Скажут – козни лукавого, враг рода человеческого сеет смуту, молись чаще. Да, но всё на черта не спишешь, есть и свободная воля верующего. Направят к богослову и батюшке – и это делали не раз, но ответы иногда рознятся, а дискуссии не утихают. Меня когда-то поразили слова монахини Ангелины из Сербии: «Каждый день из восьми лет, проведенных в монастыре, я спрашивала у своего духовника: «Отче, что такое, смирение?». Далее она отвечает: «Ведь если справедливость и правдолюбие не предшествуют смирению, то «смирение» однозначно пагубно! Поэтому у этих «смиренных» нет духа! А Священное Писание предупреждает: «Духа не угашайте» (1 Фес. 5,19). Странно – такое важное место, а прямого ответа не найти.

Ангелина Сербская известна с 90-ых – выступала на Съезде Союза офицеров и христианско-мусульманском «Диалоге во имя мира!» в Уфе, была в Приднестровье и Санкт-Петербургской духовной академии. Кто-то ерничал за её политичность и антиамериканизм, кто-то восхищался гражданским мужеством. Надо же – с двух сторон православные, но веру понимают по-разному. Современный  водораздел веры, хотя  до революции перекосы были еще рельефнее.

Издревле в святоотеческой литературе высоко ценилось Слово Христа, а в приходской жизни  творилось много худого. В XVI в. епископ Луцкий Кирилл Терлецкий разбойно стяжал чужое, убивал недругов и насиловал женщин, ездил в Рим присягать Папе, а правил до смерти. В XIX в. обер-прокурор Синода Нечаев провоцировал жандармские доносы на архиереев, обманывал государя, подправляя бумаги, утвержденные Синодом, а синодалы молчали. Епископ Орловский Смарагд мог месяцами не допускать до архиерейского суда виноватого дьяка, и тот ждал в сарае, вкушая лишь хрен. Духовенство страдало пьянством – до драк на службе, а монахи и игумены крали монастырское добро, убегая из обителей. Процветало тайнобрачие – незаконное освящение или расторжение браков за взятку. Было немало прекрасных святителей, и ныне подвижничество не оскудело, но отчего достойное и постыдное соседствуют сотни лет?

В богословии находим стройное учение о вере, на практике – её противоречивость. Вот и ответ – подчинение светской власти не даёт Церкви ясно определиться в мирской жизни. В миру нет братолюбия – интересы народа и аристократии не совпадали, правители не сглаживали конфликт, а их нужно защищать, требуя от народа покорности и прощения за беззаконие вельмож. Компромисс с властью, как служба двум Богам – Христу и Мамоне, отсюда – развращение и двуличие духовенства. Лицемерие клира оттолкнуло прихожан, и к революции 1917-го полстраны утратило веру, но иерархи не осознали причины конфликта. В СССР и РФ роль монарха перешла к генсеку или президенту, Патриархия приняла их сторону, а люди вновь недоумевают на непоследовательность РПЦ. Вот несколько примеров древней  двойственности.

Спор о стяжательстве Нила Сорского и Иосифа Волоцкого в 1503-ем не был разрешён, обе стороны признаны правыми. Сейчас многие недовольны олигархами-митрополитами, но их бизнес не противоречит одной из традиций православия. До революции не мыслили жить вне монархии, но в феврале 1917-го военные и думские лидеры склонили царя к отречению, а Синод присягнул Временному правительству. Давно нет КПСС, и герб напоминает о самодержавии,  но архиереи в соборных решениях молчат о бесцарствии на Руси. Часть паствы объединяется под имперским флагом, другая – под красным, кто за отечество, кто за царя, а Патриархия «не замечает»  двусмысленность, но твёрдо поддерживает ЕдРо.

Семь смертных грехов – главные враги смирения и покаяния, но на них опирается свободный рынок: без сребролюбия  разоришься,  без честолюбия – не поднимешься. Эта большая семерка – основа демократии, ее внутренняя связь. Бизнесмены эксплуатируют работников, те – ропщут, завидуют, лезут в петлю, но вместе готовы срываться в криминал. Социум пухнет от лжи, а власть защищает класс хозяев, прикрывая беспредел и обнажая антинародную политику. Вера мутнеет под капиталом, иерархи печальны от обилия зла, а буржуазная система ежедневно воспроизводит его. Общины при апостолах жили в общественной собственности, при Византии – в частной, логичнее вернуться к социализму, но страх совдепа глаза застит, и одни  верующее в демократов пальцем тычут, другие – спасения ждут. Пастыри, оправдывая рынок, приучают паству к греху, а на исповеди ожидают в нём покаяния. Такая покорность больше похоже на потакание и прелесть.

