Дата:
05.09.2009
Джерело:
«НОВАЯ ГАЗЕТА»
Адреса оригіналу статі:
http://www.novayagazeta.spb.ru
День знаний об Охта-центре (ЗАКІНЧЕННЯ)
(ПОЧАТОК ТУТ)
Посеете газоскреб — пожнете революцию? Затем начались вопросы — и многие ответы были весьма примечательны. Так, на вопрос о том, почему слушания «с таким цинизмом» назначены на утро 1 сентября в маленьком зале, Петр Лучин заявил: «Давайте построим «Охта-центр» и в нем будем проводить публичные слушания».
На вопрос: «Разве некуда больше во время кризиса потратить 60 миллиардов рублей?» — Владимир Гронский ответил, что «кризис обязательно закончится, и если не будет офисных помещений суперсовременного масштаба, то к нам придут транснациональные корпорации». А на вопрос о том, не станет ли башня объектом террористической угрозы, Гронский возразил, что «мы все предусмотрели для предотвращения террористических актов» и что в здании предусмотрены «самые засекреченные технологии»…
Депутат ЗакСа трех созывов и экс-председатель комиссии по городскому хозяйству яблочник Михаил Амосов спросил у Филиппа Никандрова, возможно ли на выбранном участке построить здание высотой в 100 метров. Никандров был вынужден признать, что возможно (это к рассуждениям о «неблагоприятных» для строительства свойствах земельного участка, якобы не позволяющих строить в пределах, установленных ПЗЗ, где как раз лимит в 100 метров и установлен).
«К вам больше вопросов нет, — заметил Амосов, — но есть к Владимиру Аврутину: правильно ли мы вас поняли, что есть закон о границах зон охраны объектов культурного наследия, где сказано, что не допускается появление новых доминант в пределах панорам исторического центра и открытых городских пространств и ваше исследование доказывает, что новая доминанта будет видна как раз в тех точках, где панорамы охраняются законом?
«По результатам исследования «Охта-центр» будет виден из 44 точек, которые выбирались с учетом Закона о границах зон охраны. А дальше — юридический вывод, который вы делаете, его должны делать юристы. Мы говорим, что с этих точек «Охта-центр» действительно виден», — ответил Аврутин, но из его слов неизбежно следует именно этот юридический вывод — о незаконности выдачи разрешения на отклонение.
Другие оппозиционеры говорили о незаконности самих слушаний и недопустимости предложенного для них формата. Тамара Ведерникова (КПРФ) спросила: «Если «Охта-центр» — такая бедная компания, что не могла арендовать для слушаний зал побольше — какие еще блага с барского плеча они нам скинут, кроме газовой камеры?» А Геннадий Турецкий (РКРП) спросил: «Зачем вы сеете гражданскую войну — с ОМОНом, тройным кордоном и обысками? Разве вы не видите, что против вас втрое больше, чем за?».
Однако от любых юридических вопросов — о том, кто назначил слушания, соответствует ли закону заявка «Охта-центра» и так далее, — президиум всячески уходил: вместо того, чтобы отвечать по существу, Владимир Гронский непрерывно повторял, что «мы действуем по закону», «мы не собираемся нарушать закон», «если кто недоволен, пусть обращается в суд».
Охта-бомба. Сторонники башни, конечно же, в долгу не оставались. Гражданин, представившийся как генеральный директор какой-то фирмы, но при этом очень похожий на известного по телепередачам актера, спрашивал: «Кому этот центр помешает?» — и заявлял, что «спрашивать тут нечего — люди пытаются город улучшить». Артист, закончивший класс Андрея Толубеева при БДТ, заявлял, что «в будущем — все!», и вспоминал, что, когда он пришел в театр, «новые спектакли отвергались на фоне старых». И что «кто-то пошел на вольные заработки, как я» (в зале захохотали — «оно и видно, что пошел на заработки»).
Следующая сторонница проекта, выражая мнение тихой части зала, славила будущий «Охта-центр», который «даст деньги в бюджет и рабочие места». Гражданка, представившаяся «малолетней узницей концлагерей», заявила, что «мы, пожилые люди, думаем не о себе» и что «это для наших внуков — прекрасное будущее с «Охта-центром». Представительница общества блокадников уверяла, что строительство «Охта-центра» — это «оазис и перспектива на будущее»…
Но сразу за ней к микрофону вышла блокадница Людмила Эльяшова (интервью с ней недавно печатала «Новая») — и стала так наглядна разница между «ветеранами по вызову» и теми, кому дорог наш город…
— Я не думала в 1941 году, когда гасила зажигательные бомбы, что придется вторично защищать наш город, — сказала Эльяшова. — Это очень страшно, когда падают фугасные бомбы. Страшно за собственную жизнь, но кроме этого, — уверяю вас, — мы боялись за Петропавловскую крепость, за Петропавловский собор, за Смольный собор, за Зимний дворец, за то, что их могут изуродовать фашистские снаряды и бомбы. Слава богу, они не пострадали!
