился обрыв в полтора километра. Кто-то уронил рюкзак — и я стоял и смотрел, как падают тарелки и кружки. Они летели очень долго, позвякивали, ударяясь о скалы. Я слушал эту «музыку падения», не мог оторвать глаз от обрыва и представлял себя на месте кружки. Наши проводники, шерпы, не имели даже очков от солнца, а на ногах у них были тапочки. Для сухой весенней погоды это подходящая обувь, но когда снега выше пояса… У шерпов наступило временное ослепление, из их глаз текли слезы, они еле-еле шли. Состояние остальных членов группы было ненамного лучшим — мы намокли, озябли. Ночевали в лачугах. Помню, я не мог спать, лежал, пытаясь согреться, и слушал, как выбивают дробь капли: они падали на лицо, стучали по одежде. Лежал и думал о том, как же меня угораздило сюда попасть?! В принципе, вопрос «Что я здесь делаю?!» в горах люди задают себе всегда. В любом походе бывают ужасные моменты, когда намокла одежда, тяжело идти, болит голова, ноют мышцы, мучает голод, холодно и кажется, что в горы больше не вернешься. Но проходит время — и все плохое забывается.

Земля тайн и загадок
В Гималаях я был раз десять. Это особенные горы, магию, величие и красоту которых невозможно описать. Они влекут меня и как альпиниста, и как фотографа. С каждым шагом восхождения глазам открываются все новые и новые пейзажи. Вот ты идешь по равнине, на полях которой местные жители выращивают рис, и на твоем пути возникает город. А дальше начинаются горы, вдали виднеются снежные вершины, и ты устремляешься все дальше и дальше, в царство вечной мерзлоты. В Гималаях привлекают запахи, цвета, ландшафты. Другого такого места в мире нет.

Из книги «Гімалаї: щоденник однієї експедиції»
«Світає. Гарний ранок. У далечині бачу вершини, вкриті віковічними снігами. Рідкісне щастя, бо найчастіше крізь смог і хмари нічого не видно, а цього ранку я стояв на краю Катманду і бачив увесь Гімалайський хребет. У світі є чотирнадцять гір, вищих за 8000 метрів, і вісім із них належать Непалові. Серед них і Еверест — непальці називають його Сагарматха. Вони — буддисти й індуїсти — вірять, що гори єднають небо і землю, а вершини — то місце перебування богів. Там, у тому святому просторі, усамітнюються пустельники й подумки осягають містичне поєднання з богами. Половина непальських пісень присвячена стражданням кохання, друга — про Гімалаї. А найчастіше — про кохання в горах. Сьогодні більшість непальців вирощують рис у субтропічних долинах, ближче до Індії, де гір не видно, але покриті снігом Гімалаї залишаються в них у серцях і в снах».

Дом миллиона богов
Практически все горные походы начинаются из Катманду. Это многоликий, красочный город с множеством дворцов, храмов и святилищ. Местные жители приветливые, открытые, всегда улыбаются. Они говорят, что в долине Катманду живет 10 миллионов богов. А праздники здесь почти каждый день. И остаться вне происходящего невозможно: если веселится одна улица, гуляет весь город. Из книги «Гімалаї: щоденник однієї експедиції» «Насправді в долині Катманду не дне, а три міста, що притулились одне до одного: Патан, Бхактапур і Катманду. Колись король поділив місто на трьох синів, і ті почали змагатися, чия частина буде краща. Так і з’явилися дуже пишні, але різні міста».

Восхождение на Шишу-Пангму
Экспедиция длилась около двух месяцев и была для меня самой экстремальной: снегопады, чуть не сорвался в трещину во льду, даже довелось услышать лавину. Шиша-Пангма вообще славится своим капризным характером — альпинисты нарекают на ураганные ветра, коварные ледяные расколы и лавины. Она является последней из четырнадцати восьмитысячных гор, поддавшихся человеку. На ее вершину удалось подняться около 200 альпинистам (на Еверест — 1200). Из книги «Гімалаї: щоденник однієї експедиції»

5000 м
«Через годину показалася Шиша-Пангма. Величезна гора з кількома схилами, що каскадами здіймаються вгору. Мене чомусь охоплює страх. Чи під силу мені така вершина?.. Гора стирчить окремо від Гімалайського гірського хребта. Тут є де розгулятись вітрам. Тибетці називають її вершиною пасовищ або місцем святих. Ми сходитимемо на неї з північного заходу. Там немає стін, але за півтора місяці нам належить пройти моренами, льодовими та сніговими стежками десятки кілометрів. Ревучи, всюдихід піднімається на п’ятикілометровий перевал, із якого видно льодову підошву Шиші: вона стирчить, мов зуби привиду. Ми згинаємось під ураганними вітрами, та все ж милуємось величною панорамою — усі Гімалаї мов на долоні. Прямо — дорога в село Тінгрі, у монастир Шігатсе і в Лхасу, а ми повертаємо ліворуч, до нашої гори. Тепер із нею житимемо п’ять тижнів».

5600 м
«Дивлюсь — німці справді готуються до походу. Не звертаючи уваги на страшну заметіль, вони зібрались біля кам’яної ступи на краю табору й розпочали обряди за всіма тибетськими звичаями. Витягли довгі мотузки з молитовними прапорцями, почепили танка із зображенням Будди, а біля ступи поклали льодоруби й, навчені шерпами, розпочали жертовні обряди — великими жменями сипали на Будду рис і горіхи, на зап’ястках в’язали червоні нитки, а нас, що залишились у таборі, пригощали пивом. Шерпи вірять, що для всіх добрих людських вчинків необхідна допомога богів.
— Який вигляд має шерпський бог? — запитую в гіда, який щойно закінчив жертвувати останню жменю рису.
— Наші боги являються різних розмірів і форм, у будь-який час і в будь-якому місці. Вони захищають людей від чар, хвороб і смерті.
— Виходить, що й ти маєш кілька богів?
— У Гімалаях багато богів. Шерп може мати свого бога, деякі боги оберігають усе село або місто.
— А якому богу офіруєте зараз?
— Найбільшому шерпському богові, який оберігає кожного з нас.
— Чи ти молився, щоб Бог уберіг від лавин?
— Ми всі просили гарної погоди на найближчі три тижні».

