Статьи

Кавалеры первой звезды (7 сентября 2008г.)

Алаудины, Куликолоны, а/л Артуч, Фанские горы... Эти названия колокольчиками звенели у меня в голове еще с тех времен, когда я, открыв рот, слушал рассказы бывалых, о восхождениях в Азии, и о невероятных красотах тамошних мест. Однако, с развалом Союза Средняя Азия стала далекой, отделенной от Днепропетровска границами, дороговизной билетов, и телевизором, внушившим, что жизнь вне Европы (к которой Украина себя причисляет) дика и опасна. Мавзолеи и минареты Самарканда и Бухары, запомнившиеся еще со страниц учебников истории, были размыты миражами современной «действительности», а прохладную и чистую воду горных озер заменила цветущая вода Днепра.
Третий год подряд мы с Волей собирались в велопоход в Азию. Вернее он все время предлагал, а я все время находил причины, мешающие поехать. Однако на третий год все отговорки были исчерпаны, и остался только страх перед дикой Азией и желание, все же, ее посмотреть. Страх я победил, увеличив количество участников с двух до четырех, и вот, наконец «Наш самолет произвел посадку в аэропорту города Ташкент, температура за бортом +35 градусов...».
Транспортировка велов в самолете не вызвала никаких проблем, в отличие от транспортировки их в автобусе компании Гюнсел по маршруту Днепр-Киев. Жадный турок – днепропетровский менеджер компании, хотел с нас 100 грн. за четыре вела, хотя в соответствии с их же правилами мы четко вписывались в бесплатные нормы провоза багажа. Велы, в подготовке к самолету, уже были компактно сложены и упакованы в чехлы. Турок был вежливо послан, а по приезду мы обнаружили, что нормы провоза бесплатного багажа в компании Гюнсел изменены в сторону уменьшения веса и габаритов .
В Ташкент (как не обычно звучит это слово в русской транскрипции – узбеки говорят Тошкент, с ударением на «о») мы прилетели вечером, и не теряя времени затарились в автобус на Самарканд. Водитель пообещал, что мы поедем, как только автобус заполнится, но оказалось что у нас разное понимание «заполнинности» автобуса. Когда все места были заняты (в среднем четыре человека на три места) в коридоре вдруг появились табуреточки и приставные стульчики, и оказалось, что опять ждем пассажиров.
Самая крупная банкнота в Узбекистане – 1000 сумов, примерно равны нашим четырем гривнам. По-этому денег у всех толстенные пачки, которые они считают, не передавая банкноты из руки в руку, а листая их как странички книги. Собирать деньги за проезд водитель пошел с небольшой наволочкой вместо кошелька.
Мы вышли из автобуса за пару километров до Самарканда и расстелили коврики на обочине – до утра можно было еще поспать несколько часов. С рассветом мы направились в Самарканд – в планах было купить продукты и не задерживаясь ехать в Таджикистан. Пока ребята закупали на самаркандском базаре продовольствие (в основном вермишель быстрого приготовления) я охранял вещи от местного тинейджера, желавшего приобрести какую-либо деталь велосипеда и общавшегося со мной исключительно по-английски (по-русски он говорил значительно хуже).
Дорога от площади Регистан на Пинджакент была очень сильно загружена крохотными маршрутками, которые суетились как муравьи. Велосипедистов в Узбекистане за участников дорожного движения никто не принимает, поэтому двигаться в городе довольно сложно. На улице не смолкают сигналы – они сигналят и нам и друг другу и в качестве приветствия, и в качестве возмущения, и просто так, чтоб на него обратили внимание. Выехав из города, катим в сторону Таджикистана, вдоль дороги селения чередуются с обрабатываемыми полями, и опять селения и так до самой границы. Все люди, находящиеся на расстоянии менее 200 метров от дороги приветственно кричат «Эй!», «Хэллоу!», свистят и машут руками. Проезжающие машины сигналят, пассажиры высовываются в окна, кричат «Эй!», «Хэллоу!», свистят и машут руками. От такой популярности быстро устаешь, но понимаешь, что так будет все две недели похода.
