С учетом сложившейся у себя на родине ситуации вокруг меня я, действительно, хотел бы остаться в Украине, тем более что не считаю ее чужой страной. И, разумеется, не мыслю себя вне журналистики. Конечно, ситуация в СМИ и в Украине непростая. Но она значительно лучше, чем в России. Там мы не смогли защитить свободу слова и СМИ. В меру своих сил и возможностей я хотел бы способствовать этому в Вашей стране. И грядущие трудности на этом пути меня не пугают.

С августа 2006 года я работаю в московской «Новой газете». Для тех, кто не знает: это та самая газета, в которой работали Юрий Щекочихин, Анна Политковская… в Интернете прошла информация, что я оттуда уволился. Но это не так. И на сайте газеты ее руководство подтвердило, что я остаюсь сотрудником «Новой». Работал я там редактором отдела региональных выпусков. За три с небольшим месяца, к сожалению, немного успел сделать. Что дальше? Есть планы создать «Новую газету в Украине». Это будет издание, основу которого составит московский выпуск «Новой», плюс украинские материалы. Я просто кожей чувствую, как жителям вашей страны не хватает правдивой информации о жизни России, о том, что там на самом деле происходит. Те немногие российские СМИ, что издают здесь свои приложения, они, увы, в значительной степени стали рупором Кремля. А в России сейчас практически не осталось средств массовой информации как таковых – есть средства массовой пропаганды. Вы хотите, чтобы и Вам «промывала мозги» прокремлевская пропаганда?.. Мне бы лично этого не хотелось, поэтому, если с «Новой» почему-то не получится, буду искать такое место работы, чтобы иметь возможность рассказывать жителям Украины о реальных событиях в России. А живу я сейчас в долг. Увы. Правда, начинает подтягиваться помощь и от друзей из России. Думаю, я не выдам Гарри Каспарова, если скажу, что недавно он оказал мне материальную поддержку – за счет его средств украинские друзья оплачивают квартиру, в которой сейчас живу.

Семья у меня замечательная, с дочками от первого брака мы дружим, если так можно сказать о дочерях. Еще есть внук Степка. Его мама, моя старшая дочь Лена, наполовину украинка. И Оля, средняя, тоже. Потому что моя первая супруга украинка. Правда, тоже наполовину – ее отец, мой тест, замечательной души человек, с которым мы дружили даже после развода с его дочерью (что поделашь, в жизни это случается), был старым белорусским партизаном, десантником. Лена почти окончила юрфак, но, к моему большому сожалению, на середине пятого курса перестала учиться. У нее тогда были проблемы на личном фронте… Сейчас, после рождения Степки, она воспряла духом, хочет продолжить учебу. Работает в солидной фирме бухгалтером. Оля пошла по моим стопам. Когда с подросткового возраста стала сотрудничать с детской газетой, я ей сказал: настраивай себя так, чтобы стать такой, как Анна Политковская. Честно, так и было, впервые на людях об этом рассказываю. Но когда с Анной случилась известная трагедия, мое отцовское сердце дрогнуло: а может, лучше не надо… Мне очень тревожно за судьбу своих детей, ведь я им и без того доставил немало тревог. А мою самую любимую фею зовут Даша. Я ее называю Милая, это как ее второе имя. Так получилось. Ей 6 лет, но она прошла уже огонь и воду. Однажды еду с ней на машине по Кемерову, а она говорит: папа, вот здесь нас задержали. Это было место, где охотившиеся за мной гаишники задержали нас с ней, на машине, за то, что я неправильно перешел улицу как пешеход… Милая моя хорошо рисует, учится в художественной школе. Любит «дурькаться» (играть с папой в какие-нибудь смешные самодельные игры). И каждый день спрашивает свою маму: а где же папа?

25 февраля и сразу за этим днем мне должны дать ответ во львовском отделе миграционной службы. А каким он будет, пока не знаю. В зависимости от этого и буду действовать. Украинский язык? Конечно, буду учить! И уже многое понимаю. Как же иначе? Жить в стране, и не знать ее языка?! А учителя, к сожалению, пока нет, даже словарь пока не могу найти.

