Субботнее утро, кофе, рассеянный зеппинг – мелькание телекартинки останавливается на «шапке» программы «Жертва моды» (Новый канал, 11:05). Сразу видно, что недавняя поездка в Индию не прошла бесследно для Андре Тана: загорелый и улыбчивый модельер в майке с индуистским божеством и в обнимку со своими нимфами-«индибусинками» уже выбрал очередную «жертву».

 

Радостно объявив, что его любимый образ – «сука года», Андре решает лепить из своей героини Ширли Менсон, вокалистку группы ​Garbage. «Жертва» не возражает – подобная реакция не предусмотрена ни форматом данной программы, ни сценарием. «Жертве» вообще не полагается активно проявлять признаки жизни, разве что нечленораздельно пискнуть, если туфли дадут не того размера. Поэтому невольно складывается впечатление, что герои «Жертвы моды» не более чем куклы, манекены, появляющиеся в программе с одной целью – безропотно удовлетворить креативные потребности ведущего-модельера. Впрочем, будущая Ширли Менсон производства Тана говорить все же умеет: под конец программы, перед финальным дефиле, она сообщит, что прочитала всего Коэльо…

 

Пока же по дороге между парикмахером и визажистом Андре пытается растормошить девушку-«жертву» и заводит с ней светский разговор: «А давай организуем фонд детей Зимбабве! Соберем денег, и они будут голодные, ой, не голодные и все в Тане хи-хи-хи…». Понятно, что канон таких гламурных разговоров, с неизбежностью воспроизводимый ведущим из программы в программу, если и предполагает обсуждение проблемы детей Зимбабве и вообще какой бы то ни было «негламурной» темы, то лишь с такой шутливой, легкомысленной интонацией. В мире гламура есть дела поважнее голодных детей далекой южноафриканской республики. Однако понимание этого не избавляет лично меня от чувства неловкости. И вовсе не потому, что проблема детей Зимбабве является делом всей моей жизни. Поэт Иосиф Бродский сказал, что больше всего в мире его печалит вульгарность человеческого сердца. Шутить о том, что на самом деле является совсем не смешным и забавным, а трагичным – это пошло, грубо, вульгарно. И, думаю, сам ведущий «Жертвы моды» (а заодно изобретатель направления «смарт-кутюр», а значит, человек, претендующий на позицию мыслящего модельера-интеллектуала) вряд ли станет спорить с этим утверждением.

 

Вульгарность и пошлость, транслируемая и тиражируемая телевидением и вообще СМИ, кажется безобидной только на первый взгляд. То, что не так давно было оскорбительным прецедентом с точки зрения общественной морали, сегодня уже воспринимается как естественное и просто не идентифицируется как пошлость. Это в романтические времена конца 90-х вульгарность, казалось,  была сконцентрирована строго в одном месте – в программе «Про это» Елены Ханги. Теперь присутствие вульгарного повсеместно и повседневно, как пробки на дорогах, – и не в последнюю очередь благодаря усилиям массмедиа. А поэты и просто люди с обостренным восприятием, еще способные отличить смешное от скабрезного и унижающего человеческое достоинство, брезгливо удалили телевизор из своей жизни.

 

Я же не удалила, а наоборот – поспешила к телевизору вечером в понедельник, чтобы наконец увидеть программу Кристины Бондаренко «Против всех» (5 канал, 25 февраля, 19:15). По понедельникам программа идет в повторе, и на этот раз она была посвящена проблеме квартирных афер. Признаюсь честно: только усилием воли я смогла досмотреть это зрелище до конца. И это притом, что я не поэт.

 

Как и обещала старт-продюсер 5-го канала Дарья Чепак, Кристина в этом проекте выглядит совсем не так, как в новостях. В коротком платьице от Анны Бабенко и на высо-о-о-оких каблуках ведущая  нового социального ток-шоу «просто шукала правди», пригласив в студию реальных живых людей, ставших жертвами аферистов, обстоятельств, собственной  недальновидности. Гости студии испуганно мяли в руках носовые платки, сбивчиво рассказывали о своих несчастьях, потрясали перед ведущей какими-то документами, кое-кто плакал.