Границу проходим быстро и без проблем, проезжаем Пинджакент, докупив еще чего-то на центральном рынке. Остановка в городе вновь собирает вокруг наших велов кучу мальчишек, взрослые тоже не стесняются подходить и рассматривать нас и велосипеды. Постоянно приходится отвечать на одни и те же вопросы – откуда, сколько стоят велы, жив ли еще футбол на Украине и играет ли Кузнецов (Беланов, Ратченко и т. д.) за «Динамо» Киев.
В Пинджакенте купили карточку местного оператора связи, и Валику добавилась еще одна обязанность – держать связь с родной землей – отправлять и принимать СМСки. Всем отправляем одинаковый СМС что все в порядке, это наш таджикский номер. Вскоре приходит сообщение, которое Валик зачитывает вслух «Олег какает хорошо». «Интересно, какой Олег – Ивченко или Табунов?» интересуется Валик, решив, что речь идет о состоянии стула одного из наших друзей. Как выяснилось, речь шла о двухлетнем Волином сыне.
Ни плотность населения, ни их поведение с пересечением границы ничуть не меняется. Свернув в селе (ВАЛИК) на Фильмондар, пытаемся присмотреть место для стоянки. Однако это не просто – везде поля или сады, отойдешь от дороги 10 метров, а там тапчанчик, на нем бабушка (дедушка) собака, детишки... С трудом таки нашли место, даже красивое, в стороне от дороги на склонах балки. Все склоны были так же обрабатываемыми и орошаемыми. Мы поняли это утром, когда оказалось что включили воду через нашу поляну, и мы проснулись в луже.
Выезжаем на трассу через поля, где в ответ на наше «Здрасте» Таджики угостили нас помидорами. Ущелье постепенно сужается, зажимая в низине дорогу и реку, асфальт закончился. Встречающиеся кишлаки строятся из подручных материалов – камней, глины, бревен и дома по цвету сливаются со склонами гор. Самое нарядное здание в кишлаке, как в Узбекистане, так и в Таджикистане – это школа. Мечетей, в том виде, в котором мы привыкли их видеть, нет. В одном из кишлаков останавливаемся в надежде найти чайхану, но ее нет, и гостеприимные жители угощают нас чаем, сахаром и лепешками. Продавец ради дорогих гостей открывает магазин раньше времени и в жестяном ведре на огромных рычажных весах взвешивает нам пол кило печенья и кило риса. Потом на кусочке почерканной бумаги в столбик подбивает сумму, не смотря на стоящий рядом калькулятор.
Ущелье становится ступенчатым – взлет, озеро, занимающее все место между скалами, затем новый взлет и озеро и так раз пять. Очень красивые озера с прозрачной водой. Чем выше в горы, тем меньше говорят по-русски, т. е. словарный запас плавно снижается со ста слов до ноля. В очередном кишлаке я чуть не был порван на сувениры детишками, выскочившими из школы на перемену. Обступив меня плотным кольцом, они включали фонари, дергали молнии на карманах рюкзака... Спас меня только учитель, загнавший их обратно в школу.
В этом кишлаке не было не только чайханы, но уже и магазина, однако нас не оставили умирать от жажды – во дворе одного из глинобитных домов на землю был постелен достархан и были разложены угощенья. Хозяева жили очень бедно, поэтому мы ограничились только чаем и виноградом.
И вот, наконец, мы достигаем места нашей второй ночевки – берега озера Маргузор. После получасовых поисков нами было найдено место под площадку в непосредственной близости от озера. Дорога проходит выше нашей площадки и нередкие прохожие останавливаются чтобы понаблюдать за нашей лагерной жизнью. После купания в сравнительно теплой воде Маргузора, закладываем тайник и ложимся спать. Сегодня уже была горная Азия – свободная от автомобилей и базаров, от налета цивилизации, который слетает вместе с асфальтом при удалении от магистральных дорог всего на несколько километров.
Сутра начинается крутая дорога до кишлака Тиоглы, переходящая в кишлаке в тропу. Кишлак Тиоглы построен на склонах по принципу «Твоя крыша – мой двор». Дорогу на перевал Тавосанг нам указал восьмидесятилетний дедушка, поднимавшийся вверх с той же скоростью, что и мы. Подниматься на перевал, и спускаться в другое ущелье местных жителей заставляет отсутствие растительности, а соответственно и дров в окрестностях кишлака. Мальчишки и женщины рыщут по склонам, собирая сухие ветки редко встречающихся кустов, добывают открытым способом горючий сланец, жила которого выступает под самым перевалом, и переваливают в ущелье Сарымат, на удивление после Шинга богатое арчой, туей и другими сосновыми деревьями.