И после войны мы радостно встречали белые ночи, разгуливая и любуясь панорамой Невы. Те, кто это понимает, у кого есть чувство прекрасного, кто понимает ценность панорам Невы, ценность и красоту нашего города, не будут сейчас говорить о каких-то мелочах, а будут говорить, что сейчас городу грозит опасность: над ним может нависнуть новая бомба!
«Газпром-башня», как сказала губернатор, — это «новая доминанта». Это, простите, доминанта всевластия денег! Деньги любить, конечно, можно, но не кощунствуйте, вспомните, в конце концов, завещание Лихачева: не увеличивать высотный регламент. Вы, которые настаиваете на этом, совершаете большой грех. Самая большая ценность нашего города — это его красота. Она важнее любых денег. Не зря под обращением в защиту Петербурга подписались люди не только из других городов, но и из других стран. Берегите наш город!
Оппозиционеры ответили овацией — Людмиле Эльяшовой несколько минут аплодировали стоя. Что же, отличить искренние выступления от организованных пиарщиками Газпрома просто: никому из массовки их сотоварищи так — и с такими лицами — не аплодировали. О лицах автор упомянул не зря: сторонников «Охта-центра» можно было сразу отличить по лицам, большей частью злым и хмурым…
На выступления отвели, как уже сказано, немного времени, но все же получить слово удалось не только защитникам «Охта-центра». Из выступлений сторонников проекта порадовало заявление Марата Козлова (собирателя десятков тысяч подписей в поддержку башни) о том, что «мы строим выдающийся проект, который украсит наш город», и о том, что те, кто против строительства, как в известной евангельской притче, «зарывают свои таланты в землю». И как это на плакате с высказываниями в поддержку проекта пиарщики газоскреба не додумались поместить Спасителя?
Указанный плакат назвал некорректным Михаил Амосов, заявивший, что высказывания известных петербуржцев используют, мягко говоря, лукаво. «Андрей Аршавин говорит, что Газпром принесет в город инвестиции и что он это поддерживает — но при чем тут высота башни? — спросил он. — А что, если башня будет 100-метровая, инвестиций не будет?»
По словам Амосова, на слушаниях должен обсуждаться один-единственный вопрос — о разрешении на увеличение высоты башни. И анализ, который представили сами же эксперты «Охта-центра», показывает, что давать это разрешение нельзя.
«Если бы закон позволял дать разрешение, мы бы тут спорили: кому-то нравится небоскреб, кому-то не нравится, кто-то считает, что он принесет городу пользу, а кто-то с этим не согласен, — заявил Амосов. — Но нельзя обсуждать, будем мы нарушать закон или будем его выполнять! Это правовое хулиганство — и об этом прекрасно знают все, кто сидит в президиуме».
Президиум все прекрасно понимал, но ему нужно было пройти обязательный этап публичных слушаний, поставив галочку — и теперь «Охта-центру» можно отправляться в Смольный за разрешением на отклонение. Мало кто сомневается, что комиссия по землепользованию и застройке, десять членов которой из пятнадцати являются чиновниками, пойдет газпромовцам навстречу, невзирая на закон — воля губернатора куда важнее.
Значит, впереди новые суды, где уйти от неприятных юридических вопросов сторонникам газоскреба уже не удастся. А пока оппозиционеры намереваются в течение четырех отведенных для этого дней передать в Красногвардейскую районную администрацию свои замечания для включения в протокол слушаний, доказывая, что разрешение на отклонение будет заведомо незаконным.
Кстати. Выступая на слушаниях, Владимир Гронский посетовал, что «за сто лет не построено ничего, кроме уродливого БКЗ «Октябрьский». Узнав об этом, сопредседатель Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Александр Марголис (к сожалению, только что приехавший и не сумевший прийти на слушания), заметил, что человек уровня Гронского обязан знать, что под охраной государства находится немало памятников двадцатого века: это все шедевры неоклассицизма, конструктивизма и модерна, а также советский авангард и «сталинский ампир».
«Достаточно взять справочник, изданный городской администрацией, чтобы узнать об этих памятниках, — говорит профессор Марголис. — Елисеевский магазин, Витебский вокзал, особняк Кшесинской, ДЛТ, Училищный дом Петра Великого, Доходный дом Толстого на улице Рубинштейна, площадь Стачек, фабрика «Красное знамя», Дом Советов на Московской площади и многие другие — памятники двадцатого века. И надо быть или большим ненавистником своего города, или круглым невеждой, чтобы говорить, что «за сто лет ничего не построено».
Борис ВИШНЕВСКИЙ
Фото Михаила МАСЛЕННИКОВА и ИНТЕРПРЕСС.
|
|