Путинская власть, она – как спрут, одно щупальце не знает, куда двинуло другое. Вот и в Кремле могут не вполне сознавать, какие одиозные режимы выросли в некоторых регионах России. В Кемеровской области, где я много лет работал журналистом, создан чистейшей воды авторитарный режим личной власти. Губернатора Тулеева даже полномочный представитель Путина в Сибирском федеральном округе называет «царем». А уж всякие прочие «слуги» готовы лоб расшибить, чтобы выполнить его гласные и негласные пожелания. И вот представьте. Господин Тулеев пишет своему, то есть областному, прокурору политический донос, в котором фактически просит привлечь меня к уголовной ответственности на основе совершенно ложных фактов. С помощью Союза журналистов России, Фонда защиты гласности, правозащитников, депутата Госдумы Владимира Овсянникова эта психическая атака, казалось бы, была отбита – мне пару недель дали пожить спокойно. А затем оказалось, что вокруг моей скромной персоны и крохотулечной некоммерческой организации «Газета «Российский репортер», которую я возглавлял, в поте лица трудится областное управление ФСБ. С его подачи возубудили уголовное дело о незаконном предпринимательстве, которое известные московские адвокаты единодушно называют надуманным. В рамках этого «дела» меня стали вызывать на допросы, причем сразу в качестве подозреваего и обвиняемого, для знакомства с делом. То есть что? Дальше может быть передача дела в суд. А суды в «тулеевском» Кузбассе – это не совсем суды. В отношении лично меня суды принимали такие беспредельные решения, что доверяться такому «правосудию» нет никого желания. Тем более что команда «фас» дана, и я узнал, после свидетельства председателя совета ветеранов органов ФСБ, что власти намерены покончить с оппозиционными газетами в Кузбассе и, стало быть, с оппозиционными журналистами очень решительно, «вплоть до физического устранения». Я не поверил. Но мне очень авторитетные люди посотовали не играть в героя... Были и угрозы, устрашающие акции. Оказаться в руках тех, кого я многие годы разоблачал, что-то не захотелось.

Однажды мне сказали, что я якобы работаю на Управление по борьбе с организованной преступностью. А вы читали, спросил в ответ, мои материалы «Ментократия в натуре», «Люди должны знать, что творят «менты поганые»? Нет. Посоветовал прочитать. И после этого говорят: а как же ты после этого еще жив?.. ФСБ меня пыталось в свое время, давно, завербовать, но ничего у них не получилось. После же моего разоблачительного журналистского расследования инцидента, в ходе которого «человек, похожий на начальника областного УФСБ», подстрелил подростка, больше дружить с этой конторой не предлагали.

О своих планах в Украине я уже рассказал. А в России не жил, а выживал. Потому что настоящей журналистикой сейчас там невозможно заниматься. Мою газету «Российский репортер» запрещали продавать, гнали от нее рекламодателей…

С «Порой» меня сдружила замечательная женщина из России, моя соратница по Объединенному гражданскому фронту (лидер Гарри Каспаров) Елена Панфилова. Просто позвонила своим друзьям: мол, нужна помощь. А потом выяснилось, что мы с ребятами из «Поры» очень близки по духу. Это – украинская партия будущего, очень большое внимание уделяющая вопросам демократии, свободы, защиты прав человека. Это украинские патриоты. Не подружиться с ними было невозможно, тем более что и люди это замечательные, отзывчивые. Владислав Каськив, Сергей Таран, Владимир Малиновский… Я не могу перечислить всех, кто откликнулся на мою жизненную ситуацуию. Рад, что судьбы свела с такими людьми. Что касается ситуации в Украине. Страна двинулась в сторону свободы, пройден значительный отрезок этого пути. Не все просто, тем более что всегда находятся те, кто хотел бы урезать права и свободы граждан. Нужно защищать завоеванное в декабре 2004 года. Радует, что многие готовы и дальше отстаивать свою свободу. К слову, пример Украины может быть «заразительным» и для России. А о своих занятих уже сказал. Ищу партнеров для издания «Новой газеты в Украине». Если кто-нибудь подскажет что-то в этом отношении, буду чрезвычайно благодарен (писать на reporter92@rambler.ru).