Подъем на перевал занял у нас около 5 часов, рюкзаки были одеты на плечи, велики тянули пустыми. Наскоро перекусив на перевале, и наделав кучу фото, направились вниз.
Спуск довольно крутой, тропа идет серпантином, осторожный даунхил постоянно сменяется пешим спуском. Однако даунхил захватывает, и мы все более и более пытаемся спускаться неслазя с велосипеда. Посреди спуска расположен летний кош, гостеприимные таджики зовут нас в гости. Семья состоит из десятка женщин разных возрастов и одного мужчины, лет до сорока. К нашему удивлению, верховодит женщина, причем не самая старшая. Мы все набиваемся в небольшой домик, сложенный из камней и накрытый земляной крышей по бревенчатому (из арчи) накату. Щели между камней замазаны глиной. Топится домик по черному – в крыше просто оставлена дырка над очагом. На полу разложено одеяло, поверх постелен достархан, на нем разложено довольно богатое угощение – разнообразные сладости, на которых беззаботно порхают мухи. Вода для чая кипятится в металлических кувшинах просто поставленных в костер, сложенный из смолянистых веток.
Ущелье Сарымат отличается от ущелья Шинг не только богатой растительностью. Угощения богаче, чай не черный, а зеленый, хозяева могут общаться по-русски - понимают нас через пять слов на шестое и сами пытаются что-то рассказать. Так, мы узнаем, что в начале сезона здесь были французские миссионеры, однако были изгнаны – «А че с ними разговаривать, если они даже Русского не знают?!» аргументировала хозяйка.
Я увлекся поеданием сладостей и запиванием их чаем, однако Воля тычет меня локтем в бок: - «Ты че молчишь? Тебя че, даром кормят? Общаться надо с народом!» Я лишь неопределенно мычу в ответ, и со словами «Опять мне отдуваться за всех!» Воля, размахивая руками по тесной лачуге, в очередной раз показывает трудности перелета Киев – Ташкент.
Закончив с чаепитием, и распрощавшись с хозяевами, снова направляемся вниз, тропа местами проходит по краю обрыва, приходится спешиваться. Природа все более напоминает Крым, район Судака – Нового Света. Только все гораздо масштабнее. Спустившись, наконец, на дно ущелья, становимся на ночлег в живописном месте около реки, в непосредственной близости от тропы. Ширина ущелья очень небольшая – порядка 200 – 300 метров, река петляет от склона к склону, вдоль нее вьется вьючная тропа, дороги, пригодной для проезда автомобилем нет. Движение по тропе оказалось довольно оживленным, иногда все место заполняли целые овечьи стада, которые гнали на зиму вниз.
Спуск по ущелью Сарымат – мечта триалиста. Я никогда не был поклонником этого направления, однако очень быстро проникся, и получал ежесекундное удовольствие от петляний между камнями, вписывания велосипеда в крутые повороты тропы, преодоления различных корней, высохших ручьев, канав и каменных ступенек.
Незадолго до слияния ущелий Сарымат и Арчмайдан тропа превратилась в двухколейную дорогу, поднимавшуюся до кишлака из нескольких лачуг. Элементы триала уходят, однако возможность навернуться на сыпухе остается, и мы ее иногда используем . В целом спуск до кишлака Рудаки (???ВАЛИК) радует динамичностью передвижения и изменения природы – стены ущелья постепенно расходятся, оставляя место для кишлаков, огородов, садов...
В Рудаки спуск заканчивается, дальше опять подъем. Мы балуем изможденный организм пивом и я спрашиваю у продавца куда выкинуть пустые банки, т. к. урны не наблюдается. Он предлагает мне бросить их на пол в магазине, мол, он потом уберет. Выйдя из магазина замечаю, что за мной выскакивает мальчишка с нашими банками в руках, которые он выбрасывает в реку. Что ж, это объясняет отсутствие мусорок...
Снова начинаем крутить вверх, этому занятию у нас и посвящено основное время похода, за исключением, конечно, того времени, в течение которого мы толкаем велы рядом. В основном используются передачи 1-3 и ниже... Вот от сюда и название – «Кавалеры первой звезды», потому что первая звезда была самой востребованной в этом походе.
