Двухтомник финалиста "Большой книги" художника Максима Кантора "Учебник рисования"
в рамках литературного проекта
"КЛЮКВА В САХАРЕ"
презентация книги
"УЧЕБНИК РИСОВАНИЯ"
МАКСИМА КАНТОРА
Книжная кофейня "Бабуин"
(ул. Б. Хмельницкого, 39, тел. 234-15-03)
4 апреля, 2007
Время: 19:00
Двухтомник финалиста "Большой книги" художника Максима Кантора "Учебник рисования" вызывает уважение хотя бы одним своим объемом - около 1400 страниц. Они вмещают многое: и философский трактат, и сатиру, и "политико-экономическую составляющую", и непосредственно уроки рисования - отдельные главы, в которых автор учит готовить холст, разбираться в цветовой гамме и т.д. Что касается событийной части, то действие происходит в постперестроечное время, и читатель имеет возможность понять, что же произошло со страной за последние двадцать лет. Хотя героев Кантора можно встретить и в Европе, и в Америке, где художники, искусствоведы и прочие представители богемы всеми силами пытаются устроить себе красивую жизнь, зачастую не обладая талантом, зато имея недюжинные пробивные способности… Многие ведущие литературные критики окрестили "Учебник" книгой нового столетия. Впрочем, столетие длится всего ничего. Мы выскажемся осторожнее: эта книга обозначила "настоящий, не календарный" конец двадцатого века и подписала ему приговор.
Максим Карлович Кантор, сын известного философа Карла Кантора, родился в Москве в 1957 году. В 1975 году поступил в Московский полиграфический институт. Начинал Кантор как художник-портретист: "Прежде всего я хотел отдельности. Я не хотел сцен, я не хотел натюрмортов, я не хотел пейзажей, я хотел отдельного пребывания". Тематика его произведений была настолько "на грани", что на ХV Молодежной выставке милиция сняла картины Кантора со стен за полчаса до начала вернисажа.
В 1984 году Кантор организовал независимую группу художников "Красный дом", а с восемьдесят восьмого, после успеха своих работ в Милане и Берлине, художник получил возможность жить и работать в Европе. Сейчас картины Кантора находятся во многих музеях мира, выставки его проходят в Европе и Америке.
Первый сборник рассказов Максима Кантора "Дом на Пустыре" вышел в 1993 году. О своем писательстве Максим Карлович говорит так: "Я всю жизнь пишу. В не меньшей, если не большей степени, чем художником, являюсь писателем. В так называемом литературном процессе не принимал участия по той же причине, по какой давно перестал участвовать в групповых выставках веселых художников: не хотел публиковать короткие рассказы. Выступать в роли литератора неинтересно. Задача иная - объяснить происходящее".
Последние десять лет Кантор публикуется в российских и зарубежных газетах: "Московские новости", "Коммерсант", "Известия", "Le Monde Diplomatique". Кроме того, он пишет стихи, пьесы, объемную прозу. Кантор учится на книгах, которые любит с детства: "Я люблю "Сирано де Бержерака", "Трех мушкетеров", баллады о Робин Гуде, Хемингуэя, Шекспира. Выше всех русских писателей ставлю Толстого. К той же, дорогой мне, традиции отношу Солженицына, его великий "Архипелаг". Часто читаю Данте. У Платона особенно люблю "Государство" и диалог "Горгий". Считаю великой литературой письма Ван Гога. Очень ценю Вийона, Маяковского, Бернса".
ЖИВОПИСНЫЕ ВЕХИ:
1980 работает в московской студии в Трехпрудном переулке
1983-84 организовал независимую группу художников "Красный дом". Группа провела серию неофициальных однодневных выставок, в частности - выставку в Институте философии
1988 первая зарубежная выставка в студиях Маркони (Милан) и Евы Полл (Берлин); получил приглашение Генри Наннена провести первую персональную выставку в Германии
1988 живет и работает в Европе и Москве. Временные мастерские: Дюссельдорф (1988), Франкфурт (1989), Берлин (1990-92), Бостон (1990), Ганновер (1992).
1993 опубликовал первую книгу рассказов "Дом на Пустыре"
1995-96 ретроспективные выставки в Люксембурге, Берлине и Москве
1997 постоянные мастерские в Лондоне и Москве; выставка "Криминальная хроника" в русском павильоне XLVII Венецианской Биеннале
1997-2000 тур выставок, начавшийся в Пушкинском музее (Москва), был продолжен в музеях Schirn Kunsthalle (Франкфурт), Bass Museum of Art Miami Beach (Флорида), Ulster Museum (Белфаст), Musee d'Histoire de la Ville de Luxembourg (Люксембург), а также Crossman Galery UW-Whitewater (Висконсин).
1999-2000 работал над книгой "Пустырь. Атлас: офорты и философские письма". За публикацией книги последовал тур выставок по зарубежным музеям и музеям России.
