МАНАНА, вдова Звиада Гамсахурдиа, первого президента независимой Грузии, уверена, что страна, убившая ее мужа, — «навеки проклята».
И не будет здесь ни мира, ни спокойствия.
Манана живет, где придется. Сейчас, например, у одной знакомой в Тбилиси, а до того — у другой жила где-то в пригороде.
У нее нет больше своего угла, поэтому и скитается «по людям». Дома Гамсахурдиа, что были и в Тбилиси, и в Зугдиди, давным-давно сожжены.
Сначала их грабили, а потом сжигали. Одни считали, что это в отместку за пророссийскую политику Звиада. А другие — наоборот — что возмездие за политику антироссийскую.
Вот и пойми их. Спустя почти полтора десятка лет после гибели Гамсахурдиа в Грузии так и не договорились: был ли он «за» или «против» России?
В общем-то и Манана не знает. Единственное, в чем она не сомневается, так это в том, что и новая война — расплата за кровь Звиада.
Это она говорила мне по телефону в прошлую субботу, спустя сутки после начала событий в Цхинвали.
Мы договорились, что подробнее поговорим попозже, когда будут новости из Осетии.
Но вечером мобильная связь со всеми регионами Грузии прервалась.
Михо уже «не горе»
В Джаву, что неподалеку от Цхинвали, в Мцхету (рядом с Тбилиси) и, собственно, в саму столицу дозвониться было уже большой проблемой.
В этих городах, как я рассчитывала, оставались политики и журналисты, с кем общалась полгода назад во время командировки в Грузию: то было время выборов и массовых выступлений против Михаила Саакашвили.
Не все, конечно, но многие представители оппозиционных партий открытым текстом в прошлом декабре меня уверяли, что «Михо — главное грузинское горе», а «с Россией надо дружить».
Когда же на четвертый, пятый день грузинского конфликта все-таки удавалось с некоторыми из них связаться, то все настаивали на абсолютно противоположном.
Саакашвили для них больше не враг.
Никаких намеков даже на идеологические расхождения «с нелегитимной бандой, захватившей власть», как тогда выражались мои собеседники.
Они выражались и покрепче.
А теперь там все «хорошие», и Саакашвили в прошлый вторник на митинге лично благодарил — поименно — оппозиционеров за то, что они его понимают, поддерживают.
Площадь у парламента скандировала вслед за президентом: «Только грузины будут править страной!»
Днем раньше грузинский лидер, облаченный в бронежилет, перед телекамерой CNN клялся, что «Грузия никогда не будет моноэтнической державой, все тут равны».
Что-то мне подсказывает: если б и удалось-таки сейчас дозвониться к Манане, то и она, скорее всего, не стала бы уверять, что «режим Саакашвили такой же, как и Шеварднадзе» и что «негодяи во главе с Михо обещали расстреливать звиадистов».
Наверное, о нынешнем грузинском президенте она вообще бы не упомянула.
В общем, к утру среды (когда опять появились проблемы с телефонной связью), прослушав короткие интервью с преимущественно тбилисскими собеседниками, утвердилась в мысли: недавние еще оппоненты грузинского президента после цхинвальских событий, образно говоря, заключили перемирие с властью.
Не знаю, надолго ли, но общий «враг» у них теперь Россия.
Другой Васо
Может, они даже простили Саакашвили то, что полгода назад клялись не простить никогда.
«Кошмар в стране начался с тех пор, как только Саакашвили пришел к власти», — в декабре говорили мне соратники Левона Гачечиладзе в штабе объединенной оппозиции.
В августе эти люди точно так же эмоционально уверяли, что «кошмар исходит только от России».
Шалва Нателашвили, лидер Либеральной партии, рассказывавший мне полгода назад, что «Саакашвили — преступник, который общается со своим народом с помощью химического оружия, дубинок и электрошока, и его надо судить, по нему Гаага плачет!» — теперь на все мои вопросы о политике Тбилиси в отношении Цхинвали уклончиво отвечал: «информация противоречивая».
Ни разу не намекнул на «Гаагу».
И вообще, судя по тону собеседника, для лейбористов Саакашвили нынче возрос до «отца нации».
Мамука, знакомый журналист, сотрудничавший с оппозиционным изданием «Ахали таоба», полгода назад с возмущением мне рассказывал, как «Саак прогибается перед Штатами»:
— Он 18 километров дороги к аэропорту заасфальтировал, только чтобы переименовать в «улицу Буша»! А другие улицы не ремонтирует, потому что там — грузинские имена!
Сейчас Мамука уверял меня, что «вся страна очень благодарна Штатам за моральную и финансовую поддержку». Уже было известно, что США выделили для Грузии аж 250 тыс. долл.
Тбилисский бизнесмен Васо, с которым в декабре в холле маленькой гостиницы на окраине города мы ночь напролет душевно говорили о том, что «Грузии жить надо дружно, особенно с Россией, потому что обе страны православные, и память общая, и корни», — теперь сердито кричал в трубку:
— Слушай, генацвале, посмотри, что они вытворяют?!
— Кто — «они»? Больше всего «вытворяли» в Цхинвали, по-моему, грузины. Или ошибаюсь?
Он не ответил. Нет, сначала выругался, а потом бросил трубку.
Поразительно, как изменился человек. Полгода назад о политике мы тоже спорили, но без злости. По крайней мере без ненависти.
А сейчас это был уже другой Васо.