К вечеру мы, наконец, достигаем а/л Артуч и становимся на ночевку в километре выше лагеря, у начала тропы на Куликолонские озера. Не может оставаться самый известный азиатский альплагерь без тайника, и мы исправляем эту несправедливость.
Ущелье Артуч тоже отличается от ранее посещенных – во-первых, дети, избалованные частым посещением туристов бегут за велами с криками «Хэллоу, подарки давай!» и кидают мелкими камушками. Близость к благам цивилизации проглядывается и в останках машин, вмурованных в каменные заборы... Во-вторых, начали встречаться и сами растлители горской культуры – иностранцы. В одном из кишлаков я спросил у идущей мне навстречу бельгийской девушки, неужели она путешествует здесь одна? Ответ меня поразил до глубины души – «Конечно нет, с отцом. Но мне стало плохо от местной воды, и я пошла обратно, а отец пошел через перевал в другое ущелье...»
Вообще, я не думал, что в Азии мне придется удивляться не только местному населению, но и иностранцам. Австралийцев было полно, и они, в отличии от Узбеков и Таджиков, знать не знали че это за страна такая Украина, и где она находится, Французы путешествовали в горах с огромными чемоданами на колесиках, которые возили за ними бедные ишачки, Голландцы... Вот Голландцев мы встретим чуть позднее.
Тропа от а/л Артуч до Куликолонских озер – это четыре часа жесткого велопихалова, наградой за которое служит непередаваемая красота самих озер! Весьма обширная площадь – в десятки футбольных полей окружена градусов на 270 стенами и склонами окрестных вершин, пространство между которыми насыщено озерами и озерцами, реками и ручейками, холмистыми «континентами» и небольшими островками, поросшими арчой. Поставив палатку перед подъемом на перевал Лаудан, остаток дня мы посвятили путешествию по этому необыкновенному хитросплетению суши и воды, деревьев и камней... Сравнить эту местность просто не с чем, разве что намешать красивейшие уголки Крыма и Кавказа, добавить Азии, и разместить все это в одном месте, как Диснейленд...
Отметив это место геокэшерским тайником, отправляемся выспаться перед завтрашним подъемом на перевал. Нам оставалось черпать силы именно во сне, т. к. несмотря на свою оцивилизованность кишлаки не радовали изобилием магазинов. Еды у нас практически не осталось – пайка уменьшилась до двух пакетиков вермишели на троих, Леночку перевели на подножный корм. Вот тут нам и пригодились иностранцы – Леночка с Валиком выпросили у встреченных ими французов две лепешки, наверное подействовала известная каждому советскому человеку фраза Кисы Воробьянинова – «мсье, же не манж па сис жур...»
Мне повезло меньше – я встретил израильскую парочку, у которых не было даже карты! Грешно было просить еду у таких бедных людей. Они сказали, что пару лет назад их знакомые были здесь и рассказали им как идти. Вот теперь они и путешествуют по устному описанию, и ближайшая их цель – перевал Алаудинский. Я тоже не знал точно где перевал, однако, для придания им уверенности помахал руками в разные стороны, и сказал что теперь они точно не заблудятся, а если что, то наша палатка там. В тайне я надеялся, что если они станут рядом с нами, то угостят нас ужином, а может быть даже коньяком! Но, увы...
Подъем на перевал Лаудан дался нам легче, чем подъем на Тавосанг. На перевале мы заложили наш самый высокогорный тайник – 3600 м. С перевала траверсом вправо шла узкая тропа, по которой рядом с велосипедом идти было очень проблематично. Поэтому мы пытаемся ехать, но это тоже дается с трудом, так как тропа идет по достаточно крутому склону. Вообще же, на спусках действует простой принцип – испугался – значит упал. Пугался я за спуск несколько раз .
Тропа спускается к воротам а/л Алаудин, куда мы и зашли в надежде купить еды. В лагере обитал как Робинзон пожилой таджик – охранял лагерь до наступления холодов. На мой вопрос о лепешках он ответил – «Подожди, я вот тут картошку с мясом приготовил. Щас поедим, потом будем с лепешками разбираться» Мы с удовольствием расселись на достархане, постеленном прямо на землю, и наконец-то поели нормальной еды!!! Потом долго пили чай, расспрашивая Ахмеда о лагере и об Алаудинских озерах, лежащих немного выше по ущелью. После обеда, оставив велосипеды в лагере, мы отправились на прогулку к озерам.