Когда тебя рвет стая волков, то не страшно только идиотам. Но сейчас я в кругу друзей, мне уже значительно легче, а поначалу даже пил какую-то успокоительную травяную настойку и зарядку два раза в день делал. …Да, у меня есть информация, которая очень серьезно компрометирует высоких чинов госаппарата и силовиков Кемеровской области. Я пробовал пристроить ее в более высокие инстанции, например, в Генпрокуратуру, но получил издевательскую отписку. Думаю, Путину врут о том, что из себя представляет Кузбасс и его «царь». Однако, похоже, он охотно принимает подобную ложь.

Взять с собой своих близких я не смог – нет пока возможности. Очень переживаю за них, особенно в связи с различными повестками, угрозами «забрать из квартиры все, что захотим» (после присуждения мне выплаты морального «вреда» администрации области в размере 100 тысяч рублей), звонками… Немного успокаивает то, что сегодня мне сюда, во Львов, звонил Генеральный секретарь Союза журналистов России Игорь Яковенко, он сказал, что возьмет ситуацию вокруг моих близких под свой контроль.

В России надолго установился «ледниковый период»: «чекистская» братия запаслась громадными деньгами, сдвинуть их с насиженных хлебных мест, думаю, практически невозможно в ближайшие лет 10-12. Касьянов? Полагаю, Ющенко все же харизматичнее. Михаилу Михайловичу, на мой взгляд, не хватет смелости, да и, наверное, ему есть что терять. Реальную конкуренцию «чекистам» сегодня не может составить никто: выборы будут нечестные, непрозрачные.

На часть вопроса уже ответил. А по газете для рускоязычной общины что сказать? «Новая газета в Украине», если удастся ее создать, будет правдивой газетой, в России сегодня одна подобная газета. Пишет она о том, чего не могут позволить себе подконтрольные издания. Спасибо за вопрос, значит, у «Новой» в Галичине будут свои читатели. По жизни шахтеров в Кузбассе. Да нелегко им живется, друзья! Это ведь только олигархи сколачивают состояния на эксплуатации природных ресурсов страны и региона. Простые же рабочие, шахтеры постоянно борются за выживание на уровне «средней нищеты». Не хочется кого-нибудь дезинформировать, но думаю, устроиться на приличную зарплату приезжим людям будет непросто.

Сопровождающих у меня нет. Сегодня был на митинге политических партий на площади Рынок. Впечатление такое: Западная Украина уже спасала демократию в стране и, похоже, тут есть на кого положиться. На вторую половину дня запланирована встреча с руководителем львовской миграционной службы.

Подал заявление о политубежище во Львове потому, что на момент подачи был здесь. И, как выяснилось, мне повезло. В том смысле, что в Западной Украине менее ощущается «нездоровое» дыхание «старшего брата», здесь выше правовая культура, выше уважение к правам человека.

В России сегодня нет средств массовой информации, за редким-редким исключением, - есть средства массовой пропаганды Кремля и его «слуг». Соответственно и профессия журналиста стала малоуважаемой, многие коллеги откровенно деградируют как профессионалы, хотя и умеют составлять слова и предложения. Украинские СМИ сегодня напоминают российские времен начала «перестройки». Конечно, до подлинной независимости изданий еще далеко: сильно влияние «денежных мешков». Но общая картина гораздо лучше – нет однолинейности в освещении главных событий, как в России. И, чувствуется, общий подъем профессии.

…И самовар тоже. А если серьезно, то любовницы у меня нет, я же не олигарх. А тапочки какие Вы имели в виду? Если белые, что мне хотят примерить в России, то пусть они себе их остаявт. А домашние шлепанцы и в Украине неплохие делают. Что касается галицкой мовы, то, надеюсь, что когда-нибудь и во Львове меня примут за украинца.

Я тут выучил одну галицкую поговорку – про усы: «Борщ без мяса – то є зупа, хлоп без вусів – то є дупа». По-русски это звучит, примерно, так: «Борщ без мяса – это суп, мужик без усов (извините) – задница».

Пока никакую. А буду?.. Мои симпаии на стороне тех, кто исповедует идеи свободы, демократии и правового государства, уважает права человека.

Не знаю. Надеюсь, у них хватит разума, чтобы не сделать ничего «негласного». Недавно это пообещал один сотрудник силового ведомства из Кемеровской области…

Затрудняюсь. Это находится в разных измерениях. От Львова у меня идет дрожь по коже, до того здесь все дышит вековой историей.