 

Для меня было и остается загадкой, зачем люди несут свое горе в телевизор. Возможно, и тут не обошлось без вульгарности, и какой-то процент тех, кто согласен исповедоваться в телевизионных студиях, делает это по причине недостатка чувства собственного достоинства и пошлости. Существенно другое: ответственность за психологическое состояние «маленьких українців» до, во время, а иногда и после съемок лежит на команде проекта. Поэтому то, что меня покоробило больше всего (помимо чудовищного, плохо продуманного монтажа; необоснованного присутствия в студии публики, молчащей и никак не реагирующей на все происходящее; громоздкого хронометража, недостаточно подкрепленного смыслом etc.), – это стиль поведения ведущей. Хочется верить, что на самом деле Кристина другая, просто продюсеры 5 канала, эти карабасы-барабасы современного телевидения, убедили ее надеть маску вульгарности ради благородного дела – поиска правды. Хотя после участия Кристины в форуме «Телекритики», где она неоднозначно показала, что ее позиция «против всех» – это серьезно, оснований для такой веры уже меньше.

 

В программе было четыре эпизода, и все они, на мой взгляд, оказались не по силам ведущей «Против всех» именно в смысле такта, деликатности задаваемых вопросов и в целом адекватности психологической реакции на гостей студии с их непридуманными историями. Создается впечатление, что бойкое повторение рефреном фразы «Я – ні за кого, я – проти всіх, я просто шукаю правди» не прошло для Кристины даром. Этот речитатив как будто лишил ее естественной и всегда (в студии социального ток-шоу в том числе) уместной человеческой реакции – сочувствия, сострадания по отношению к тем, кто в этом явно нуждается.

 

Были моменты, когда Кристина вела себя по отношению к своим героям в духе Дмитрия Нагиева. Только ведь в «Окна» ходят актеры на гонорарной основе, а на 5 канал, кроме бесспорно артистичных политиков, – просто люди. Слушая признания своих героев, Кристина лихо раздавала им диагнозы: «Ви – психологічна жертва!», «А ви просто цинічно виглядаєте». Героиня второго эпизода (дочь алкоголика, который без ее согласия продал их киевскую квартиру и упек ее жить в разваливающемся доме где-то в области) в результате такого «пошуку правди» просто замкнулась, и у ведущей не нашлось других методов, кроме откровенного психологического давления, чтобы вывести ее из коммуникативного ступора. Вдогонку гостей студии «добивала» своими диагнозами приглашенный эксперт, психолог Наталья Кухтина. Впрочем, почти уверена, что именно вследствие крайне некачественного монтажа вырванные из контекста реплики авторитетного психолога звучали, скорее, как приговор, чем как попытка анализа и поиска конструктива.

 

В любом случае автору программы имеет смысл задуматься, с какой принципиальной миссией в социальном ток-шоу появляется психолог: чтобы выставить героям программы оценки и на их несчастьях наглядно показать зрителю, как выглядит типичный невротик/психотик/психологическая жертва и т.д. – или все-таки для того, чтобы помочь человеку осознать свою ошибку, почувствовать в себе силы все исправить и в следующий раз выстоять в нелегкой борьбе с государственной машиной? Пока же герои «Против всех», получив двойную порцию оценок, по воле авторов программы оставались безмолвными, их реакции на эту неоправданно травмирующую «диагностику» мы, зрители, так и не узнали.

 

На днях столичная прокуратура начала проверять киевские массмедиа на предмет их соответствия закону «О защите общественной морали». Не сомневаюсь, работники прокуратуры найдут и обезвредят. Только ведь ликвидировать первоисточник, так сказать, нарушений общественной морали – эту самую вульгарность, ставшую привычной составляющей нашей повседневной жизни, – не под силу ни одной прокуратуре. Зато журналисты и редакторы, в первую очередь ответственные за ежедневное тиражирование вульгарности, вполне в состоянии более тщательно проанализировать свой информационный продукт не на предмет его конкурентоспособности и рейтингов, а с точки зрения элементарных норм этики.