И снова были поражены красотой природы, цветом и прозрачностью озер, чистотой речушек выбивающихся на поверхность прямо из-под земли. Каскад Алаудинских озер тянется от альплагеря вверх до конца ущелья, и каждое озеро индивидуально. Но еще сильнее различаются между собой красота посещенных нами озер – Маргузорских, Куликолонских, Алаудинских. Все они были красивы, но посещать их надо было именно в этой последовательности, и я рад, что наш маршрут с этим совпал. В очередной раз впечатленные, с фотоаппаратами забитыми пейзажами, закатом, горами, мы вернулись на ночевку в лагерь.
От а/л Алаудин вниз ведет наезженная грунтовая дорога, перегороженная в одном месте сломавшимся навсегда бульдозером. Пейзажи этого ущелья (ВАЛИК, какого?) как это и принято в Фанских горах, отличаются от увиденных ранее, по-своему приятно радуя глаз, движение вниз так же поднимает настроение, поэтому улыбка пробивается даже через бандану, натянутую до самых очков для защиты от пыли. Несколько часовой спуск приводит нас в шахтерский городок Сарывода, непоказанному ни на одной карте. В городке находится горно-обогатительный комбинат (так и не понял, че добывают-то), поэтому въезд в него перегорожен шлагбаумом, сам ГОК находится от городка на другой стороне речки связь идет по сильно охраняемому мосту. В городке мы посетили чайхану, и ликероводочный магазин  Ассортимент в магазине нас удивил – на витринах были представлены водка «Marlboro», коньяк «Серебряный туман», изготовленный в северо-восточной промзоне города с труднозапоминаемым названием, и пиво «Восточная Бавария», получившие гран-при во Флоренции в 1906 году. Мы остановили свой выбор на коньяке и пиве. Кстати, продавцы были глухонемые, и общаться с ними оказалось гораздо легче, чем с иными таджиками, думающими, что они знают Русский язык.
 Наше путешествие по Фанским горам закончилось – Сарывода находится на дороге Пинджакент – Айни – Душанбе. Однако путешествие по Таджикистану еще было в процессе, и статус дороги республиканского значения еще не менял саму дорогу. Может быть, старожилы и помнят те времена, когда она была покрыта асфальтом, а может быть, этого никогда и не было... Но дорогу следовало бы назвать Военно-Таджикской. Обрыв с одной стороны и нависающие скалы с другой дополнялись стремными мостиками через реку и отсутствием на дороге всякого покрытия. Хотя, асфальт, все же периодически встречался, но именно кусками и пятнами, создавая дополнительный проблемы. Что безусловно радовало – так это отсутствие трафика. Это объяснялось тем, что на дороге велись строительные работы, и движение в дневное время было закрыто. Подряд на дорожно-строительные работы выиграли вездесущие китайцы.
И вдруг на встречу нам выехал велосипедист, по буржуйской моде обвешанный кофрами. Первый велотурист за все время путешествия! Он оказался голландцем, едущим по маршруту Голландия – Австралия! На недорогом ситибайке стояла дорогущая задняя втулка all inside, которую, как думал голландец, ему по гарантии поменяют в любой точке света. От удивления, мы даже не догадались его толком порасспросить.
Километраж на одометрах перевалил за сотню, начинало смеркаться, а мы все надеялись найти чайхану. В придорожных кишлаках в чайханах нам предлагали колбасу и птицу, для наглядности размахивая «крыльями», но мы от такого кушанья отказывались. Все же наше упорство было вознаграждено чайханой, прилепившейся к скале и служившей опорной точкой дальнобойщиков. В гостеприимный плен одного из них мы и попали, а после того как он узнал, что мы с Украины, то мы были объявлены его родственниками со стороны жены (она живет в Луганске), накормлены и напоены водкой Marlboro. После чего спуск был продолжен, т.к. найти площадку под палатку никак не удавалось.