С большевиками еще сложнее: ругают, но признают, что их попустил Господь в наказание за маловерие и отступничество. Выходит, себя корить надо, а «красным» сострадать за духовную  тьму. Как же – они царя убили! Так, бывшего царя, а свои православные отреклись и отвернулись, но не услышишь худого слова в адрес Алексеева или Шульгина. На большевиках кровь, но и на белых кровь: Патриарх Тихон предал анафеме всех, кто собрата во Христе убивать шёл. Нет, пробуют Колчака или Краснова в Божьи ратники записать. Чудо ХХ в. – явление Богоматери митр. Илии в Дамаске – для «красных» случилось. Сталин исполнил её послание – священников из тюрем освободил, крестный ход вокруг столицы совершил, патриарха восстановил, но молчат про постыдное сотрудничество архиереев с коммунистами, хотя присягали Христу все скорби снести.  

Митрополит Минский Филарет по-своему трактует 45-ое Апостольское правило о еретизме. В 1997-ом признал допустимость экуменизма и вхождение во Всемирный Совет Церквей, а молитвы с  католиками и протестантами – не предосудительными. Протоирей Владимир Савицкий назвал это вероотступничеством, опроверг по всем пунктам, уличив Филарета в ложной трактовке, и назвал сближение с ВСЦ лукавством. Много шумели о совместной молитве патриарха Алексия  II с архиепископом парижским, ничего неканоничного, если правильно истолковать «еретизм».

Вся двусмысленность идет от изречения апостола Павла: «Всякая власть да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие власти от Бога установлены» (Рим 13,1). Одни считают необходимым подчинение любой светской власти, другие – нет. Священник Алексий Остаев пишет, что иерархия власти установлена Богом, но «не всякий властитель от Бога, далеко не всякий… И бороться надо не с властью, как таковой, не с иерархией, установленной Богом, а с нечестивцами, пришедшими к власти». Татьяна Миронова, исследуя Архангельское Евангелие 1092 г., обнаружила иной текст –  «Нет власти, если не от Бога». Смысл меняется: если Патриарх не миропомазал власть, то президент, Дума, министры – не власть, их правление может быть нечестивым и служение им – путь к лукавому.

Долго можно перечислять – патриарха Тихона выбирали жребием, сейчас голосуют; в 586 г. Маконский Собор запретил епископам держать собак, иначе – лишение сана, но собак держат и правило не отменяют; одни иереи считают нормой участие в политике, другие – нет; все порицают проституцию, а архиереи не требуют закрыть порносайты или принять закон против куртизанок. Храмы вернее освещать Небесным огнём с Пасхи, ведь энергия воды в лампочке Ильича даёт «земной свет» – почти язычество. Лекарствами так залечились, что иммунитет на нуле, а всё молимся во Спасение. Противоречия разрешимы, но бегут от разговора епископы, и чахнет вера у прихожан.

Немыслима ситуация с Поместным Собором. Исписали мегабайты, а не сошлись ни на йоту. Нет соборности в Церкви без единения архиереев, священников, монахов, диаконов и честных мирян. Советские соборы стыдятся поминать. Протоиерей Г. Эдельштейн в «Записках сельского священника» рассказывает о сотрудничестве епископов с советами, но не один из них не покаялся. Он приводит факт – отв. по делам РПЦ В. Фуров в отчете ЦК КПСС в 1974-ом (!) назвал митр. Алексия (Ридигера) кандидатом №1 после патриарха Пимена, ибо «Алексий более всех склонен к любому компромиссу, лучше всех понимает задачи и интересы нашего коммунистического государства». Эдельштейн считает, что «структура иерархии РПЦ не претерпела с начала 70-х годов абсолютно никаких изменений». В 1988-ом собрался ПС, утвердили Устав, но в 2000-ом Архиерейский Собор переписал Устав и узурпировал власть. Это не соборность, а диктат и позор. Нашу традицию прописывает «исторический момент», от иерархов уже не дождёшься правды, они попросту подстраивают решения под задачи светских властей.

А чего стоят январские откровения диакона Кураева на его форуме! Он яро агитирует за митр. Кирилла на патриаршество, а других владык «топит с головой». В РПЦ идет борьба атеистов с панагиями против «экуменистов»; митр. Климент грозит семейным кланом; на ПС приглашают недостойных мирян; ушедший Патриарх создал систему, глухую к просьбам и слезам обиженных церковной властью; Тобольский епископ насадил раболепие на грани душегубства; Церковь больна, и в ней торжествует грех. Чего молчал раньше? – вопрошают Кураева. Выгоду имел, разъезжая с лекциями по епархиям, – отвечает – сейчас каюсь, не в силах утаить непотребное.

При таком положении Собор потерял объединяющее значение, его функции ужаты до выбора патриарха,  он превратился в ширму церковного кризиса. Нужен честный разговор, это возможно через покаяние епископов, но не способны на это, и низовое духовенство не сподобиться призвать архиереев, ведь нарушение иерархии – почти мятеж. Замкнутый круг, поэтому мрак охватывает души совестливых верующих, а кто-то вовсе теряет веру. Как разорвать его, что делать?