2001-2004 работа над книгой "Метрополис. Атлас: офорты и философские письма"
2004-2007 тур выставок "Новая Империя" (графический цикл "Метрополис. Атлас" и новые картины).
2006 публикация нового романа "Учебник рисования". (Москва, "ОГИ", 2006, в 2-х томах)
ОТЗЫВЫ:
Максим Кантор:
- Не было никакой возможности сделать эту книгу меньше, хотя сначала я не собирался делать ее такой огромной. Когда я начинал писать, мне казалось, что можно уложиться в какой-то "пристойный" объем. Но очень быстро стало ясно, что так много понятий девальвировано, так много слов употребляется не по своему прямому назначению и так много ложного пафоса отдано вещам, которые этого пафоса не заслуживают, что создать образ в искусстве - так, чтобы он стоял на твердой почве, - затруднительно, потому что этой почвы уже нет. Требуется эту почву утвердить заново. А для этого, в свою очередь, надо очень много явлений связать между собой - чтобы было понятно, где искать общий знаменатель. В этом смысле мой роман - не только художественная проза, но и экономический трактат, и политический памфлет. Все это вместе и есть то предусловие, которое я считаю необходимым для того, чтобы можно было вернуться к тому искусству, которое утрачено.
Об этом "общем знаменателе" можно сказать следующее. "Война и мир" вышла одновременно с "Капиталом". И с двух разных точек зрения они описывали примерно один и тот же процесс, просто Маркс его, предсказывая, приветствовал, а Толстой отвергал. Непосредственно за публикацией этих двух книг началась большая колонизация Африки, так называемые "большие африканские гонки", началось развитие тоталитарных форм демократии. Любопытно то, что за время, прошедшее с того момента, демократия, в сущности, победила. И Маркс сейчас бы писал иначе, и Толстой иначе бы относился к происходящему. Соответственно, и для того, чтобы анализировать время победившей демократии, требуется другой инструмент. Если Маркс в качестве такового избрал прибавочную стоимость и товарный фетишизм, то "демократическое общество" нуждается в ином методе. А именно: коль скоро демократия программно ставит во главу угла гражданское общество и личность, а состоятельная личность суть набор этических и эстетических посылок и ценностей, - то именно цель высокого досуга и следует употребить для критики и анализа демократического общества с той же трезвой оценочной зрелостью, как это сделал Маркс в отношении товарного фетишизма. Это и есть то, что я назвал бы общим знаменателем моей книги.
Сергей Кара-Мурза:
- В этом исследовании дано целостное представление о том, что происходит с нами и с миром. Автор дал сложную модель всемирной катастрофы, которую мы переживаем. Эта модель является основой построения, то есть появление такого рода текста - огромный толчок к познанию. В романе представлен фундаментальный реванш зла: авангардизм, который долгое время был, казалось бы, "прирученным", подконтрольным, вырвался из этого состояния. Он является символом зла, которое приобрело многозначный и всеобъемлющий характер.
Дмитрий Быков:
- Когда я прочел эту книгу, а я прочел ее еще в рукописи, когда она была значительно длиннее, у меня возникло очень приятное чувство: как будто шла дворовая драка, в которой меня мутузили довольно сильно, и вдруг пришел самоуверенный мальчишка из соседнего двора, всех расшвырял, коротко мне ляпнул мне что-то одобрительное - и пошел своей дорогой. И я понял, что я очень не одинок. Те вещи, в которых я боялся себе признаться, те самые грубые и грустные мысли, которые приходили мне в голову, они высказаны открытым текстом. И даже более радикально. Книга мне чрезвычайно нравится тем, что ее обязательно будут бить с обеих сторон. До этого Кантор вел, можно сказать, халявную жизнь, потому что в художественном мире таких нравов, как в литературном, нет и никогда не было. После этой книги он "подставился" по полной программе. Один мой друг сказал, что эта книга закрыла и даже накрыла русскую литературу: ближайшие лет пять можно писать о розочках и козочках, потому что все главное сказано. А если серьезно - то я рад, что серьезное и трагическое отношение к жизни пока еще не совсем стало предметом насмешки, и можно совершить такое отчаянное предприятие - написать роман идей.
Григорий Ревзин:
- Я вспомнил Николая Ге, который говорил: я их потрясу! я заставлю их души трепетать! И Кантор того же хочет. Поэтому сегодня такой странный праздник: праздник по поводу того, что вот я их потрясу. В этом романе есть пласт, который связан с шекспировским "быть или не быть". Эта линия немного куда-то уходит в романе, но остается вот это ощущение: быть. За двадцать лет с 1985-го года, которым начинается роман, прошло и забылось множество событий. И вдруг оказалось, что все это - было. Было с нами. И все это важно. Это - история.