Уже в густых сумерках мы обнаружили небольшой садик, расположенный чуть ниже дороги, и образованный наносами реки Заравшан. Поставив палатку среди персиковых деревьев, мы поужинали неизменными макаронами, но в этот раз с пивом «Восточная Бавария» и коньяком «Серебряный туман». Воля от коньяка привередливо отказался, Леночка помогала в меру сил, но основная порция тумана пришлась на меня и Валика. Ужин затянулся до глубокой ночи, над головой безостановочно, по открывшейся на ночь дороге, ехали Камазы, в голове стоял серебряный туман воспоминаний и планов... Вобщем мы с Валиком так и заснули на улице, подложив под голову контактные туфли.
Весь оставшийся участок пути шел вниз, до самого Самарканда, однако Воля с Леночкой, не довольные состоянием дороги, подъехали километров тридцать в Камазе, мы с Валиком не поменяли бы удовольствие от дороги ни на какие деньги и спускались своим ходом. Воссоединились мы после кишлака (Валик) уже на асфальтовой дороге.
В кишлаках стали попадаться нормальные чайханы, и мы этим радостно пользовались. В одной из них мы встретились с велотуристом из Швейцарии, едущим по маршруту Ташкент – Душанбе. До Ташкента из своей Швейцарии он доехал на поезде. На вопрос зачем так сложно, он ответил, что он полицейский, отпуск у него месяца полтора, а трудности он любит. Затем была встречена рыжая девочка, едущая из Голландии в Австралию. Велосипеды что швейцарца, что голландки, на которых они совершали столь длительные путешествия, стоили не дороже 200 баксов! Девочку ничуть не смущал тот факт, что на день впереди нее движется тем же маршрутом ее соотечественник, а она едет одна. В пути она уже 6 месяцев, проехала 7500 километров, в некоторых странах бросает велосипед и совершает трекинги по достопримечательностям. В Непале так же собирается погулять в горах. Работает она в частной гостинице, хозяева тоже любят путешествовать – год они, год она. На руле у нее висел талисман – Пеппи Длинный Чулок. «Это самая сильная девочка на земле. Я вторая» прокомментировала она.
И вот снова Таджикско-Узбекская граница. Смена стояла другая и таможенник захотел поиметь с нас денег (уж не помню сколько), а иначе обещал досмотреть нас по всей строгости Таджикского таможенного законодательства. Денег мы ему не дали, вывернув на пол его кабинета содержимое наших рюкзаков. Один из погранцов поинтересовался наличием у нас регистрации на территории республики Таджикистан. Мы не регистрировались, так как не хотели терять время и деньги (по слухам, около 12 баксов с носа), и упали на мороз – типа ниче не знали. «Ладно, ребята, вы ж свои!» сказал он и пропустил в Узбекистан.
Узбекский таможенник – молодой лейтенант – явно скучал. А тут такая развлекуха! Денег он не хотел, а мы и не предлагали, но наши рюкзаки были просвечены рентгеном, затем из рюкзаков были изъяты и предъявлены к осмотру все непросветившиеся приборы, в которых проверялись даже батарейные отсеки. Тщательно осмотрев все до каждого винтика, и расспросив о назначении всех приборов, он остался доволен собой и пожелал нам успехов. Кстати, ни GPS’ы, ни радиостанции, которые я декларировал на каждой границе, ни у кого лишних вопросов не вызывали.
С трудом находим место под стоянку в плотно заселенной долине, не доезжая десятка полтора километров до Самарканда. Помыться уже второй день не удается, и в палатке стоит такая вонь, что Леночке пришлось окропить стены лавандовым маслом, иначе заснуть не удавалось. Запахи усугублялись проблемами с желудком, начавшимися у членов нашей группы после спуска в цивилизацию.
На этом заканчивается спортивная часть нашего похода и начинается культурная. Мы победителями въезжаем в Самарканд и останавливаемся в небольшом частном отеле в самом центре города, в 5 мин. ходьбы от Регистана. Стоимость услуги – 7 баксов с носа, сюда входит проживание в двухместном номере (подвал), душ и туалет «на коридоре», завтрак, бесплатные чай и фрукты на достархане круглосуточно.
И сам отель, и Самарканд оставляют очень теплые впечатления, описывать город я не буду – есть масса путеводителей, написанных профессионалами. За три дня, включая день приезда и день отъезда, мы осмотрели множество мавзолеев, медресе, мечетей, минаретов, изучили центральный рынок и месторасположение общественных туалетов. В среднем, входной билет для осмотра исторических памятников стоит около 10 грн., но всюду можно было договориться пройти «по студенческому, без билетов» гривен за 6. Фотоаппараты перегревались от щелканий затвора, а пачки узбекских сомов оставались в сувенирных магазинах.