5950 м
«Під ранок мерзнуть пальці ніг. Пробую їх розтерти. Раптом чую жахливий шум і гуркіт. Здається, що наближається товарний потяг. Немає сумніву — лавина. Поки що не орієнтуюсь, куди вона летить — на наші голови чи мимо. Страшний звук зовсім поруч, біля вуха. Зблизька я не бачив лавин, але знаю, що треба вискочити з намету й пробувати пливти по снігові. Звук посилюється. Кричу Міндаугасові й Саулюсу. Першим надвір висувається Міндаугас. Снігова хмара на великій швидкості летить униз, зовсім поруч із нами. За кілька хвилин знов панує дзвінка тиша. 
— Лавина — як бомба: двічі в те саме місце не потрапляє, — заспокоює нас Міндаугас і знову зникає у сонному королівстві».

5600 м
«Про лавини усі мають що розповісти. Арвідас якось сам потрапив у жахливий сніговий зсув, Міндаугас бачив здаля, як лавина летіла сім кілометрів, зносячи табір за табором. А Вітасова розповідь найгрізніша: його відкопували з-під снігу. Тоді Вітас із експедицією А. Юцявічюса сходив на пік Комунізму. Усіх було 16 литовців і 4 чехи. Вийшли рано, близько четвертої, коли ймовірність лавин зовсім мала. Разом із А. Юцявічюсом наблизились до шостого кілометра, зробили поручні. Раптом — глухий звук. Вітас усе зрозумів, але запитав:
— Що це?
— Лавина! — підтвердив А. Юцявічюс.
Відколота снігова дошка триста метрів завдовжки і п'ятнадцять метрів завширшки кинула їх обох униз. Що там дошка — сповз увесь схил. Інших захопив хвіст лавини, тож і понесло не так далеко. Коли страшна сила тягла донизу, Вітас пригадав, що гірські підручники радять пливти по снігу. Він став пливти. А коли почав занурюватись углиб, то затиснув зубами вовняну шапку, щоб не задихнутись. Пульсувала одна думка: залишитися живим. Так проплив із кілометр і разом із усією дошкою пролетів над головами соратників. Коли спинився, зі снігу стирчали одна рука й голова. Сніг так скував тіло, що поворухнутись було неможливо. Відкопали зовсім знесиленого…»

Тридесятое царство
Во время своей последней поездки в Гималаи я побывал в автономном королевстве Мустанг. До 1991 года оно было закрыто для посещения туристов, а попасть туда можно было, лишь получив персональное благословение Далай Ламы и короля Непала. Сейчас достаточно одного сопровождающего шерпа. Столица королевства находится на высокогорном плато (около 4000 м). Дорога туда лежит через перевалы, горные реки и глубокие ущелья. Мустангу удалось сохранить древнюю культуру. У него есть свой король, здесь исполняются старинные обряды. Раньше активно развивалась торговля — королевство находилось на пересечении торговых путей Индии и Тибета, сегодня же преобладают скотоводство и земледелие. Местные жители очень гостеприимные. Меня пригласили сделать ряд подношений богам, после чего монахи показали мне небольшое театрализованное действо.

Развенчание мифов
Некоторые думают, что походы в горы — это развлечение или забава. Говорят: любая кухарка может в тапочках подняться на Монблан. Такие люди даже не имеют представления о том, что такое горная экспедиция. Это всегда очень серьезно и опасно: снежные бураны, лавины, трещины, обрывы, холод и голод. Или спрашивают: зачем идти пешком, ведь подъемник доставит сразу на высоту четырех тысяч метров? Но такая резкая смена высоты опасна для жизни. В лучшем случае будет так сильно кружиться голова, что вы не сможете идти. Я видел таких героев. Они были фиолетового цвета и еле передвигали ноги. Походы в горы сегодня превратили в коммерцию. И это очень плохо. Ведь те компании, которые продают снаряжение и заинтересованы в том, чтобы в горы ходило как можно больше людей, преподнесут все в розовом цвете, лишь бы привлечь клиентов. А правдивой информации никто не дает. Раньше нужно было проходить обучение. А сейчас купил билет, в Катманду приклеили визу — и вперед!

Цель восхождения
Какие ощущения испытываешь на вершине? Честно говоря, ничего особенного. Мыслей о высоком нет. Наверное, это неправда, когда говорят: он думал о Родине. Все более прозаично. Во-первых, ты уже почти без сил. Во-вторых, дует сильный ветер, и на вершине еще холоднее, чем внизу, одним словом, приятного мало. Многие даже не помнят, что делали на горе. Но все-таки это цель восхождения. Видишь вершину и говоришь себе: нужно дойти! Преодолеваешь и усталость, и боль, и голод. Открывается второе дыхание, и ты перерождаешься. Иначе можно было найти тысячу причин, чтобы повернуть назад.

Лучше гор могут быть только горы
Когда возвращаешься с гор, даже если ты похудел на 10 килограммов, даже если тебе не хватало кислорода, пищи, ты испытывал изнеможение, страдал от головной боли, слышал страшный звук надвигающейся лавины и видел трещины во льду… даже тогда ты знаешь, что пойдешь в горы опять.

Текст: ОЛЬГА Лилик
Фото: АЛЬГИРДАС Кумжа