На базаре, осматривая изделия местных ремесленников, наткнулись на грубо сделанные деревянные курительные трубки и свистки с длинным чубуком, торчащими из глиняного горшка. Увидев наш интерес к своему товару очень колоритный продавец в белой одежде спросил: - «Франция, Бельгия, по-русски понимаешь, да?» Я утвердительно кивнул, и он объяснил назначения деревянных изделий – «Это узбекский памперс. Вот это (указывая на «трубку») для мальчиков, а это (указывая на «свисток») для девочек. К пиписка приматываешь, другой конец из пеленка выводишь, и ребенок спит спокойно всю ночь. Эй, мистер, ты по-русски то понимаешь?» Переспросил он меня, глядя в мои изумленные глаза и открытый рот.
Наглядевшись цветущего средневековья, ночным поездом мы уезжаем в Бухару. К удивлению, плацкарт мало чем отличается от украинского, переезд отрицательных эмоций не вызывает – даже наоборот – к велам никто не цепляется, за чай, как с гостей, с нас денег не берут.
В Бухаре так же останавливаемся в частной гостинке в историческом центре – около Лябихауз. 20 баксов с четверых, в одном номере и без завтрака. По непонятным для нас причинам, эти гостиницы, что в Самарканде, что в Бухаре, стоят ощутимо дешевле, чем те, которые расположены в новой части города.
Расцвет Бухары пришелся несколькими веками раньше расцвета Самарканда, и это очень явно отразилось на архитектуре. Если в Самарканде маёлика это нормальный фасад здания, то в Бухаре это нечасто встречающееся украшение. Все сооружения сделаны из однообразного глиняного кирпича, однако это не делает экскурсии менее интересными. Бухара не хуже, она другая.
В гостинке знакомимся с велосипедистами из Израиля. Это их свадебное путешествие, начавшееся 10 месяцев назад. На свадьбу родственники подарили им немного денег, и они, не долго думая, через неделю после свадьбы свалили в велопоход Малайзия – Израиль. Годовщину они планируют отметить в Грузии – слышали, что там хорошие вина. К их Gaint’ам прицеплены специальные тележки производства американской компании В.О.В., являющейся у ребят спонсором. Весь груз перевозится не на багажнике, а в тележках. Попробовав прокатиться, понимаю, что явных проблем тележка не доставляет, хотя, конечно, на горную тропу с такой не попрешь.
Сев рано утром в экспресс Бухара – Ташкент имеем еще возможность вечерком покататься по Ташкенту. Экспресс аналогичен украинскому экспрессу Киев – Днепр, только добавлен местный колорит в виде чайничков, заварничков и фильмов на Узбекском языке. К концу поездки кондиционер в вагоне умирает, и наступившая жара напоминает нам, что мы в Азии.
Ташкент современный город, многонациональный, как и все столицы мира. Поколесив по центру, отправляемся спать в сквер около аэропорта. Ночной патруль, обнаруживший нас спящими под деревьями, интересуется, че мы тут делаем. «Регистрацию ждем – вылет на Киев в 5 утра» «А, ну тогда все в порядке. А у вас есть паспорт, хотя бы один?» Паспорт есть, и они, удовлетворенные уходят. Вообще же, хочется отметить, что ни разу, не было каких либо, даже малейших трений с представителями правопорядка, ни в Узбекистане, ни в Таджикистане. Чувствовалось, что мы для них желанные гости.
Велосипеды и небольшой перевес багажа вновь не вызывают ни у кого из работников аэропорта жажды наживы, на ручную кладь, вдвое превышающую разрешенный вес, никто внимания не обращает, и мы спокойно садимся на самолет. Питание на обратном рейсе кажется нам более обильным, чем при перелете из Киева, пиво и вино раздают без ограничений, что еще более укрепляет нашу любовь к Узбекским авиалиниям.
Аэропорт Борисполь встречает нас пасмурной прохладой, и мы понимаем, что дома уже осень.

 

Ваше имя:
Ваш email:
Текст комментария:
Введите код на картинке: